Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)

   - Раааакки! - срывающимся голосом завопил я, подползая к раненному другу. Конечно же, он был жив, ведь убить джинна не так уж просто, и кто помнит об этом, может похвалить себя за отменную память. Но, поверьте мне на слово, видеть искалеченного лучшего друга, когда и сам находишься не в лучшем состоянии и ровным счётом ничего не можешь сделать, - ужасное зрелище. Мой краснолицый брат был "крепким орешком", но передвигаться с такими ранениями - крайне трудное занятие даже для джиннов.

   - Все.. нор..- кряхтел тот, но прежде, чем он успел закончить, мост под нами рухнул, и мы упали вместе с ним в холодный и бурный поток.

   Я понял, что больше не протяну, когда погрузился в холодную воду. Сил не было. "Это конец!" - мелькнула в голове одна единственная мысль. Расстояние, отделявшее меня от яркого светила, просвечивающего сквозь глубину, казалось непреодолимым. Я сдался. Что же, ну и ладно. Мы сделали всё, что могли. Сейчас нахлебаюсь и пойду на корм рыбам. И тут я представил себе бабушку с дедушкой, которые навряд ли догадываются, что происходит со мной в "родном" мире. Представил Сельву и братишку. Как больно им будет принять мою смерть. В ушах зазвенел звонкий детский голос:

   - Мама, а когда к нам Арглик в гости придёт? Мы с ним в войнушку уже давно не играли.

   - Арглик больше не придёт к нам, солнышко, - отвечает Сельва срывающимся голосом.

   Перед глазами снова картина смерти Цаубера, Дедушки Ала. Ракки, он тоже сейчас погибнет. Смерть с лукавой улыбочкой занесла над нами свою косу, и тут меня охватила злость. НЕТ! Я должен жить! Должен отомстить им за Цаубера! Я должен поиграть в войнушку с зайчонком. Должен обнять Сельву!

   - Мерзкие твари! - мелькнула в голове мысль. - Я не позволю! Не позволю вам причинить столько боли моим родным! Грифоновы отродья!

   С этими мыслями, захлёбываясь ледяной водой, я дёрнулся к поверхности. Боль от колена распространялась по всему телу, в голове гудело, но в висках отдавались бешеные удары сердца. В такт пульсу, незнакомый голос кричал мне:

   - Жить. Жить. ЖИТЬ. ЖИТЬ!

   Не знаю, что за дьявольская сила помогла мне выбраться на поверхность, но, всплывая, я даже успел прихватить за шкирку "огненного лиса" - он нашёл самый неподходящий момент, чтобы потерять сознание. И тут, по всей видимости, в действие вмешались потусторонние силы, те самые, которые возвращают с того света людей, попавших в кому, а может это была простая логика (мост рухнул вместе с нами), но мимо удачно проплывал обломок бревна, за который я успел ухватиться. Секундой позже как я закинул на это бревно бесчувственного джинна, мой организм сказал: "СТОП", и я ушёл из сознания.

   Обмороки, вообще, страшная штука, особенно, когда находишься на открытой местности и тебя при этом пытаются убить. Ты вроде бы закрываешь глаза всего на секунду, как если бы просто моргнул, но, как оказывается, упускаешь из виду много всего интересного. Именно поэтому я совершенно не помню наш круиз по реке, не могу сказать, был ли он долгим, как не могу сказать, долго ли пролежал без сознания, сколько крови потерял, да и почему вдруг пришёл в себя, и почему, вообще, остался жив, и что в этот момент делали преследователи. Могу сказать лишь то, что очнулся уже на отмели. Скорее всего, именно здесь переходили когда-то реку на другую сторону, до постройки моста. Некоторое время я лежал в полной уверенности, что не смогу пошевелиться, даже если сам рогатый будет тыкать меня своими вилами.

   Вокруг всё было тихо, поэтому я был уверен, что даже если мы и не проплыли парочку морских миль, то, в любом случае, ушли от нападавших. По крайней мере, временно. А сейчас главное - понять, где Ракки и что с ним, поэтому я начал поворачивать голову то влево, то вправо в поисках моего друга.

   Ракки!

   Он лежал лицом вниз в небольшой впадинке на берегу в нескольких метрах от меня. Подсознание услужливо подсказало, что даже если он и не захлебнулся (Интересно, а возможно ли это с учётом того, что он джинн? Надеюсь, что нет), то последствия его аллергии, как минимум, могут быть непредсказуемы! Совесть тут же больно ужалила меня, поскольку подробности о его болезни я ДОЛЖЕН был уже давно выяснить сам.

   Передвигаясь по-пластунски, я умудрился вытащить Ракки на каменистый берег. Из пробитого колена до сих пор сочилась кровь, пульсирующая боль не давала забыть о нём, голова просто разрывалась, но я понимал, что если мы и были с Ракки в безопасности, то, скорее всего, не надолго. Поэтому надо двигаться, надо двигаться, несмотря ни на что. Внимательно осмотревшись, я понял, что судьба была к нам благосклонна, и мы попали именно на тот берег, где наверху, в горах, располагалась деревушка. Значит, преследователи остались на том берегу. Таким профессиональным магам, конечно, не составит труда пересечь реку без моста, а значит, надо скорее скрыться в чаще леса. Там, по крайней мере, нас будет труднее найти. Я заставил себя оттащить бесчувственного друга ещё дальше по берегу, под прикрытие небольшого, но густого кустарника. До леса, по моим прикидкам, было метров двести.

   Я попытался привести Ракки в сознание, но выглядел он просто ужасно. Некогда ярко-красная кожа казалась выцветшей, как поношенная вещь; от красивых выполненных арабской вязью татуировок не осталось и следа, а только невнятные пятна....

   С ужасом я отстранился от него, когда понял, что пульс становится всё слабее, биение его сердца постепенно угасает!

   Неужели он...

   Нет...

   Нет!

   НЕТ!!!

   Он же не может!.. Я просто не могу позволить ему умереть!! Только не здесь, только не сейчас!

   Словно умирал у меня на руках не мой друг, а я сам, вся жизнь пронеслась у меня перед глазами... точнее, моя новая жизнь, словно специально подчёркивая, сколь важного человека для меня забирает судьба. Я бил его по щекам, пробовал искусственное дыхание рот в рот, непрямой массаж сердца. Словом всё, чему нас учили на уроках ОБЖ, но ничего не помогало. По щекам текли слёзы отчаяния и бессилья. Жизнь моего друга угасала на моих глазах, а я даже не знал, что делать.

   В этом состоянии я практически не обратил внимания на то, что весь берег вокруг меня вспыхнул. Так резко и неожиданно, как будто кто-то включил газовую конфорку или как если бы кто - то закурил в комнате наполненной газом. Я лишь отстранённо для себя заметил, что это действует заклинание изменения ландшафта, одно из самых сложных, а значит, настают и мои последние часы пребывания в этом мире.

   Но мне было всё равно! Я лишь чувствовал, в очередной раз, как в моей душе закипает ярость, та самая ярость, которая лишает разума многих магов - некромантов, которая сильнее меня. Я с радостью поддался ей. Ведь ярость топила в себе чувства потери близких людей, душила боль. Я чувствовал необыкновенный прилив сил. Чем сильнее во мне закипала ярость, тем больше сил прибавлялось. Ярость питала меня так же, как человеческая кровь давала силу вампирам.

   Перед глазами уже запрыгали красные точки, а в голове зашумели какие-то голоса. Манны мёртвых? Я только сейчас заметил, как их много, видимо, именно они и придавали мне сил, кружа вокруг, растекаясь по жилам. Я заметил, как со стороны реки по направлению ко мне медленно и бесшумно двигаются фигуры в белом. Одна, две.... В состоянии, похожем на опьянение, я насчитал пять фигур.

   - Убей их, выпусти из них кишки, - шипели голоса в моей голове. - Разможжи им головы, если не хочешь сдохнуть сам, жалкий грифонов выродок! Убей их, докажи, что ты стоишь тех, кто погиб из-за тебя. Снеси им голову, так же, как они снесли её Альфреду Калену!

   Я с наслаждением отдался во власть манн мёртвых и странных голосов. Злость вскипятила мои мозги, и тут я рассмеялся. Рассмеялся громким, истеричным смехом, который заменил собой всю скорбь и боль, и ненависть. Продолжая истерично смеяться, я чувствовал, как, буквально, купаюсь в родных маннах, тону в них. С наслаждением маньяка я сгребал их в единый сгусток; я всё собирал и собирал их, а они прибывали и прибывали. И в момент, когда в мою сторону полетели пять несущих смерть плетений, я с диким хохотом изо всех сил послал этот сгусток им навстречу.