Капитан Филибер

другое. Коммунизм прорастет поздним саженцем на почве, перенасыщенной трупным гноем. Он уже видел, что несут с собой эшелоны озверевших дезертиров, нацепивших на лоб красные ленты. Сражался с ватагами пьяной матросни – «красы и гордости» Нового мира. А это была лишь заря, первые лучи встававшего над страной Солнца Мертвых.

Он знал, к чему приведет поражение. Знал, сколько будет стоить победа.
* * *

– Резюмирую, – вздохнул я. – Перед нами – три группировки противника: Сиверс на севере, моряки в Таганроге и Голубов с Подтёлковым на самом Дону. Единственный выход – разбить их по частям, собрав все имеющиеся силы в кулак. Прежде всего, следует задержать Сиверса, для чего необходимо максимально разрушить железнодорожную сеть. Ростовом и Новочеркасском придется… Придется пожертвовать.

Вновь пришлось переводить дыхание. Прямо как на экзамене, даже в горле пересохло. А у кого бы не пересохло – с такими-то слушателями?

– Предлагать кандидатуру главкома не решусь. Единственное условие – полная, абсолютная власть до окончания военных действий.

Все? Все! Бабочка Брэдбери доклад закончила.

Я ждал, что отзовется Юл Бриннер, но первым заговорил маленький старичок, спрятавшийся в глубине старого продавленного кресла.

– Какой бальзам на душу, господа. «Полная, абсолютная власть»! Ах, капитан, порадовали, право!

– И мосты взорвать к чертовой бабушке, – донеслось от окна. – Пусть боль-ше-вич-ки по морозцу побегают, пешими маршами полный световой день. Славно, славно… Вы, капитан, прямо Денис Давыдов!

Некто в длиннополом пиджаке и невероятных штанах чуть ли не с рюшками (форма у них здесь такая, что ли?) переступал с пятки на носок, упорно не вынимая рук из карманов. На меня так и не взглянул.

Я покосился на Юла Бриннера, но тот молчал.

– А вы бы, капитан, не поленились, сходили к Каледину с вашим прожектом, – продолжал владелец чудо-штанов, – Изложили бы подробно, обрисовали перс-пек-ти-вы единого командования. Потом бы с лестницы скатились – после первого же упоминания о мосте через Миус. Это, господин не ведаю какой армии капитан, есть имущество Войска Донского. Народное добро, так сказать. А уж когда бы намекнули на возможность сдачи Новочеркасска!.. Вы, капитан, меч-та-тель!

Я скрипнул зубами. Пусть я и вправду не весть какой армии, но план придумывали мы вместе: Згривец, Хивинский, Рождественский Дед, однорукий социалист Веретенников. Мы – мечтатели. А эти кто?

– Не обижайте гостя, – прошелестело кресло, – Антон Иванович, покажите капитану нашу карту.

– Да, – кивнул Юл Бриннер. – Конечно. Николай Федорович, взгляните.

Я шагнул к столу. Две карты рядом – одна моя, другая…

Посмотрел. Понял.

– Подобный план мы доложили Каледину неделю назад, – Деникин грустно улыбнулся, покачал головой. – С последствиями, о которых вы уже слышали. Каледин не даст ни одного человека. А нас желает использовать исключительно для обороны столицы. Сейчас все силы Добровольческой армии под Матвеевым Курганом. Мы даже