Оберон - 24. Последние приключения перед школой.

Здесь у нас уже было местечко, где можно было и купаться, и бороться и греться на горячем песочке, не досаждая взрослым.

Быстро скинув хитоны, мы бросились в тёплое море, наконец-то, после изнурительного дня окунувшись в блаженство.

Мы с ребятами определили очередь, по которой следили за Ией. Пока ей занимался Трофим, мы плавали с Ксанфом и Зосимой наперегонки. Несмотря на свою костлявость, у меня это неплохо получалось.

Выбравшись на берег, мы легли в кружок, головами друг к другу, рассказывали разные были и небылицы из своей короткой жизни.

- А вы знаете, - вдруг сказал Ксанф, - здесь есть обвалившиеся катакомбы.

- Знаем, - пожал плечами Трофим, - и что?

- А то! – со значением сказал рыжий Ксанф, - Там поселилась ведьма!

- Как ведьма? – побледнел трусоватый Зосима.

- А вот так! Маленькая, правда, но совершенно настоящая. О ней мало кто знает, только местные мальчишки. Она чёрная, вся в лохмотьях, и у неё есть ребёнок.

- Почему вы решили, что это ведьма? – недоверчиво хмыкнул Трофим.

- А кто ещё рискнёт поселиться в тех катакомбах? – спросил, прищурившись, Ксанф, - Ты бы рискнул? – спросил он у Трофима, как самого смелого.

- Антоний бы поселился, - ответил Трофим решительно.

- Антоний не знает ещё, что там заживо погибли каменотёсы. Они до сих пор просят их откопать, их души бродят вокруг и завывают, - проговорил Зосима, оглядываясь.

- Антоний у нас бог, - со значением сказал Трофим.

- Я не бог, а сын бога, - поправил я друга. Нам не удалось побороться с Трофимом, потому что моя сестричка сразу бросалась на моего обидчика, не давая ему меня трогать.

- Всё равно, - махнул рукой Трофим, - ему всё равно, духи там или ведьмы…

- Во! – воскликнул Ксанф, - Антоний! Пойдём, узнаем, кто там поселился?! Зосима постережёт нашу одежду, посидит с Ией, а мы выследим ведьму!

- Пойдём! – вскочил Трофим.

- Пойдём! – встал и я, заинтригованный. Если там беглая рабыня, почему её не ловят? Если ведьма, тогда почему бездействуют жрецы? Может, там отшельница, или пифия?

Когда мы добежали до катакомбы, чёрная тень скрылась в тёмном проходе.

- Что я говорил? – торжествующе воскликнул Ксанф. Однако перед тёмным входом мы остановились.

- Темно, - с сомнением сказал Трофим, - нужен факел.

- Не нужен нам никакой факел, - сказал я решительно, потому что прекрасно видел в полумраке благодаря своим глазам.

- Правильно, - сказал Трофим, - тебе ничего не страшно, сходи, посмотри, Антоний!

Я наклонился перед низким входом и прошёл в катакомбу. Никаких лабиринтов здесь не было, только ход, иногда меняющий направление под прямым углом. Ход окончился тупиком.

Никого не было. В полумраке я осмотрел тупик, даже ощупал завал. Но никого не обнаружил.

Подумал было, что здесь в самом деле живёт настоящая ведьма, когда, собираясь уже уходить, увидел лёгкое шевеление в самом тёмном углу. Я подошёл ближе, как вдруг ворох тряпья ожил, и я увидел возле своего живота обломок меча.

- Убирайся! – воскликнул кто-то тонким голоском. Я пригляделся. Угрожала мне девочка лет двенадцати – тринадцати, со спутанными тёмными волосами. В правой руке она отчаянно сжимала обломок меча, левой прижимала к себе какой-то свёрток.

- Убери своё оружие, - предложил я, - я тебя не обижу, я сам мальчик…

- Знаю я вас, мальчиков! – сердито сказала незнакомка, - Камнями чуть не закидали!

- Девочка, - предложил я, - у тебя на руках больной ребёнок. Выходи на свет, или дай его мне, я вынесу, надо лечить твою сестричку.

- Откуда ты знаешь?! – удивилась девчонка, опуская своё оружие.

- Я вижу, - сказал я, уверенно забирая свёрток из рук ошеломлённой девочки.

- Это я! – предупредил я своих друзей, чтобы не получить камнем в глаз. Ребята облегчённо опустили свои руки с зажатыми в них булыжниками.

На солнечном свету я рассмотрел ребёнка. Сильно исхудавшая девочка трёх лет была без сознания, её трепала лихорадка. Встав в контур Силы, я осторожно стал вливать в неё ручеёк жизни, благодаря папу за щедрость. Хоть и не мог я управлять контуром в полном объёме, уже не был таким беспомощным, как раньше. Скоро девочка задышала спокойнее, я отдал её Трофиму, взял за руку её старшую сестру, ввёл в контур, влил ей немного жизненных сил.

- Ты кто? – удивилась оживившаяся девочка, - Бог?

Как всё-таки легко в эти простые века! Боги жили тогда среди людей, и это не было чем-то необычным. «Ты бог?», «Да, я бог, будем знакомы!».

Поэтому я и ответил в таком стиле:

- Я не бог, я сын бога, и не всемогущ. Накормить и дать тебе новый хитон не в моих силах.

- Вижу, - вздохнула девочка, - вы сами голые.

- Мы просто купались здесь, - оправдывался Трофим, - наша одежда вон там лежит, а сюда пришли, потому что решили узнать, кто здесь поселился, в этом страшном месте.

- Почему оно страшное? – спросила девочка, забирая сестру у Трофима.

- Здесь обвалились катакомбы, похоронив заживо несколько десятков рабов и каменотёсов, - сказал мрачно Ксанф.

- Вот почему меня здесь никто не побеспокоил, - улыбнулась девочка, - и как хорошо, что вы такие смелые, - с благодарностью посмотрела она на меня.

- Можно узнать, как твоё имя? – сглотнул я, не в силах оторваться от её красивого лица.

- Лариса, - улыбнулась мне девочка.

Мы тоже представились.

- Тони, - спросила меня Лариса, - ты такой худенький, потому что со всеми делишься своим здоровьем?

- Не совсем так, - смутился я, - я ведь ещё расту.

- Лариса, если не секрет, скажи, почему вы тут прячетесь?

- Какой тут секрет, – горестно вздохнула девочка, - Мы беженцы из Лападокии, там уже хозяйничают персы. Пока бежали, я потеряла отца и маму, теперь вот, нищенствуем. Я ныряю, ловлю ракушки. Иногда варю суп из водорослей, редко, но подают. Тогда у нас с Илией есть хлеб.

- Твою сестрёнку зовут Илия? – перебил я, улыбаясь, - А мою сестрёнку зовут Ия!

- У неё тоже фиалковые глаза? – улыбнулась мне Лариса, - И она тебе сестра?

-Ну… - потупил я глаза.

- Понимаю, - засмеялась девочка, - секрет?

- В какой-то мере, - покраснел я, - Лариса, давай, искупаемся? Жарко очень.

Девочка смутилась.

- Мы не будем смотреть, - пообещал я, - Ксанф сейчас сбегает за моей сестрёнкой и другом, а мы с тобой наперегонки, хорошо? – Лариса кивнула. Трофим с радостью забрал у неё девочку, мы отвернулись, я краем глаза увидел, что Лариса сбросила хитон и бронзовой рыбкой нырнула в волны. Я побежал следом.

Лариса плавала, как чайка на волнах, ныряла, как дельфин. Конечно, она моментально меня обогнала, смеясь.

- А ты не гордишься своим божественным происхождением. – похвалила она меня, подплыв вплотную. – Не хвастаешься.

- Нечем мне хвастаться, - признался я. – Папа не разрешает.

- А кто у тебя папа? – хитро спросила девочка.

- Папа и есть папа, - ответил я, не зная, каким именем мой папа зовётся в это время.

- Наверно, Зевс? – спросила опять Лариса, - А мама? Афродита?

- Лариса! – обиделся я.

- Ой, извини, Тони! Просто мне уже давно не было так хорошо, как сейчас.

Когда мы выбрались на берег, Лариса не стала натягивать хитон на мокрое тело, положила себе на колени. Здесь уже были все наши мальчишки и моя сестрёнка. Увидев меня, она сразу забралась ко мне на руки. Трофим же никак не хотел отпускать малышку Илию с рук.

- Давайте здесь вместе играть? – предложил я, и все, с радостью, согласились.

Уже вечерело. Мы оделись, попрощались с Ларисой и отправились домой, рассуждая, где взять еду и одежду для Ларисы и маленькой девочки.

- Я попрошу у мамы старый гиматий, - сказал Трофим, задумчиво.

- Да, - сказал я, - надо попробовать выпросить тунику или хитон, а то у Ларисы на её хитоне дыра на дыре.

- Мам! – спросил я вечером у Климены, - Мы подружились с одной девочкой. Она беженка с Лападокии. Они с маленькой сестрёнкой живут в катакомбах, у них совсем истрепалась одежда, и нет еды. Может, мы можем чем-нибудь им помочь?