Несгибаемый

– Петя, ты бы там в столице поаккуратнее, – оглаживая бобровый воротник его пальто, со вздохом напутствовала Аксинья.

Петр посмотрел на женщину внимательным взглядом и едва удержался от вздоха. Хорошая баба, он к ней со всем уважением и лаской. Но… Не связывать же с ней свою жизнь. Тут дело даже не в детях, с которыми он отлично ладил и к которым, чего уж там, привязался, почитая себя их старшим братом. И даже не в том, что она гораздо старше. Просто… Ну не любил он ее. Глотку любому за нее порвет, а вот мужем ее себя не видит.

– Не волнуйся, Аксинья. Я же как та кошка, в любой ситуации извернусь и на ноги встану. Не раз уж доказывал.

– Доказывал. Только больше не нужно. Я ить ни на что не рассчитываю, Петя. Просто поберегись. Худо мне будет, коли с тобой что случится. С мужем четверых деток нажила, почитала его, как водится, и горевала всем сердцем, когда похоронку получила. Но если с тобой… Мне куда как горше придется.

Так, все. Это уже начинает превращаться в дурную примету. Вот так попереживает она, а Петр потом лопатой неприятности разгребает. Нет, пока-то это выходило в плюс, но ну их к лешему, такие плюсы. Дважды чуть головы не лишился. Кхм. Вообще-то и побольше.

Решено. Как только вернется, тут же съедет. Усадьба своя ему ни к чему. Снимет просторную квартиру в одном из доходных домов братьев Гадаловых. Это уже и престижно, и от Аксиньи подальше. Нет, забывать об этой семье Петр и не подумает. Они ему как родные стали. Но с Аксиньей… Ну разве только изредка, так чтобы баба совсем не отчаялась. А там, глядишь, и мужичка какого посправней для нее удастся присмотреть.

Хотя… Тяжко в России с мужиками после такой-то войны. И Сибирь с Дальним Востоком, несмотря на то что раньше перекос был в мужскую сторону, сегодня не исключение. Правда, пытаются бабы решить эту проблему, привечая к себе выходящих на свободу каторжан. Но среди таких кадров со справными мужиками полная беда.

Когда вышел на улицу, Митя уже пристроил позади кузовка саней объемистый чемодан. Оброс Петр имуществом, причем достаточно дорогим. А то как же, положение обязывает. И потом, тут ведь встречают по одежке. Вот если будут у него за плечами миллионы, тогда другое дело. Тогда он может хоть в исподнем расхаживать, все будут почитать за честь иметь с ним дело. А сейчас он, по сути, сам состоит в числе этих самых «всех».

С Митей пожали друг другу руки, как равные. Да что там говорить – как боевые товарищи. И пусть Мите так и не пришлось ни разу выстрелить, под смертью они вместе ходили. Парень проявил настоящий характер. Будучи раненным, был готов помочь Петру. Даже такая, не подкрепленная действием решимость уже дорогого стоит. Хотя бы потому, что придала Пастухову дополнительных сил.

– Гляди тут, береги своих, – напутствовал парнишку Петр.

Хм. От Аксиньи передалось, что ли. Он ведь планирует отсутствовать не больше трех недель. Причем это максимум.

– Все будет хорошо, дядь Петр, – задорно улыбнувшись, пообещал Митя.

Петр забрался в кузовок, накинул на себя овчину. Оно вроде и не вьюжит, но мороз крепкий. Извозчик тут же тронул по направлению к железной дороге. А куда еще-то, в другую строну уже околица. Несутся резвые сани, только снежная взвесь за ними.

– Давай-ка, братец, на аэродром, – распорядился Петр.

– Понял, барин.

Ну да. Был таковой в Красноярске. Сейчас аэродромы росли по империи, как грибы после дождя. Правда, с прямым рейсом Красноярск – Петроград имелись некие трудности. Не было пока самолетов, способных покрывать подобные расстояния. Пусть и ставили рекорды с завидной регулярностью. Авиаконструкторы самозабвенно соревновались друг с другом, всячески стремясь обойти соперников. Быстрее, выше и дальше. Вот смысл их жизни и деятельности.

Предприимчивые дельцы не могли оставить без внимания такой новый вид транспорта, как пассажирские авиаперевозки. Ведь тот же знаменитый бомбардировщик «Илья Муромец» изначально проектировался как пассажирский самолет. И испытания он проходил именно в этом плане. В нем был достаточно комфортный отапливаемый салон с креслами, карточным столиком и уборной комнатой.

Война отсрочила развитие гражданской авиации. Для фронта нужны были истребители и бомбардировщики. Но как только наступил мир, все вновь вернулось на круги своя. Хм. И даже на качественно новом уровне.

В отличие от довоенного времени, в России появились два авиационных завода, которые с наступлением мира рисковали остаться без работы. Но появление дельцов и обществ, решивших заняться гражданскими авиаперевозками, позволило этим заводам не только остаться на плаву, но и продолжить бурное развитие, подстегнутое военной порой, а затем мирными задачами. Конкуренция вынуждала владельцев предприятий обзавестись целыми конструкторскими бюро, где рождались и воплощались в жизнь все новые и новые идеи.

Вообще-то Петр откровенно недоумевал, как такое возможно с паровыми двигателями. Но факт оставался фактом. Беспосадочный перелет пассажирских самолетов составлял порядка полутора тысяч километров при скорости сто семьдесят километров в час и продолжительности полета около девяти часов.

Повсеместно возникали различные авиакомпании с целой сетью аэродромов, связанных между собой авиалиниями. Нечто вроде малой авиации из мира Петра. К примеру, в Красноярске имелся аэродром, откуда совершались рейсы в Екатеринбург, Иркутск и Енисейск. Последняя линия была создана, можно сказать, специально для местного купечества, представители которого повадились летать друг к другу в гости. А почему бы и нет?

Сеть аэродромов позволяла совершить перелет через всю страну, от столицы до самого Владивостока. Вот только желающих для подобного путешествия нашлось бы не так чтобы много. Да что там, вообще не нашлось бы. Конечно, в самолетах постарались создать кое-какие удобства, но они все же не шли ни в какое сравнение с тем, что могли предоставить дирижабли и поезда.

Каждый, кто надумает отправиться в такое путешествие, должен быть готовым к определенным лишениям. Весь день пришлось бы провести в относительно стесненной обстановке. Ночевать в аэродромной гостинице, разительно отличающейся от «Метрополя». Ну и само путешествие до Петрограда составило бы минимум трое суток, а пассажиры были бы измотаны до последней степени. К слову сказать, добираться поездом пришлось бы четверо суток, но в куда лучших условиях.

Но оставался и еще один вариант. Дирижабль. С недавних пор была открыта авиалиния, связавшая Петроград и Владивосток, с промежуточными остановками в Хабаровске, Иркутске и Екатеринбурге. Весь перелет с учетом остановок занимал трое суток. Причем комфорт там куда выше, чем даже в поезде. Единственный недостаток этого воздушного транспорта был в горючем водороде, закачиваемом в баллоны. В остальном только плюсы.

Эта линия появилась благодаря совместной российско-германской программе освоения Дальнего Востока. Н-да-а. И стоило ли расквашивать друг другу носы, чтобы понять, что у России с Германией больше общего, чем у каждой из этих держав с кем-либо другим? Правда, германские дельцы уже успели отойти от поражения империи в войне и вновь начали вести довольно агрессивную экономическую политику. Вот только на этот раз без политической поддержки, а потому и успехи их были пока скромными. Однако они и не думали опускать руки.

Но с другой стороны, немало германских специалистов сегодня работало на том же строительстве Транссиба. Инженерный и рабочий состав единственной пока верфи дирижаблей также в основном состоял из немцев. В неосвоенных уральских и казахских степях появились немецкие колонии из числа бывших военнопленных. Семьи колонистов в основном были результатом смешанных браков. Угу. Скучно было сидеть немцам в плену, а в России как раз появилось слишком много вдов. Вот такие пироги с котятами…

Для путешествия Петр решил воспользоваться именно дирижаблем. А так как до Иркутска нужно добираться либо поездом, либо самолетом, то решил попробовать последний. Признаться, его не настолько привлекала скорость, сколько точило любопытство. Дирижабль – не самолет из его мира, летит куда как ниже, а потому есть возможность полюбоваться красотами.