Туристы (СИ)

“Хорошо, что это – не мой стол!” – довольно подумал при этом Сенцов.

-Всё пикалки с кармано́в доставала и – так: поводит-поводит, дальше пойдёт! – гнусила между тем Аська. – Поводит-поводит и дальше пойдёт! Разве не блатная? Блатная! Сенцов разинул рот, собираясь спросить что-то ещё, но тут подала скрипучий голос дверь, и в кабинет ввалился Овсянкин в пиджаке нараспашку. Усевшись за стол, он перевёл взгляд с Сенцова на Аську и спросил: -Ну, что? -Узнаёшь картину? – Константин кивнул на фоторобот Бисмарка. Овсянкин надвинул свои круглые очки едва ли не на лоб, всмотрелся так, словно бы собрался прожечь в мониторе дыру, глубоко задумался и изрёк: -Знакомый тип... Не помню... -Бисмарк! – выдохнул Сенцов, подскакивая на виртуальных ежах. – Его зарезали в драке! А он приходил на свалку две недели назад! Врубаешься, Овсянкин?? Овсянкин окинул Константина бараньим взглядом, а Сенцов разозлился и фыркнул: -Надо было сидеть и слушать, а не гоцать по коридорам! Давай, Овсянкин, будем “бабу” рисовать! -Какую бабу? – булькнул Овсянкин, который ходил в столовую, но поесть так и не смог из-за устойчивого образа Аськи в своей голове. -Блатную! – уточнил Сенцов, нетерпеливо ёрзая на скрипучем стуле... А вдруг и эта “баба” тоже отлично известна милиции, но при этом – давно умерла?? Так можно и с ума сойти с этим “нашествием живых мертвецов”! -Та, чёрт с тобой, Костян, когда ты уже выкинешь эту обезьяну?? – Овсянкин не ругался, а взмолился, подкатив глазки, ведь Аська совсем не являла собой пример утончённой эстетики, а нужно было её терпеть... -Вот, как нарисуем “бабу” – так и выкину! – уверенно определил Сенцов и подогнал Овсянкина: -Давай, дружище, не тормози! – после чего вернулся на дальний стул, чтобы выжить. Овсянкин чертыхался от невозможности изгнать Аську, а та, в свою очередь, ухватила в кулак пластмассовую настольную фигурку Овсянкина в виде яркого цветочка в шарообразном горшке, который ритмично качает листками и лепестками. Аська принялась трясти несчастный цветок, от чего последний закачался как-то лихорадочно, будто разлетится сейчас на запчасти... -Гы! Клёвый причиндал! – оценила цветочек Аська. – Фурычит! -Так, гражданка Колоколко, поставьте на место, а то на пятнадцать суток забью! – разозлился Сенцов, вскочив с дальнего стула, однако не проявляя желания заламывать вонючей громиле “передние лапы”. -Ы, ментюк, я же не тырю... – обиделась Аська, вернув потрёпанный цветочек обратно на стол. – Баба, короче, такая была – у! – прогудела она и скорчила обезьянью гримасу. -Эх... – уныло вздохнул Овсянкин и погрузился в компьютер, сооружая из ничего более или менее правдоподобный фоторобот. -А, ага, такая! – радостно воскликнула Аська, когда Овсянкин в стотысячный раз повернул к ней монитор. – Ты, ментюк, Пикассо! Только, учти, она была в штанах! -Костян! – измученный Овсянкин воззвал к Сенцову, чтобы тот глянул на “бабу” и спровадил Аську, потому что голова его уже рыдала горючими слезами. -Ползу, блин... – проканючил Сенцов, уставший на дальнем стуле – жёстком, неровном, как пыточное кресло. -Вот, гляди! – буркнул Овсянкин, показывая Сенцову “бабу”... -Угу... – увидав её, Константин окончательно завял... Ну, да, “баба” – “блатная”... Блатная тем, что Сенцов её раньше никогда не видел и не знал. В Калининском РОВД такая не работала, в обезьянник Константин её не забивал, она не жила у него во дворе... В общем, “блатная баба”! И такая, конечно же, будет “в штанах” – а что ещё ожидать от такой “бабы”? -Если я к тебе не вернулась – значит, наступила зима... – выла между тем Аська, снова переключившись на своё гундосое “радио”. -Ну, гражданка Колоколко, подпишите ваши фотороботы, и можете быть свободны! – предписал Аське Сенцов, желая побыстрее избавиться от неё. -Ы, ментюк, ты чо, меня не замёл???? – басом удивилась Аська, топая под столом своими ножищами. -Так, давай мне подпись и – исчезла! – прикрикнул на неё Сенцов и впихнул ручку в её правую ручищу. Аська схватила ручку в кулак, хрюкнула, как настоящая дикая горилла, и накалякала огромную кучерявую козюлину под Бисмарком, едва не закалякав его лицо. -Теперь тут! – потребовал Сенцов, не придираясь особо к этой “начальственной подписи”, чтобы не задерживать Аську в кабинете, который она уже завоняла так, что не поможет никакой вентилятор. -Ы! – издала Аська, и накалякала вторую козюлину – под “блатной бабой”. -Всё, Аська, можешь чапать! – отпустил её Сенцов, Аська с довольным видом отлипла от стула и, неуклюже шаркая, удалилась в коридор. Как только дверь захлопнулась за её спинищей – Овсянкин ракетою рванул к окну и настежь распахнул обе рамы, судорожно хватая чистый уличный воздух. -Ну, вот, теперь – классно! – выдохнул он, повернувшись к Сенцову. Да, классно, Сенцов был полностью согласен. Ну и что, что ветер сдувает со стола бумаги?? Зато, хоть, можно дышать... *** Сенцов вернулся от Овсянкина мрачным: а каким ещё он мог быть, когда кроме Чижикова и глупой Кошкиной на него навалили ещё и “мусорного киллера”, а нашёл он пока что, только усопшего Бисмарка... и “бабу” эту... “космическую”... С фотороботами Бисмарка и “блатной бабы” в кулаке Константин вдвинулся в кабинет и попытался протопать на своё место, однако Крольчихин поджидал его. -Сенцов! – окликнул следователь, видя, как Константин мышью крадётся вдоль стены. -Да? – вздохнул застуканный Сенцов, жалея, что вообще появился на свет. -Как у вас успехи? – строго осведомился Крольчихин и кивнул на ту руку Сенцова, в которой были зажаты злополучные фотороботы. -Плохо, – честно признался Сенцов, подполз к столу следователя и выложил первый фоторобот – Бисмарка. – Аська сказала, что он на свалку к ним две недели назад приходил. -Так, посмотрим... – основательно изрёк Крольчихин, взглянул на фоторобот и сдвинул брови. -Сенцов! – сурово сказал он. – Это шутка? -Нет, Алексей Васильевич, – снова вздохнул Сенцов. – Овсянкин составил фоторобот с Аськиных слов, и получился Бисмарк... -Хм... хм... – похмыкал Крольчихин, переваривая сумбурную информацию. – А, кроме Бисмарка, у вас ещё кто-нибудь получился? – проворчал он, пытаясь найти хоть одну зацепку для своего ума и дать прагматичное объяснение фантастике. Сенцов, например, не мог дать такого объяснения, и начинал чувствовать глубоко под ложечкой суеверный страх, достойный не мента, а деревенской тёмной бабки. -Вот, – пробормотал Константин, и выложил Крольчихину “блатную бабу”. Аккуратненько пристроив её около Бисмарка, Сенцов отодвинулся на шаг назад и начал ждать, что же скажет по этому поводу признанный гений сыска? Ведь потому Крольчихина и признали гением сыска, что он намного умнее всех остальных в отделении, и в тысячу раз умнее Сенцова. -Ага, – кивнул Крольчихин, как и Сенцов, никого не узнавая в “блатной бабе”. – Придётся составить ориентировку и объявить в розыск! Ветерков, займись! – крикнул он стажёру, который был посажен за компьютер в дальнем углу кабинета и призван перерывать милицейскую базу. -Есть! – согласился Ветерков, бодро вспорхнул с вертящегося стула, подхватил фоторобот “блатной бабы” и, вернувшись на место, запихнул его в сканер. Зевая от усталости, Сенцов невольно отметил, что стажёр абсолютно не выглядит сонным, хотя они вместе не спали всю ночь, воюя с бомжами, с крылатой машиной и с “мусорным киллером”. Наверное, пока Сенцов пыхтел над фотороботами и нюхал Аську – стажёр успел посетить столовую и под завязочку заправиться кофе. Иначе не объяснишь его небывалую бодрость. Сенцов тоже не прочь был посетить столовую: со вчерашнего вечера его желудок был пуст, и настойчиво требовал еды, подкатывая под самый подбородок и обиженно бурча. -Ветерков! – Крольчихин вновь призвал стажёра, и тот сразу же отчитался: -Ориентировка отправлена! -Отправь-ка ещё на этого! – распорядился Крольчихин, протянув Ветеркову фоторобот Бисмарка. -Есть! – Ветерков согласился без вопросов и без колебаний – роботом выхватил Бисмарка из Крольчихинской руки и побежал строчить очередную ориентировку. А вот Сенцов задал свой сенцовский вопрос: -А зачем? -Твоя, Сенцов, Аська – особа своеобразная, – пробормотал в ответ Крольчихин, рисуя что-то ручкой на листках своего отрывного календаря. – Простому человеку понять её трудновато. И я думаю, что она видела не Бисмарка, а человека, отдалённо похожего на Бисмарка! Овсянкин изобразил его как мог, и ваше с ним воображение выдало Бисмарка! Я же мыслю практически! Живых трупов у нас не бывает, привидений – тоже! Значит, мы имеем дело с живым человеком, а живого человека можно найти! Крольчихин не собирался замолкать – впаивал строгач по полной, обещая “причесать” и Овсянкина, но вдруг хлопнула дверь. “Лёгок на помине!” – невольно подумал Сенцов, повернув голову и увидав на пороге всё того же Овсянкина. Ну, вот, пришёл – сейчас Крольчихин “зачешет” его до опупения... Вместе с Овсянкиным в кабинет вставился мрачный Федор Федорович с двумя исписанными и исчёрканными листами и ксерокопией фоторобота “мусорного киллера”. Крольчихин аж сдулся, позабыв про строгач, увидав его... Федор Федорович по десятому кругу вызывал к себе Евдокию Кошкину, пытаясь вытянуть из неё хоть какой-нибудь толк. Кошкина же своими нервирующими слезами только взвинтила Федора Федоровича до белого каления. Начиная багроветь от злости, следователь ни разу не позволил себе ругнуться при даме – вместо этого он изрисовал зубастыми чертями и исписал словом “чёрт” поля обоих своих протоколов. -Ну, что, Федя, как там с Кошкиной? – осведомился у него Крольчихин, в тайне надеясь, что эта сумбурная плакса прольёт хоть какой-то свет на кромешную тьму возникших загадок. -Засада... – угрюмо проворчал Федор Федорович и вдвинулся за свой стол. – Только два бланка испортил, чёрт... Придётся перечёркивать и переписывать... -Чёрт... – чертыхнулся Крольчихин и воззрился на Овсянкина. – А у тебя что? Кроме Бисмарка – я уже успел наесться им по горло! -Я вот, чего пришёл! – начал Овсянкин, мусоля в руках какие-то мятоватые бумажки. – Мышкин мне результаты свои прислал! Ребята, с автоматными очередями вы переборщили. Тут наш общий друг Мышкин закончил экспертизу и установил, что трое бомжей застрелены из “люггера”, а у четвёртого пробита голова! -Подробнее, пожалуйста! – тут же потребовал Крольчихин, остановив на Овсянкине прожигающий взгляд. -Ну, что, – затараторил Овсянкин, положив свои бумажки на стол перед Крольчихиным. – Четвёртый бомж убит палкой – палку мы с Мышкиным тоже нашли, валялась поодаль! Так вот, удар был один и нанесён точно по височной кости так, что кость тут же сломалась! Это не случайный удар – так мог сделать только весьма тренированный тип! -Новиков? – тут же высунулся Ветерков. – Василий или Александр? -Не думаю! – возразил Овсянкин. – Сколько Новиковы прослужили в армии? Полгода? Секции никакие не посещали. Вопрос: куда им? Это раз. И два: где Новиковы могли достать “люггер”? Кстати, вопрос номер три: пули, которые Мышкин извлёк из тел бомжей, соответствуют образцам сороковых годов, однако углеродный анализ, который я провёл, показал, что им нет года! Как вы это объясните? -Отпечатки пальцев на палке есть? – осведомился Федор Федорович, который между всем переписывал испорченные протоколы. -Увы, – буркнул Овсянкин, топчась. – Только следы крови погибшего! Кстати, трое других бомжей получили по одной пуле на каждого! Наш бандит выстрелил всего три раза, пистолет вы все видели – “люггер”, без отпечатков! -Углеродный анализ переделать! – предписал Овсянкину следователь Крольчихин, скептически прищурив левый глаз, и отложил бумаги на край стола. – Наверное, у “копателей” купили “люггер”! Это – раз! А два – Мышкина, пожалуйста, ко мне! А три – Сенцов с Ветерковым, потом поедете с Мышкиным в морг, глянете на этих бомжей, и напишете мне подробный отчёт! -Есть... – уныло вздохнул Сенцов, который совсем не хотел разъезжать по моргам, а хотел спать... К тому же, вполне возможно, что в морге он опять столкнётся с постылым Анатолием Лисом.