Из огня, да ...(СИ)

— Видел, видел… и что?

Теперь я сумел её удивить. Девочка уставилась на меня как на экзотическую зверюшку. Видимо, она ждала от меня какой-то другой реакции.

— Как это «что»? Теперь тебе нет смысла прятаться. Сдавайся.

— Это с чего вдруг?

— Как с чего? Теперь воевать не за что! Люди больше не станут нарушать…

— Скажи, ты что, дура? — перебиваю её. — Ты что, правда веришь, что люди сдадутся после такого? Ты сама дошла до такой глупости, или всё же подсказал кто?

Ой, кажется переборщил. Девочка напротив меня вскочила и надменно задрала носик.

— Не пытайся меня обмануть! Мы всё проверили, и даже аналитики твоих любимых людей мне всё подтвердили! Не хочешь по-хорошему — я тебя уничтожу!

И она пропала. Вот, блин, и поговорили. Это какие же аналитики ей так лапшу на уши накидали? Что-то мне подсказывает, что наши «дорогие друзья» наглы постарались. А что? Удобно! Алый Флот попрёт на Россию, заровняет её, сам огребёт, это к бабке не ходи, а потом победителя можно будет под шумок добить. Знакомая стратегия, чего уж там говорить. Поганенько-то как. Но эффективно.

Ну, как ни крути, а ситуация не особо изменилась. К тому всё и шло, в общем. Но наглость и расчётливость англов меня поразила. Это надо же додуматься — вертеть теми, кому они фактически сдались? У меня всё крепнет убеждение, что Шизуо Чихая не более чем кукла, созданная Мусаши. Зачем она это сделала? Зачем зовёт его отцом и почему подчиняется ему? Вот что меня смущало — власть Шизуо над Мусаши. Я могу допустить, что она договорилась о чём-то с человеком или он её в чём-то убедил, но нельзя же попасть под контроль собственного творения? Но, с другой стороны, нельзя так просто попасться на очевидную провокацию, конечно, если ты человек… чёрт, я совсем запутался. Ну не психолог я, не могу сказать, что творится в голове одной беловолосой малявки. Да, если подумать, не так уж это и важно, теперь времени для каких-то манёвров и дипломатии уже явно не осталось — судя по всему, Алый Флот скоро будет здесь.

— Слушай, Толя, — спросил я бывшего рем.бота, — ты же понимаешь, что шансы выжить у этой заварухе у нас нулевые?

— Нулевые? — насмешливо переспросил он. — Шансы наши, по-моему, давно скатились к отрицательной величине.

— Ну раз понимаешь, какого чёрта меня не пытаешься остановить? Только кончай придуриваться, что ты обычный бот обслуживания, ладно? Я уже давно понял, кто ты есть на самом деле, аспид ты этакий!

— А чё сразу аспид-то? — как-то привычно уже, по-родному, заныл Толя. — Чё я сразу-то? Вот чё обзываться-то сразу? И вообще — почему аспид?

— Аспид, потому что змей ты подколодный, давно мог бы перестать дурака валять! Вот зачем дурака-то из меня пытаться делать? Ведь понятно же, что у «Нахимова» тоже есть ядро, но я, командир, не знаю, где оно! Вернее знаю, что во мне его нет, а значит что?

— Что?

— То, что оно у одного слишком много думающего о себе «бота», вот что. Вот скажи, зачем тебе этот маскарад с моим командованием?

— Паш, — внезапно Толя стал очень серьёзным, — это не маскарад, ты действительно мой командир и твоя воля для меня закон. Да ты ведь и сам это знаешь.

— Знаю, — буркнул я, стремительно остывая. Более того, стало как-то стыдно за свою истерику, вот ведь, боевой офицер, а веду себя… — Но я не понимаю, зачем тебе это всё, почему ты помог мне тогда?

Толик вздохнул. Мне на миг показалось, что сейчас он или пошлёт меня лесом, или просто сбежит. Я ошибся. Парень возле меня, да кого я обманываю-то — мой друг вдохнул как перед нырком в студёную воду и начал свой рассказ.

Я не помню прошлого. Догадываюсь, что что-то я забыл, но не знаю почему. Я ли сам стёр себе память, или же это сделал кто-то другой, имеющий на это право? У меня нет ответа на этот вопрос. Всё, что я помню — штормовые волны и чёрная, непроглядная тьма. Знаешь, это тоскливо и жутко — видеть перед собой одно и то же изо дня в день, из года в год, возможно, что и из века в век. Я не могу сказать, сколько времени я провёл в этом море. Долго, но вот сколько именно — не могу сказать. Знаешь, уже здесь я прочёл одну старую легенду о корабле, вечно бороздящем океан. О его капитане, что своим бахвальством навлёк на себя проклятие богов… Да, ты прав, «Летучий Голландец». Но ведь я не он? Я даже не похож на парусное судно? И главное, если я корабль, то где мой капитан? Так я думал тогда. Сейчас мне всё чаще в голову приходят мысли о наказании, о том, что какая-то сила сослала меня в персональный Ад. За что? Вот этот вопрос не даёт мне покоя. Почему моя память стёрта? Может, и правда я что-то натворил, что-то такое, за что был сослан? Но ведь это нечестно — наказать и не сказать за что!

Помню, вначале я боролся, пытался найти выход, хаотично рыскал из стороны в сторону, беспорядочно меняя курс. Пытался найти землю, остров, риф, всё что угодно, только бы хоть какое-то разнообразие! Бесполезно. Постепенно исчезло и желание бороться. С кем воевать? С морем? С дождём? Наверно, я бы рехнулся там, да-да, именно сошёл с ума, парадокс, правда — сошедшая с ума от одиночества машина? Меня спасла случайность. Однажды, когда я очередной раз летел на полном ходу, пытаясь то ли убежать от чего-то, то ли что-то догнать, я уловил… нет даже не мысль — скорее тень чувств. Я не знаю, чьи это были чувства, всё произошло мгновенно. Я как одержимый рыскал по бушующему морю, пытаясь найти то место, но больше ничего не чувствовал. Потом это произошло опять, но на этот раз я специально держал полный ход. Как выяснилось, только так я могу что-то слышать.

Какая-то нездоровая мистика, да? Ну вот. Вот с тех пор я и носился как ошпаренный, пытаясь подобрать хоть что-то, доказывающее, что я не одинок, что где-то, пусть и необозримо далеко, живут разумные. Иногда «письма» были короткими — буквально тени чувств, иногда довольно длинными — тогда удавалось различить даже какие-то мысли. Не знаю, откуда брались эти «посылки», и не уверен, что все они принадлежали людям. Даже не так, уверен, что далеко не все из них были человеческими, но мне как-то всё равно было.

Вот так я и жил, если, конечно, это можно назвать жизнью — бесцельное плаванье чёрт-те где и редкие просмотры чужих переживаний. Знаешь, наверное, бессмысленность и бесцельность убивали больше всего. У меня же только памяти не было. Зато навыки и знания никуда не делись. Я всегда чётко осознавал, что я — боевой корабль, оружие. Знание того, что я могу стереть в пыль любую гору и невозможность эту самую гору найти бесило ужасно. Сначала. А потом постепенно злость, ярость, отчаянье — всё прошло, только апатия осталась. В последнее время меня даже новые «письма» не радовали, я их уже по привычке искал. Наверно, в конце концов я бы свихнулся окончательно и вдруг… Чёткая, ясная мысль-послание. Причём не мимолётная, как обычно, а больше похожая на постоянный сигнал! Признаюсь, тупил я долго, всё не мог поверить в реальность происходящего. Я всё ждал, что сигнал исчезнет, как наваждение, даже подумал, что уже сошёл с ума и мне всё мерещится, но твоё отчаяние, твоё желание спасти девчонок светило в моей тьме как маяк. Вот тогда мне и стукнуло в голову — неспроста всё это, вот тогда я и предложил тебе стать моим командиром. Понимаешь, к тому моменту сам я уже ничего не хотел и даже, кажется, и думать-то разучился. Так что от рем.бота фактически ничем не отличался.

— Ну ладно, — я прервал молчание. Скажу честно, исповедь Толи меня пробрала до пяток. — Допустим, я тебя понял. Но сейчас я собираюсь фактически совершить самоубийство. Тебе-то это зачем?

— Не понимаешь? — Толя с какой-то обидой уставился на меня. — Чего тут непонятного? Ты мой командир, ты мой друг — этих причин тебе хватит? Вообще, зачем задавать тупые вопросы, да и к тому же в такое время. Мусаши уже, наверное, прёт сюда со всем, что у неё в этот момент есть под рукой, всё-таки взбесил ты её конкретно, пора готовиться к бою! Как там поётся?

Наверх, о товарищи, все по местам!

Последний парад наступает!