Капитан Филибер

едителей страшной «таньки», я узнал сразу, но остальные… Большинство в гражданском, однако трое в шинелях, вот и бушлат с бескозыркой…

– Мы – Социалистический отряд! – прохрипел прапорщик не без гордости. – Представители партий социалистов-революционеров фракции Чернова и социал-демократов объединенных. Мы не признаем узурпации власти фракцией Ленина и готовы воевать за демократию и Учредительное собрание!

Я невольно сглотнул. Хорошо, что фольклорист Згривец не слышит. Итак, ПСР-черновцы и РСДРП (о), по-простому – эсэры и меньшевики. Вот значит, как! В старых фильмах они все больше козлобородыми интеллигентами представлены, в пенсне и с зонтиками. Эти предпочитают «Льюис». Разумно, зонтиком Учредилку не защитишь.

– Здравствуйте, товарищи бойцы!

– Здра-а-а!..

Я прошел вдоль строя, вглядываясь в лица добровольцев. Пенсне никто не носил, очков тоже не было. У одного, с Георгиевской медалью на шинели, вместо левого глаза чернела широкая повязка. Возле бушлата остановился. Неужели флотский? Они же все – анархи, которые не большевики!

– Старший комендор Николай Хватков, – понял меня флотский. – Я, товарищ Кайгородов, с большевиками еще в июле дрался, в Кронштадте. Не подведу! Из Норденфельда, между прочим, с закрытыми глазами могу стрелять.

– С закрытыми не надо, – думая совсем о другом, откликнулся я. – Товарищи! Разбираться будем потом, сейчас вы найдете еще один вагон, желательно целый, прицепите к бронеплатформе и…

Вовремя, ох, вовремя! Даже не то хорошо, что у них «Льюис», а Чернов не договорился с Лениным. Местные! Эти парни – местные, они здесь все знают!

– Товарищи! – я отступил на шаг, окинул взглядом воинственных социалистов. – Даю вводную. С севера и юга мы отрезаны. Но в Донбассе… В Каменноугольном бассейне множество железнодорожных веток. Они ведут к шахтам, к поселкам, к складским помещениям, это целый лабиринт…

– Так точно, товарищ старший военинструктор! – откликнулись из строя. – Я пять лет помощником машиниста работал, всё тут объездил. Свернем на старую ветку прямо за поселком – сто лет искать станут. А надо будет, возле самой Юзовки вынырнем. Не хуже, чем у зуавов в Алжире выйдет!

Этим, кажется, не придется рассказывать про «маленький и гордый народ». Грамотные они, эсэры с эсдеками!

Я поглядел вверх, в низкое серое небо. Что-то легкое, холодное коснулось лица, затем еще, еще. Снег…

– Ну что, товарищи Зуавы? По вагонам!..
И покроется небо квадратами, ромбами, И наполнится небо снарядами бомбами, И свинцовые кони на кевларовых пастбищах… * * *

Паровоз, сердитый американец серии «В», еще не успел остановиться, а из распахнутых дверей вагонов-"телятников" уже посыпались на перрон парни в черных бушлатах и знакомых бескозырках. Им не требовался первый класс для пущего революционного удобства. Как там у Винокурова? «Солдат храпел впервые всласть…» Эти выспались! Винтовки наперевес, бомбы при поясе, пулеметные ленты – крестом на груди. Вот и сами пулеметы, не один, не два. Десант