И снилось ворону, что был он лисом (СИ)

— Плохо, очень плохо, — пробормотала Пятая, задумчиво поглаживая подбородок. — Отступник-Учиха, да ещё с Риннеганом…

— Да ещё выдающий себя за моего брата, — добавил я. — Однако не могу не понять его выбор; всё же имя Мадары и по сей день — не пустой звук.

Все опять пристально уставились на меня; пожалуй, с гордостью в голосе был небольшой перебор.

— Хорошо, допустим, что наш враг — не Мадара, — сказала, наконец, Цунаде. — Вернёмся к Дейдаре. Физические раны я залечила, но вот ментальные… Иноичи, как думаешь, сможешь вытащить его?

— Я могу попытаться, — ответил он. — Но парень словно спрятался от воздействия за непробиваемой стеной… или за стеной в центре лабиринта, скорее так. Тут нужна кропотливая работа, и это может занять немало времени, — он вдруг осёкся, задумавшись. — Хотя, есть одна идея. Итачи, ты поможешь мне?

— Разумеется, — кивнул Итачи, подходя ближе. — Что мне нужно делать?

— Войдёшь в его разум следом за мной, — пояснил Иноичи. — С Шаринганом тебе легче будет найти дорогу в его подсознании. К тому же, полагаю, присутствие знакомого может помочь парню раскрыться.

— Я понял, — Итачи активировал Шаринган. Все были заняты обсуждением действенности метода и не заметили, как он чуть прищурился, явно пытаясь вернуть потерянный фокус. Узнаю эти симптомы; значит, видит он уже как минимум плохо.

— Полагаю, нам всем нет смысла присутствовать, — заметил Джирайя и направился к выходу. — Изуна, идём.

— Да, конечно, — быстро кивнул я, отрываясь от мыслей о вреде Мангекью и выходя из палаты следом за учителем. Цунаде же осталась — наверняка хотела следить за процессом сама.

— Ты действительно так уверен, что это был не Мадара? — спросил Джирайя, когда мы вышли из здания на улицу, под уже начавшее палить солнце.

— Уверен, — решительно подтвердил я. — Как и в том, что этот шиноби очень опасен. Особенно теперь, обретя Риннеган.

Вместо ответа Джирайя только вздохнул. Прекрасно его понимаю — перспектива бороться с обладателем силы Рикудо Сеннина навряд ли кого-то обрадует.

Поев в небольшом ресторанчике, мы с учителем расстались: он отправился по своим делам, а я на автомате побрёл обратно в квартал Учих. Мне там и точно словно мёдом намазано; хотя, если что, я же не видел ещё своего дорогого друга. Шисуи я решил пока не тревожить, поэтому направился сразу на тренировочный полигон, где ощущал такую знакомую чакру.

Саске повзрослел за эти два года. Да, по сравнению с тем же Итачи он до сих пор остался невысоким (всего, судя по всему, на пару сантиметров выше меня), но лицо его заметно ожесточилось, взгляд окончательно стал пытливым и колючим — идеальный Учиха, что тут сказать. В это утро Саске тренировался один, ведя с лишь ему видимым противником бой на мечах. Он ловко наносил отточенные удары в пространство, уклонялся, отскакивал назад, но тут же вновь переходил в наступление — был так увлечён, что совершенно не замечал окружающее, не видел меня. Что ж, грех не воспользоваться такой возможностью.

Я оказался у него за спиной в мгновение ока и приставил к горлу кунай прежде, чем ушедший в себя друг успел сообразить, что происходит.

— Шиноби должен более внимательно относиться к собственной безопасности, — прошептал я ему на ухо.

Напряжённые плечи Саске тут же расслабились.

— Вернулся, значит, — проворчал он, но только глухой не услышал бы в его тоне удовольствие, которое Саске даже не пытался скрыть. — И как всегда не можешь без показухи.

— А ты как всегда сосредоточен лишь на себе, — не остался в долгу я, убирая клинок от его горла. — Разве Итачи-сан не рассказывал, что есть такая штука, как бдительность?

Тихо хмыкнув, Саске повернулся ко мне.

— Сакура будет рада твоему возвращению.

— А мне казалось, она должна больше обрадоваться моему уходу — вы как раз вдвоём остались, как она и мечтала.

— Не начинай.

— Ладно, ладно, не скромничай! Знаю я, как у вас молодых бывает…

Мои дальнейшие подколки не допустил блеснувший клинок, который я принял на свой. Активировав Шаринган, Саске из этого положения попробовал контратаковать, но я разгадал его задумку и метнулся в сторону, поудобнее перехватил катану и моментально нанёс удар, который, впрочем, был умело заблокирован.

— Что, с воображаемыми друзьями биться надоело, решил попробовать с настоящими? — не преминул поддеть я друга.

Он не стал отвечать, предпочтя словам действия. Учиха, чему тут удивляться?

Ещё несколько пробных атак, призванных оценить способности оппонента, позволили мне понять, что уровень Саске как мечника заметно возрос по сравнению с тем, что был прежде. Поэтому я со спокойной совестью перестал себя сдерживать и начал сражаться всерьёз.

Бились мы долго и примерно на равных; на стороне Саске был набравший силу Шаринган, а на моей — опыт. Наша борьба продолжалась до того момента, пока на нас в прямом смысле не обрушился водопад.

— Остыньте, мальчики, — миролюбиво проговорил неожиданно нарисовавшийся на площадке учитель.

— Какаши-сенсей! — раздражённо рявкнули мы с Саске, как по команде поворачиваясь к нему.

— Ну что вы, чуть встретившись, сразу дерётесь?! — всплеснула руками маячившая подле наставника Сакура. — И вообще, Изуна, ты чего опять цепляешься к Саске-куну?

Мы с другом быстро переглянулись.

— О, ну всё, узнаю родную команду, — протянул я, а Саске хмыкнул и растрепал рукой волосы, стараясь стряхнуть с них хоть часть капель.

Нежная встреча со старыми товарищами, чуть не обернувшаяся для меня переломом пары-тройки рёбер, предсказуемо закончилась на кухне дома Шисуи.

— И кто такой гениальный надоумил Сакуру идти в ученицы к Цунаде-саме? — немного наигранно ворчал я, моя посуду после того, как ближе к вечеру Какаши и Сакура всё же ушли. — Одной драчливой женщины нам в деревне было мало…

— Если помнишь, сделать из неё медика было нашей общей идеей, — мигом ощетинился Саске, вытиравший тарелки. — А кто её обучит лучше, чем Пятая?

— Нет, ну тебе-то, понятно, всё равно — своего ненаглядного «Саске-куна» она если и тронет, то исключительно нежно, — не слушая его, продолжал возмущаться я. — Но ты обо мне подумал? А о других ребятах, которые могут ненароком что-нибудь ляпнуть в её присутствии — и даже не поймут, как оказались в больнице по уши в гипсе.

— Помолчал бы! Тоже мне, стратег.

— Уж всяко больший стратег, чем ты…

Шисуи вошёл на кухню как раз в тот эпичный момент, когда Саске попытался покончить со мной при помощи палочек для еды.

— Эй, малышня, полегче! — прикрикнул Шисуи, пытаясь напустить на себя серьёзность, но весело блестящие глаза его как всегда выдавали. — Драться в песочнице за куличики будете.

— Браво, Шисуи-сан, какие познания в доакадемской архитектуре! — деланно восхитился я.

— Уймись уже, — отмахнулся он; спорить насчёт возраста со мной ему, похоже, было неловко.

Не уверен, что сдал бы тему без боя, но тут ощутил, что в квартал вернулся его хозяин.

— Что ж, пойду я, пожалуй, — сказал я, передавая другу последнюю тарелку. — Саске, будь так любезен, отвлекись от своего внутреннего мира и не забудь про завтрашнюю тренировку. И спасибо за ужин, Шисуи-сан.

— Всегда пожалуйста, — с улыбкой ответил он.

Пока Саске, насуплено молчавший, был занят убиранием посуды в шкаф, я подал Шисуи знак, чтобы он задержал моего друга. Явно догадавшись, чем обусловлена просьба, Шисуи кивнул, и я, простившись, вышел на улицу. Итачи я нашёл у него дома в рабочем кабинете, где он сидел, прикрыв глаза и склонив голову над разложенными на столе бумагами.

— Итачи, — негромко позвал я, останавливаясь на пороге.

— Проходи, — отозвался он, поднимая на меня утомленный взгляд.

Последовав приглашению, я подошёл ближе, опустился на татами напротив него.

— Вам удалось?

— Да, — лаконично ответил Итачи. От себя могу добавить, что, судя по его убитому виду, это было крайне непросто. — Нам с Иноичи-саном удалось привести Дейдару в норму. Сейчас он ещё слаб, но со временем, как говорит Цунаде-сама, поправится окончательно.