Бестия (СИ)

Хрипло смеюсь своим мыслям. Моя маленькая, рыжеволосая зависимость. Прости… Тебе больно?! Я извинюсь… потом… когда смогу соображать, когда смогу контролировать зверя внутри себя. Не сейчас, чудо. Мое… Ты ведь мой, правда? Хоть и не признаешься. Это же ты. Мое рыжее наваждение… Тебе будет больно. А потом - еще больнее, от осознания того, что я сделал.

Слышу его шепот. Подчиняюсь, почти уговаривая себя уйти, унять свою жажду. Не с тобой. Ты ведь поймешь?

На миг прижимаюсь к нему, пытаясь вобрать в себя его запах, его эмоции, его вкус, а затем отстраняюсь, осознавая, что еще секунда, и я просто наброшусь на него. После этого уже нельзя будет ничего исправить, поэтому с силой впиваюсь ногтями в свои ладони и, бросив последний взгляд на мальчишку, покидаю комнату.

Не оглядываюсь, не задумываюсь о том, куда иду. В крови – так и не прошедшее возбуждение, которое, кажется, стало еще сильнее. Где-то на границе сознание мелькает мысль, что Рыжик сейчас далеко, и это успокаивает.

Захожу в первое попавшееся здание, которое оказывается местным борделем. Меня встречают, льстиво улыбаются, что-то спрашивают. Со второй попытки мне все-таки удается понять, чего от меня хотят. Достаю из кармана монету и, всунув ее в руки опешившему мужику, поднимаюсь на второй этаж. Толкаю самую крайнюю дверь и, на счастье, она оказывается пустой.

Комната небольшая, но чистая и даже уютная в какой-то мере, здесь нет ничего лишнего, и царит полумрак. Единственный источник света – догорающий камин, и этого более чем достаточно. Ложусь на кровать и бессмысленно смотрю в потолок, пытаясь унять воображение. Чудится Рыжик, совсем близко. Его смех и звонкий, опять чем-то недовольный голос. Бред. Остатки логики твердят, что это не так. Но хочется верить…

Тихие, неторопливые шаги по лестнице, скрип досок. Едва различимо, но я слышу. Все еще на взводе. Если постараться, то я смогу почувствовать запах: чего-то сладкого, чересчур приторного, смешанного с алкоголем. Духи? Дешевые и на редкость противные. Недовольно морщусь, но даже не делаю попытки подняться, когда раздается стук в дверь. Лень говорить, лень даже дышать…

Так и не дождавшись ответа, дверь аккуратно открывают, и вот на пороге стоит девица. Слишком яркий, вызывающий наряд, который не скрывает ничего. Она была бы даже хороша собой, если бы не толстый слой румян и пудры, искажающий черты лица, и этот тошнотворный запах духов. Он раздражает так же, как и сама ситуация. Шлюха. Интересно, она, так же как и другие, верит, что вампиры могут дарить вечную молодость и безграничную жизнь? Или пришла потому что заставили?! Люди порой такие забавные. Такие, как Стас.

Мы встречаемся с ней взглядом, и я улыбаюсь, показывая клыки. Ей страшно, но это приносит лишь глухую злость. Мысли, словно издеваясь, возвращаются к Рыжику, а возбуждение накрывает новой волной. Цепляюсь за простыню, слыша, как с треском рвется ткань под все еще острыми когтями.

Девица оказывается понятливой, а может быть – слишком настырной. Она ничего не говорит, лишь молча подходит и забирается ко мне на кровать. Она тянется стянуть с меня рубашку, но я перехватываю ее руку и качаю головой. Мне кивают, давая понять, что учли мои пожелания. Прикрываю глаза, пытаясь представить, что сейчас вместо нее – Стас. Что это он гладит мой живот, а затем, расстегнув штаны, прикасается к возбужденному члену, бережно, мучительно медленно. Сдавленно выдыхаю, когда руку заменяют горячие губы, а юркий язычок скользит по стволу, играясь с головкой. Приятно, но… все не так.

Опытность девушки раздражает. Стас не такой, он неловкий, смущенно краснеющий, и, почему-то не сомневаюсь, болтливый даже в такой ситуации. Открываю глаза и смотрю на девушку, которая ритмично заглатывает мой член, плотно обхватив его губами. Сознание мельком отмечает, что волосы у нее рыжие. Не такие, как у Стаса, блеклые, лишенные красок, словно неудачная пародия. Словно издевательство.

Дальнейшее происходит как в тумане. Переворачиваюсь, опрокидывая ее на спину, завожу чересчур длинные волосы за голову, чтобы они казались короче. С тихим шорохом задираю ее слишком длинную юбку, продолжая движение вверх, скользя по линии талии, задевая пальцами тугую шнуровку, пока не добираюсь до выреза. Бездумно сжимаю упругую, мягкую грудь, отчего девушка выгибается, тянется за этой грубой лаской.

Почти ненавижу себя в этот момент. За то, что безуспешно пытаюсь представить на ее месте Рыжика. Перед глазами плавают цветные круги. Сжимаю ее горло, царапая кожу, пачкая руки в крови. Вхожу резко и без предупреждения. Ей больно. Плевать. Даю волю своей жажде, упиваясь чужим страхом, купаюсь в ее боли.

Время тянется бесконечно медленно, а порой кажется, что оно застывает. Камин окончательно догорел, утопив всю комнату в непроглядной тьме. Удовольствие от случившегося какое-то слабое, неправильное, совсем ненастоящее. Вместо необходимой разрядки накатывает свинцовая усталость и пустота. Единственное ненавязчивое желание – вернуться обратно и прижаться к мальчишке, почувствовать, что он рядом, что ничего не изменилось.

Бросаю взгляд на девушку: она лежит на самом краю, немного рвано дыша, уснув совсем недавно. Почти стыдно. Одежда на ней в некоторых местах разорвана и везде – следы крови из многочисленных царапин, на запястьях - синяки. Морщусь, понимая, что снова сорвался и переборщил. Впрочем, ей вроде как даже понравилось, кричала она вполне натурально. Хотя… возможно и не от удовольствия. Кто разберет?!

Поднимаюсь с кровати и, прикрыв за собой дверь, спускаюсь вниз. Кинув хозяину еще одну монету, выхожу прочь, так и не сказав ни слова. Еще несколько часов просто брожу по ночному городу, окончательно успокаиваясь и приходя в себя. Получается, но плохо и какими-то осколками, одно воспоминание о мальчишке приводит в смятение. В таверну, где мы остановились с Рыжиком, возвращаюсь уже под утро и совершенно без сил. Все, вокруг чего вертятся мысли - прийти и уснуть, желательно надолго и чтобы никто не дергал.

- Извините, подождите минутку, - меня окликают, когда я уже подошел к лестнице. С неохотой поворачиваюсь и смотрю на трактирщика, который почему-то не спит, так еще нерешительно мнется, видимо, не зная, как начать разговор.

- Что случилось? – тороплю его. Разговаривать с ним сейчас совершенно нет никакого желания.

- Понимаете, ваш спутник… Ну, он…

- Что-то случилось?

- Да! Его поведение… Это не допустимо. Он…

- Что «он»?! Ваша хибара на месте, следов погрома не вижу, значит, ничего кошмарного он не сделал, - начинаю волноваться за Стаса, прокручивая в голове возможное развитие событий после моего ухода. А вариантов много, от обычного скандала «на публику» до изощренной мести всему городу.

- Нет, вы понимаете, просто он… ну, не один сейчас. А у меня как бы приличное заведение, но он и слушать не хочет. Другие постояльцы крайне недовольны.

Недоуменно смотрю на него, пытаясь сообразить, что хочет втолковать мне трактирщик, при этом старательно работая мимикой и выделывая что-то совсем непонятное. Озарение приходит как-то неожиданно. Я недоверчиво смотрю на него. А зная Стаса – можно сразу представить масштаб бедствия.

- Он с… ними? – звучит глупо, но меня понимают, как ни странно. Мужчина часто кивает и что-то лепечет о своей «приличной репутации», но я его уже не слушаю, почти бегом поднимаюсь на второй этаж и, не стуча, открываю дверь.

Я этому паршивцу голову оторву!

Картина воистину впечатляет. Первые несколько секунд я даже не знаю, как отреагировать, из цензурного в голове – только предлоги. Утихшее раздражение возвращается, накрывая сознание.

пов. Стас

И почему я чувствую себя виноватым? Словно не прав…

«Вот гад!» - в голове дух барбариса чуть ли не плюется, хотя причина такой реакции мне до сих пор не понятна. Хотя чего это я?! Да конечно гад этот кровосос! Решил себе гарем устроить! Я на такое не подписывался! Вообще брак фиктивный был, так чего он тогда вдруг передумал. Так и знал, что Айрен маньяк! Надо перевоспитывать. Вот пусть только попробует вернуться, я ему покажу райскую жизнь.