Попрыгунчик ч.1 (СИ)

комиссаром Гуляевым и полковником Волковым, все они воюют в моём

отряде, - после моего заявления лица у всех вытянулись и все удивлённо,

заговорили между собой.

Я поднял руку, показывая, что я, ещё не закончил. Через минуту, все

замолчали и стали смотреть на меня и слушать, гораздо внимательнее, чем в

начале моей речи.

- Мне требуются, только лучшие из лучших! Кто не струсит воевать, против

многократно превосходящих сил противника, в самых тяжелейших условиях.

Кто готов умереть, ради Победы над фашистами. Может быть, доведётся

умереть так, что об этом никто и никогда не узнает. У нас, у партизан,

случается всякое. Сразу предупреждаю! За трусость у нас расстрел, за

воровство повешение. Дисциплина у меня жесточайшая, а завтра, вам уже в

бой. На освоение вверенной техники и боевое слаживание, всего несколько

часов. Кто готов служить Родине и громить фашистов, в составе Отдельной

Особой Партизанской Дивизии, выходим из строя и встаём, справа от меня!

Остальные, свободны - скомандовал я.

Почти весь строй, перешёл ко мне, по правую руку. Оставшиеся, человек

тридцать - тридцать пять, направились обратно в барак. Я снова шёл вдоль

строя и сканировал эмоции. Человек пятнадцать я забраковал, трёх

предателей и среди них одного явного диверсанта.

Проходя мимо него, у меня только, что волосы на голове не встали. Матёрый

волчара. Попросив его выйти из строя, незаметно стрельнул глазами на

майора и почесал правой рукой ухо. Этот жест, мы с ним заранее обговорили,

если вдруг, замечу в строю опытного диверсанта, а если просто предатель, то

подёргать рукой левое ухо. Левое ухо я уже три раза подёргал, а вот чесать

ухо, я стал в первый раз. Поправив кепку, я пошёл дальше вдоль строя.

Закончив обход, назначил временных командиров, приказал строиться в

колонну, выдвигаться к окраине города и ожидать меня там. К моему

удивлению набралось порядка сорока девушек, назначил им командиром

ефрейтора Анну. Майор отправил с ними лейтенанта и десяток бойцов, на

случай форс - мажора, а нас, повёл к себе в кабинет.

Как я и предполагал, там я познакомился с командиром, той самой группы,

что наблюдала за нами со стороны. Им оказался Дмитрий Николаевич

Медведев, капитан ГУГБ из особой группы товарища Судоплатова. Он

получил приказ, на создание партизанского движения в Могилёвской,

Орловской и Брянской областях. Мой отряд действовал в Могилёвской,

Гомельской и в Минской области, а также в так называемом Полесье. То есть

везде, где я побывал лично. Просто прыгать неизвестно куда, я ещё не умею.

Для начала, сообщил о диверсанте, капитан уверил, что его бойцы возьмут

его аккуратно, без пыли и шума. Сделал вид, что поверил. Обговорили

взаимодействие, частоты и время для связи. Пароли для курьеров и места

встреч отрядов, для проведения крупных операций. Пообещал помочь

оружием и боеприпасами, медикаментами и продуктами питания. Поделился

некоторыми секретами минирования и выживания в лесу, тактикой боевых

действий в лесу и заболоченной местности. Капитан слушал вначале чуть

заинтересованно, зато потом стал записывать и уточнять непонятные

вопросы, уже с уважением поглядывая на меня. Да ещё генерал Карбышев,

рассказал о моей системе охраны лагеря и караульной службе, о

минировании подходов и обустройстве искусственных засек в лесу с

минированием. Я много чего ввёл, вспоминая всё, что читал про войны, у

нас и во Вьетнаме. Плюс собственный, кровавый опыт и вуаля. Немцев ждёт

много сюрпризов, не смертельных, но весьма болезненных. Чем больше

инвалидов увезут в Германию, тем быстрее немцы поймут, что здесь им не

курорт.

Договорились с капитаном, что сегодня, я помогу им перейти линию фронта.

Пока к себе в отряд, а оттуда они уже сами пойдут, куда им надо. На улице

раздались выстрелы и крики, а затем, сочный русский мат. Я про себя ехидно

улыбнулся, вот так ребята. На войне нельзя недооценивать и переоценивать

врага, плохо кончается. Вместе со всеми вышел на улицу и через несколько

минут увидел, как всю четвёрку ведут к зданию. Кроме бойцов группы

Медведева, там был и десяток конвоя с винтовками. У некоторых из

Медьведевских разведчиков, были хорошие такие синяки на пол лица, а один

шёл только поддерживаемый товарищами. Немецкий диверсант, сверкал

единственным синяком на скуле, в остальном был, не пострадавший.

Я скользнул к нему поближе и услышал, как он тихо матерится по -

польски. О, целый польский шляхтич к нам пожаловал, наверняка

Бранденбург - 800.

- Приветствую пана! Какими судьбами в наших краях пан ... – спросив на

польском, взглянул я на него вопросительно.

Тот презрительно скривился и отвернулся.

- Ну, раз сиятельный пан, не хочет назвать своё имя, будем звать его Яцек

(цветок гладиолуса) Оборваныш, или Гавел (петух) Общипанский! Какое

имя, больше нравиться, пану диверсанту? - нагло уставился я, в глаза нацику.

- Да ты .... - и тут я услышал целую историю, какой я редиска и т.п. В

некоторых местах, я не сдержавшись стал хохотать, а Кузьма Фёдорович

меня поддерживать. Видя, что на меня это не действует, а остальные его не

понимают, он плюнул мне на ботинок и отвернулся, а я обиделся.

Какая то польская, диверсантская шваль, плюнула на мои новенькие, ни разу

до этого не надеванные ботиночки! Да он щас, мне мордой лица, свой

плевок вытрет.

- А вот это Эгидиус (молодой козёл), ты зря сделал! Оскорблять так казака,

себе дороже - зло ощерился я, глядя на плевок на моём ботинке - Придётся

пана диверсанта, из Бранденбурга - 800, немного поучить, простым правилам

приличия! Развяжите его и сделайте нам круг, только держите его на

прицеле, а то этот трусливый пшек, ещё убежит со страху!

Остальные попытались возразить, но я зло гаркнул: - Быстро!

Видимо, столько злости и властности было в моём крике, что поглядывая

друг на друга, все встали в круг, диверсанта развязали и он, массируя

запястья, с насмешкой поглядывал на меня.

- Как будешь готов, нападай! - сказал я ему, сняв кепку и куртку. Сам замер,

прикрыв глаза и готовясь к бою. Собрав все чувства в кулак, стал ждать.

Вот он, очень быстро, прыгнул ко мне и попытался ударить ногой и сразу

локтем, красивая связка и явно отлично отработанная, но я просто отшагнул

и уклонился, снова замерев, ожидая новую атаку, и она последовала

незамедлительно. Удары посыпались, один за другим, поляк взвинчивал

темп, наверно со стороны, мы смотрелись размытыми фигурами, но я просто

уходил от соприкосновения, для меня, он двигался слишком медленно. Я

ждал момента, для нанесения всего одного удара и дождался. Вот он чуть

провалился и открыл мне правый бок, за что тут же был наказан. Всего один

точечный удар и диверсант упал на колени, не в силах подняться, да это

очень больно. Из его горла пошла кровь и через минуту конвульсий,

диверсант замер. Все смотрели на меня, ошарашенно.

- Зачем, ты его убил? - спросил майор.

- Я его, не убивал. Через пару часов очухается, только ссать пару недель,

будет кровью. А нефиг плевать на ботинок, целого Командира

партизанского отряда! Если все кому ни лень, будут плевать мне на ботинок,

ни один боец меня уважать не будет. Какой я тогда командир? То - то и оно!

Только так и никак иначе - самоуверенно произнёс я и для понтов, провел

связку ударов ногами из Тхэквондо и закончил всё вертушкой в стиле Жан -