Попрыгунчик ч.1 (СИ)

Я повернулся к ней, посмотрел на неё и ответил:

- Совсем не дурацкие вопросы, а наоборот, очень умные. Которые говорят о

наблюдательности, умении правильно оценивать ситуацию, делать

логические выводы и приходить к определённым умозаключениям, на

основании неполной информации и сложности обстановки. Умении видеть

то, что не замечают остальные и выбирать нужный момент и место, когда

можно задать вопрос, по непонятному тебе моменту!

Янка подумала немножко и спросила:

- Это ты сейчас, меня умной дурой назвал?

Я расхохотался и упав на землю, бил рукой себе по коленке, а Янка колотила

меня по плечам кулачками, при этом улыбаясь. Потом не выдержала и тоже

залилась смехом, вместе со мной. Отсмеявшись, легла головой мне на живот

и уставилась в небо. Я перебирал её волосы, слегка массируя голову. Янка

млела и чуть не мурлыкала. Помолчав, я сказал:

- Это сын Сталина! Яков Джугашвили.

– Кто, сын Сталина? - удивилась разомлевшая Яна.

- Лейтенант - артиллерист! - уточнил я.

Янка резко села и уставилась на меня. Смотрела своими изумительно

синими, широко распахнутыми глазами, в которых плескалось и небо и море,

и восхищённо молчала.

- Да, я такой! - загордился я от её взгляда, растекаясь как мороженое, под

ярким солнцем на полянке. Янка легла рядом со мной на бочок и подперев

голову рукой, смотрела на меня.

Я зеркально повторил её позу и тоже стал смотреть ей в глаза. Когда мы

начали целоваться, я не понял, возбуждение захватывало меня всё больше и

больше, чувствуя, что ещё чуть - чуть и всё случится, попытался

остановиться, но Янка, так посмотрела на меня, что я махнул рукой. Пусть,

что будет, то и будет.

И я у Янки, и она у меня, в этой жизни, мы стали первыми друг у друга.

Краем глаза, заметил какую - то суету, слева от нас метрах в двадцати, но

сразу плюнул и продолжил, потом разберёмся. Искупавшись в озерке и

обсохнув, пошли в лагерь, держась за руки и время от времени

останавливаясь на объятья и поцелуи. Незабываемое чувство

всепоглощающего счастья охватило нас, мы были ему искренне рады, в

юности всегда так, мелочь может принести такую гамму чувств и

переживаний, что в старости не вызовет даже мимолётной эмоции на эту

мелочь. А сейчас, нас обоих захлестнуло самое прекрасное чувство на свете,

взаимная любовь. И мы были готовы поделиться ей со всеми, абсолютно

безвозмездно, то есть даром. Совершенно при этом забыв, что кругом идёт

война и другим может быть очень больно, от нашего счастливого вида. Но

юность, она беспечна и не замечает такие мелочи, расплата за такие моменты

бывает очень жестокой. Вот и мы не заметили, какими глазами смотрела на

наше возвращение в лагерь Маша, а зря. Очень даже зря, то что случилось

потом...

Впрочем, обо всём по порядку. Обед прошёл весело с шутками, все уже

перезнакомились и народ, перестал пугаться генерала и дивизионного

комиссара, которые тоже оказались и любителями пошутить и мастерами

розыгрыша. Дивизионный комиссар, уже успел со всеми побеседовать и

убедиться, в высоком моральном уровне моих бойцов. Генералу, понравилась

продуманность и организованность лагеря и оборонительных сооружений.

Он даже успел, всё обойти и посмотреть вместе с Егором. Егор, сначала

робевший в общении с генералом и старавшийся общаться строго по уставу,

в конце концов, заговорил нормальным человеческим голосом, а выслушав

несколько советов от генерала, по улучшению обороны лагеря, проникся к

нему огромным уважением. Говоров, ставший последнее время моим не

видимым телохранителем, сообщил, что к моему телу пытался пробиться

старший лейтенант, но он его временно отговорил, что бы так сказать, не

мешал процессу. Я после этих слов, так на него глянул, что он чуть не

подавился котлетой и отрицательно замотал головой.

- Никому командир и сам, ничего не видел! - прожевав, сообщил старшина.

- Вот и пусть, никто не знает - посмотрел я на старшину и тот согласно

закивал головой.

Закончив обед, я сам подошёл к старшему лейтенанту и спросил:

- Искали, товарищ старший лейтенант?

- Искал. Давай по именам, если ты не против? - посмотрел на меня Яков.

- Не против - легко согласился я.

- Ребята говорят, да и ты докладывал, у тебя пушки есть? - заинтересованно

спросил он.

- Есть и много! Почти двести штук, а если миномёты добавить, то и все

триста стволов будет - равнодушно ответил я - послезавтра у нас

спланирована акция, захват здания бывшего МТС. Там сейчас немцы место

сбора и ремонта вооружений создали, вот хотим уже отремонтированное у

них конфисковать и наших пленных освободить. Там тоже пушек и

миномётов богато, только нет у меня, артиллеристов. Хотел их в Брянске, из

окруженцев набрать, да сам еле убежал, а тут где их искать? Только лагерь с

военнопленными освобождать, только не пойдут ведь ко мне, я же пацан. Вот

ты бы, пошёл ко мне? - с иронией посмотрел я на него.

- Я то, как раз и хочу, к тебе попроситься. Возьмёшь, к себе в отряд?

Согласен, даже рядовым артиллеристом - посмотрел на меня с надеждой,

Яков.

- А, э-эх. Да уж! Огорошил. Уверен? Ты ведь, не простой старший лейтенант!

- Уверен! Я должен кровью смыть. Доказать ...

Я положил ему руку на плечо и сказал:

- Мне ты уже всё доказал. Назначаю тебя начальником, всей артиллерии

отряда. Это примерно четыре батареи. Завтра отвезу тебя в авиагруппу, там у

меня все артиллеристы, что есть. Семь человек. Пока же подумай, какие

артсистемы нам больше подойдут. Для охраны партизанских лагерей, для

проведения диверсий и для борьбы с живой силой и бронированной

техникой. Скоро нас, очень много станет, будем лагеря военнопленных

освобождать, отбирай самых сильных и башковитых.

Воевать в основном, будем в лесах и болотах, иногда совершая рейды по

тылам, поэтому тяжёлую артиллерию с собой не потаскаешь, но она у нас

есть, 12 орудий, 152мм гаубицы МЛ - 20. Снарядов полно. Вообще пушек

хватает разных и снаряды ко всем есть, стрелять из них некому. Будешь сам

формировать батареи и расчёты, рации для вас уже отложены, телефонный

кабель и аппараты, тоже есть в наличии. Завтра всё покажу и расскажу, а

пока, поздравляю должностью и добро пожаловать в отряд, на вечернем

построении, сделаю объявление - я крепко пожал руку Якову. Немного

помолчав, спросил:

- Как бы нам, товарищу Сталину сообщить о тебе, только так, что бы нам за

это, ничего не было? Есть, какие мысли? Мне, ничего в голову не приходит -

спросил у Якова.

- Генерал сказал или комиссар? - спросил Яков.

- Та не! То сам дотумкав! - ответил я и постучал пальцем по своей голове –

Тут мозгив, дюже бохато. Так шо, не разумив?

Тот, отрицательно помотал головой и отвернулся.

Ладно, будем подумать, махнул я рукой и пошёл разговаривать с генералом.

Может, мудрый человек чего подскажет, и он таки подсказал. К ним в лагерь,

завтра должна была приехать группа кинооператоров, снимать кинохронику

для немцев. Если отбить у них машину с аппаратурой, пару операторов взять

в плен, да снять кинохронику, для товарища Сталина и советского народа, о

партизанском движении на территории Беларуси. Вставить туда сюжет о

сбежавших из лагеря для военнопленных и попросившихся в партизанский

отряд рядовыми, бывших красных командиров и генерала, снять несколько

операций отряда в настоящем бою, с нашим участием, а в конце показать, как

рядовой Джугашвили, подбил из орудия немецкий танк и уничтожил из