Империя Оствер. Пенталогия (СИ)

Рывок на себя! Хруст шейных позвонков и хрящей! Еле слышные полузадушенные всхлипы! И четыре трупа, безвольными сломанными куклами, рухнули наземь.

Дело сделано. Главная опасность устранена. Но оставались еще стрелки на башне и стоящие над раненым Аматом лже-стражники, которые собирались его добить, а значит, бой продолжался.

Через секунду «Черная Петля» была готова к применению. И на подрагивающих ногах я сделал пару шагов по направлению к стражникам, которые отскочили от недобитого сержанта и, явно, собирались пуститься наутек. Однако мне ничего делать не пришлось. В схватку вступила Отири, которая не стала убивать боевиков, а обездвижила всех врагов каким-то шокирующим заклятьем, от которого они попадали на колени и погрузились то ли в сон, то ли в гипнотический транс.

Ну, а что касается меня, то, боком прислонившись к стене, я смотрел на девушку, и думал о том, что кое в чем, покойный Брегг был прав. Видимо, есть во мне большая доля дурости и самонадеянности, которую графу Ройхо, если он имеет желание прожить долгую жизнь, придется выжигать из себя каленым железом. Вот спрашивается. Зачем я кинулся в драку, участие в которой мог бы избежать? Из-за ламии, которая дала неверную информацию? Получается, что так. Однако решение принимал все-таки я, а не она. И именно я переоценил свои способности, и теперь пять моих воинов мертвы, а Амат, над которым склонилась Отири, еле дышит. А этого могло не случиться, если бы как всякий нормальный герой я пошел бы в обход, поднял бы дружинников и магов, а потом с помощью городской стражи прочесал бы город.

Но махать кулаками после драки, большого смысла нет. Так что оставлю процесс саморбичевания и изучение ошибок на потом, а пока следовало кое-что уточнить.

С трудом, я отошел от каменной опоры и склонился над Касмеем. Моя рука скользнула по его холодеющей шее и проникла под кольчугу. Пальцы произвели поиск и обнаружили цепочку, которую я потянул на себя. С еле слышным шорохом она выскользнула из-под одежды и брони, и в моих руках оказался амулет, монетка из бронзы, на которой с одной стороны был отчеканен парусный каракк, а с другой весы. Такие носят высокопоставленные члены республиканского клана Умес. Это я знаю точно, поскольку именно из-за похожего амулета и начались мои неприятности с этим гадским семейством. И еще я знаю, что рано или поздно они постараются сии опознавательные знаки вернуть, а меня прирезать.

Амулет был спрятан в брезентовую сумку. К месту гибели жреца, Касмея и его бойцов, подошла ламия. И оглядевшись, она вырвала из коченеющих ладоней Брегга амулет, всмотрелась в него и произнесла:

— В самом деле, локальный негатор. Ценная вещица. На всю империю таких штук пять-шесть, и на севере с десяток, не больше.

— Дай! — я протянул к ведьме раскрытую правую ладонь.

— Зачем тебе? — приподняв левую бровь, произнесла она. — Все равно его у тебя жрецы заберут. Это ведь не какая-то там «Молния» или «Огнешар». Так что я сама его передам.

— Дай! — более требовательно повторил я.

— Не нервничайте господин граф, — ведьма опять включилась в режим юной и наивной девушки-жрицы, улыбнулась и отдала артефакт мне.

Легкий негатор лег в перчатку. Я уложил его рядом с амулетом и, глядя на ведьму, спросил:

— Ты ведь знала, что здесь не просто убийцы сидят. Знала, да?

— Нет.

Без колебаний и сомнений, Отири отрицательно покачала головой, но я решил, что она лжет. Кое-что про ламий я уже знаю, и понимаю, что такое существо практически ничего не делает зря. И если исходить из того, что ведьма моя наставница (по ее собственным словам, которые подтверждают жрицы Ракойны), то сегодняшний случай вполне укладывается в нехитрую схему. Графа Уркварта Ройхо в очередной раз кинули в бой, который принес ему немного опыта. Ну, а то, что погибли мои бойцы, это издержки процесса обучения. Ведь что такое для Отири обычные люди? Всего лишь фон. Войны, битвы, сражения, интриги и деньги. Все это мало волнует тех, кто способен напрямую общаться с богами. И мы, приземленные люди, совершаем большую ошибку, пытаясь подогнать поступки этих существ под наши нормы и мораль. Поэтому все то, что произошло в Восточных воротах города Изнар, позже, надо будет обязательно рассмотреть особо. И не просто раскидать бой по фрагментам, которые будут наложены на показания пленных республиканцев, но и сделать из этого серьезные выводы.

Прерывая мои размышления, из города в ворота влетели Эри Верек, Херри Миан и два десятка конных дружинников.

— Откуда они здесь? — спросил я Отири.

— Я вызвала Верека сразу же, как только поняла, что возможны проблемы.

На этом наша беседа, которую я не желал продолжать, поскольку мог бы сболтнуть лишнего, закончилась. Миан занялся Аматом, раны которого, благодаря своевременному вмешательству Отири, заживали на глазах. Верек дрожащими руками хапнул негатор. Десяток воинов временно взял под охрану ворота и, обыскав башни, обнаружили трупы убитых стражников, которых при помощи Брегга по-тихому сняли Умесы. Ну, а остальные дружинники сопроводили меня и пленных республиканских диверсантов, с которыми я жаждал серьезного разговора, в мой городской особняк.

Глава 24

Ваирское море. Остров Данце. 07.06.1406.

Командор воинов-храмовников бога Ярина граф Александр Тончин, худощавый горбоносый шатен в традиционной для своего культа серой тунике, с гербом в виде красного меча в зеленом венке на груди, вошел в мой кабинет. Он остановился в центре помещения, поздоровался и отвесил мне учтивый поклон. Затем он дождался ответного поклона и моего приветствия, как от равного равному и поправил ножны с ирутом. Далее, обернувшись, храмовник кинул взгляд на жрицу Улле Ракойны, ламию в образе Катрин, сидящую в уголке, поприветствовал ее и, вновь сосредоточившись на мне, произнес:

— Граф Ройхо, от имени культа Ярина Воина, я приношу вам извинения за участие одного из наших бывших братьев в покушении на вас. Нами было проведено расследование и выяснилось, что Очир Брегг оказался тайным еретиком, который долгое время скрывал свои убеждения, притворялся верным имперцем и готовился к тому, чтобы предать нашего божественного покровителя.

— Извинения приняты, граф Тончин, — мой ответ последовал незамедлительно, и я указал рукой на кресло напротив: — Присаживайтесь.

Храмовник устроился в кресле и спросил:

— Жрецы, которым вы вчера вечером передали изъятый у изменника негатор, доложили мне, что вы желали бы задать несколько вопросов кому-то из высших иерархов нашего культа?

— Да, это так.

— Пожалуйста. Спрашивайте.

Тончин слегка кивнул и полуприкрыл веки глаз, не иначе, решил попробовать во время разговора просканировать меня, и я, присев, невольно скопировал его позу, и начал:

— Скажите граф, как Очир Брегг смог получить негатор, очень ценный и редкий артефакт, который просто обязан находиться на особом учете? Конечно, при первой же возможности, мы вернули сей ценный предмет его истинным владельцам. Но мне бы хотелось быть уверенным в том, что его снова не применят против имперских магов или жрецов.

— Хм! — Граф еле заметно поморщился, видимо, мой вопрос ударил его по больному месту. И хотя он мог бы отговориться тем, что это дело культа Ярина, по неизвестной мне причине, Тончин решил быть более или менее честен: — Так сложилось, граф Ройхо, что каждый член ордена храмовников Ярина Воина, не только боец, защитник простых людей и охотник за нежитью, но и занимает в нашей организации какую-то вспомогательную должность. Как пример, я не только командор боевых жрецов, но и настоятель храма в городе Кашт-Рихх во владении князей Кашт-Риххов. Почему так, думаю, вы понимаете. Сейчас на вершине культ Самура Пахаря. Нас, храмовников, мало, орден в упадке, а жить надо. Поэтому Очир Брегг, истинную суть которого мы не смогли вовремя разглядеть, помимо всего прочего являлся архивариусом и хранителем одной из наших сокровищниц. И когда этот пес решил предать бога, которому поклялся служить, он сумел тайно вынести негатор и еще несколько артефактов из вверенного его попечению хранилища и присоединился к республиканцам. Теперь же меры предосторожности, как и охрана, будут усилены, и мощные артефакты не попадут в руки врагов.