Империя Оствер. Пенталогия (СИ)

— Это хорошо. В таком случае будем говорить. Сначала я выскажусь, а потом вы мне ответите. Идет?

— Да.

Пинтэр слегка повел плечами, и я перешел к сути:

— Буду краток. Мы с вами враги. Это ясно. Однако сейчас вы в плену и находитесь на положении бесправных скотов. Вам это не нравится, а меня это не касается, поскольку наши с вами судьбы пока не пересекаются. Но они могут пересечься. Так сложилось, что пару недель назад я захватил пиратский остров в Ваирском море, и теперь нуждаюсь в воинах и моряках. Как об одном из вариантов, я подумал про храбрых нанхасов, с которыми сражался минувшей зимой. Поэтому я здесь, и хочу сделать вам предложение, стать воинами графа Ройхо по письменному контракту и кровной клятве у алтаря богини Кама-Нио. Заставлять вас никто не станет, как решите, так и будет. Мои основные условия следующие. Вы снова становитесь свободными людьми, получаете оружие и боевой корабль. Вам станут платить деньги. Вас уравняют в правах с моими воинами. И никто не пошлет бывших пленных белоголовых воевать против своих сородичей. Зона действия ограничивается Ваирским морем. Взамен, вы станете выполнять все мои приказы и биться под моим знаменем. Более ничего. Клятву на верность империи давать не надо. Унижаться и переступать через себя тоже. Таково мое предложение.

— Хочешь из нас наемников сделать? — спросил Яр Пинтэр.

— Именно так, наемников.

— На какой срок?

— Три года.

— А почему не больше или меньше?

— Через три года станет ясно, кто сильней, имперцы или их враги. Ну и, конечно же, по истечении этого срока прояснится ситуация с вашими соплеменниками, которые подступают к нашим границам. Либо мы их остановим, либо они нас уничтожат. Все просто.

— А что потом, через три года?

— Я отпущу вас. Клянусь.

— Если мы примем твое предложение, нас выпустят из этого поганого места?

— Да. Герцог пойдет мне навстречу.

— А что с нашими ранеными?

— Как воины Ройхо они получат магические эликсиры, и мои чародеи постараются поставить их на ноги.

— Мы можем подумать?

— Конечно. У вас есть целых пять минут.

Пинтэр снова переглянулся со своими товарищами. Нанхасы обменялись еле заметными знаками, что-то из северных охотничьих знаков и он сказал:

— Ты необычный человек, граф Ройхо. Твое предложение интересно и заманчиво. Но мы, пожалуй, дождемся наступления зимы и прихода своих собратьев, которые освободят нас.

— Этого не будет, освобождения, то есть. До холодов доживет лишь половина из вас, да и тех, в случае плохого для нас расклада на границе и поражения, перебьют. Так что я второй раз предлагаю вам подумать и огласить свое решение.

Снова молчаливые короткие пассы руками. Взгляды сотников на меня и Отири. И Пинтэр вновь говорит за всех:

— Нет. Белоголовые дают лишь две кровные клятвы. Первая, служить роду и вождю, а вторая чтить богиню и ее дочерей. Больше над нами никого нет, и не будет. Смерть так смерть! Мы воины и готовы к этому! Наш выбор сделан!

— Ну что же, я вас услышал.

Сказав это, я кинул взгляд на ламию и, воспользовавшись мыслеречью, которую понемногу осваивал по методикам северных ведьм, спросил ее:

«Пообщаешься с ними?»

«Да. Но один на один. Без тебя».

«Ладно».

Молча, я встал и вышел на крыльцо. Я не знал, как ламия станет убеждать нанхасов принять мое предложение, но мог об этом догадываться. Наверняка, Отири покажет сотникам истинное лицо, которое все они знают, и надавит на них авторитетом, как своим, так и богини. Потом северянам будет рассказана сказка, а может быть быль, в которой граф Ройхо предстанет в хорошем свете. Ну, а затем последует нокаутирующий удар. Ламия вложит в упрямые головы сотников информацию, что после того как под воздействием психотропных препаратов, магических эликсиров и пыток они слили тайным стражникам семьи Канимов сведения о своем народе, каждый из них автоматически становится изгоем. В итоге, они согласятся стать моими воинами. Все будет примерно так, хотя возможны вариации, ведь ламия не совсем человек, и у нее своя логика.

Минуты тянулись медленно. И оказавшись наедине с самим собой, я снова стал нервничать, и вновь на меня нахлынули беспокойство и недобрые предчувствия, с которыми я покидал родовой замок. Было, я подумал, что это связано с ламией. Но нет, Отири, которая при желании, сотню раз уже могла меня уничтожить, до тех пор, пока за меня ее покровительница из дольнего мира, на моей стороне, а я Кама-Нио ничем не разгневал, не успел еще. Значит, беда подбирается с другой стороны.

Я попытался прислушаться к себе и найти источник невидимой пока угрозы, о которой через кровь меня предупреждали духи клана Ройхо, и у меня ничего не вышло. После захвата Данце у графа Ройхо появилось слишком много врагов, про которых я знаю очень и очень мало, а некоторые мне неизвестны. И кто из противников нанесет свой подлый удар, скрыто полумраком. Манкари. Дари. Пираты. Контрабандисты. Умесы. Шпионы врагов империи. Нанхасы. Демоны. Вампиры. Призраки. Завязанные на тайную торговлю с ваирцами имперские олигархи. Предатели родины. Недобитки из клана Григ и столичные аристократы, чьих родичей я убил на дуэлях. Список огромен. Кто замыслил недоброе? Ответа нет.

Так я стоял и копался в самом себе, до той поры, пока мои душевные терзания и размышления не были прерваны мысленным посылом Отири:

«Уркварт, все в порядке. Входи».

Снова я оказался в гостевой комнате. Ламия в образе юной Катрин, по-прежнему сидела на диване, а ошарашенные сотники смотрели на нее, словно она чудо расчудесное. Ну, это объяснить легко. Для северян ламии это нечто гораздо большее, чем просто сильные жрицы. Это хранительницы законов и голоса богини, которой древний народ нанхасов поклоняется свыше десяти тысяч лет. Так что, мой козырь, судя по всему, перебил упрямство и ненависть северян.

— Ну что, господа военнопленные, — я опять обратился к северянам, — каков ваш окончательный ответ?

Навстречу мне выступил Пинтэр, а Шаквэ и Обер последовали за ним. В полуметре от меня они остановились и Яр, чеканя каждое слово, произнес:

— Мы и все рядовые бойцы нашего народа, попавшие в плен к имперцам, согласны служить графу Ройхо.

— Отлично! В ближайшие три дня за вами прибудут мои воины и доверенные лица, которые переправят вас на остров Данце, где на походном алтаре Кама-Нио, которую в империи называют Улле Ракойна, в присутствии ламии Отири дочери Каити, все вы принесете мне клятву на верность. Там же между мной и вами будет подписан письменный договор. Прямо сейчас какие либо просьбы есть?

— Нет. Разве только обеспечить нормальное питание и выдать нам пару десятков дополнительных одеял для раненых и ослабевших.

— Думаю, начальник лагеря сможет это сделать, — я посмотрел на ламию, и кивнул ей на выход: — Идем Отири.

Прошло еще десять минут. Мы с ведьмой, оставляя за спиной озадаченного капитана Конана Скира, который не понимал, что происходит, но со мной не спорил, и согласился выдать северянам дополнительный паек и одеяла, покидали концлагерь. И как только ограда конного завода скрылась из вида, я обратился к ведьме:

— Рядом опасность. Ты чувствуешь ее?

— Да, — ответила ламия.

— Кто? — мой вопрос был коротким и резким словно выстрел.

— Не знаю, но враги в Изнаре. Они у Восточных ворот и ждут именно нас.

— Что-то серьезное?

— Вряд ли. Опасность незначительная.

На секунду я задумался и под напряженным и изучающим меня взглядом ламии, которая ждала моих слов, принял решение, о котором потом не раз пожалел:

— Возвращаемся в город тем же путем, каким выехали, — я повернулся к Амату и добавил: — В Восточных воротах Изнара нас будут ждать враги! Быть готовыми к драке!

— Есть! — ответил десятник и обратился к своим парням: — Зарядить арбалеты! Подтянуть ремни!

Воины снарядили самострелы, Амат приготовил сумку с магическими гранатами, и я, ударив каблуками сапог по бокам лошади, помчался навстречу возможной засаде. Вперед! В драку! Со мной дружинники и ведьма, которая одна стоит десятка магов! Я Ройхо и мне не привыкать встречать опасность грудью! Поэтому держитесь твари, я предупрежден, а значит, вооружен!