Кроманьонец (СИ)

Дня через два после праздника первого поля, я вечерком спустился к реке. Увидел ее, сидящей на бережку. Возможна ли любовь с первого взгляда? Не знаю, но сердце тогда забилось и с чего разговор начать, я не знал. Присел рядом и молчал. Услышал тихое:

- Я Утаре...

И так же тихо ответил:

- Лоло...

Она положила свою ладонь на мою кисть.

- Ты славный и смелый. С волками дружишь. Научишь меня?

Я кивнул, не веря, что все так хорошо складывается. Спросил о татуировке на ее запястье. Только там по кругу у нее шел рядок красных уголков.

- Мне пятнадцать. И каждый урожай отмечен тут, - она указала пальчиком на уголки.

- А ваши мужчины? Они покрыты знаками по всему телу, что это значит?

- Любое событие остается с ними на всю жизнь. Чем их больше, тем лучше...

От Утаре я узнал, что в ту ночь, когда я "обернулся" волком, в степи, где племя собирало урожай дикой пшеницы, на Дарахта под утро напало, что-то странное. Он не смог объяснить, описать то, что видел, но такие следы на груди и руках обычно оставляли голодные волки, время от времени нападавшие на одиноких путников в тех краях откуда пришли ее соплеменники.

Так я получил ответ на вопрос, задать который Яххе не сумел: Был ли я волком на самом деле или мне все привиделось? Теперь понятен гнев шамана, и его нежелание продолжать обучение.

Попрощалась осень с деньками бабьего лета, теплыми, томящими пряно-горьким жарком осушенных трав и вдруг поникла ненастьем. Захлестало с беспросветно хмурого неба. Из леса, как из бочки, запахло квасным духом преющей листвы.

Встречи с Утаре прекратились. Чужаки почти все время проводили под крышами своих домиков. И я коротал дождливые дни у очага, мастеря новый лук. Давно хотел сделать такой же или даже лучше, чем у "зубров".

***

Первый снег выпал ночью. А утром над заснеженной степью и лесами раскрылись глубины студеной синевы. Той засобирался к "зубрам" на Большую охоту. Я тоже ждал, первого снега, хотел отправиться с ним. Снова пережить незабываемые эмоции, когда бурным потоком стадо зубров проносится мимо, азарт и ликование, понятные только охотникам. Но узнав, что "люди", все мужчины племени, тоже пойдут, решил остаться.

Работая в сумраке землянки, я мечтал об Утаре. Мечтая, видел ее образ, жил чувствами к ней. Не тосковал и не безумствовал, благодарил жизнь: она подарила мне нечто божественное, и не мешал творившемуся в душе. Мужчину от мальчишки отличает присутствие ума, прежде всего, и сдержанность. Я терпеливо ждал, зная, чего именно жду и верил - время придет...

Той мой отказ принял спокойно. "Духам виднее", - пробормотал он, прежде, чем попрощался. Проводив охотников, я взобрался на облюбованный холмик и стал наблюдать за поселком "людей". Женщины ходили к реке, суетились у племенного костра, но рассмотреть издалека среди них Утаре мне не удалось.

Прихватив новый лук и колчан со стрелами, я отправился побродить по лесу. Волчицы на этот раз не увязались следом. Хоть и редко такое случалось, но бывало и раньше. Ушел далеко. Вышел к молоденьким соснам. Сюда еще не доходил. Прошел метров десять, как под елкой в черничнике что-то забилось и загремело...

Тетерев!

Вслушиваясь в удалявшийся шум тяжелых крыльев, я не переставал идти, поглядывая на деревья. В эту минуту стая тетеревов выпорхнула из кустов, мимо которых я проходил. Птицы опустились на ветки ближайших сосен и елей. Я остановился в нескольких метрах от одного из тетеревов, который, казалось, не обратил внимания на мое приближение. Не отводя от него взгляда, нащупал стрелу с зарубкой на древке у оперения, так я метил стрелы с тупыми наконечниками. Приладил к тетиве стрелу, прицелился и выстрелил. "Вжик!" Стрела попала в цель, и птица свалилась на землю. Я не бросился тут же ее поднимать. Искал других. Их оперение сливалось со стволами деревьев, но вскоре я заметил еще парочку, сидящих чуть повыше на другой ветке. Выстрелил и снова попал! Хоть попасть в цель метров с десяти для меня уже давно не было сложным, но радости от удачного выстрела мне это обстоятельство не убавило. Подобрав стрелы и птиц, отправился назад, чтобы дойти, пока солнце не село.

Добрел к закату, в лесу уже было сумеречно. Услышал голоса и затаился, присев у старого дуба. Оказалось, что женщины "людей" бродят по опушке, собирают валежник. Я не хотел их напугать, поэтому продолжал двигаться скрытно. Может судьба так распорядилась, но ближе других ко мне оказалась Утаре. На девушке был надето длинное меховое платье и высокие чуни. Она собрала уже целую кучу веток, и я полагал, что вот-вот любимая уйдет с ними в поселок.

- Утаре, - тихо позвал и она услышала. Обернулась, посмотрела, но не увидела. Я махнул рукой и девушка, заметив движение, медленно пошла навстречу.

Ее черные глаза блестели из-за ресниц, поднявшись на носки и положив руки на мои плечи, она прошептала:

- Лоло, я так хотела увидеть тебя...

Все засверкало вокруг, все стало красивым, весь мир пел и кружился вокруг нас. И это от Утаре случилось такое чудо - она со мной, трепетная, теплая. Дышал ее красотой, пьянился ее близостью, губами перед собой и тихим шепотом: "Люблю..."

Глава 17

Десять счастливых дней, наполненных встречами с Утаре, пролетели быстро.

Вернулись охотники. Притащили трех коров. Шумно стало у балки и у реки. Если в степи снег еще не подтаял, то у поселка земледельцев скользкая земля липла к ногам и люди барахтались в темной жиже, среди остатков желтеющей травы, увязая в сырой чавкающей земле.

Мне хотелось быть там, среди них и делать с ними обычные дела: отнести в ледник кусок мяса, кинуть на грязевое месиво веток, просто посидеть у костра, послушать рассказы участников охоты. Но с волчицами появиться в поселке я не мог, как и объяснить им, что идти за мной нельзя.

"А может, все-таки пойти? Прямо к их вождю. Поговорить по-мужски, разобраться, чем я лично ему и племени не угодил. Волки мои, то предлог..."

Мысль замириться с чужаками мне понравилась. Вышел из "берлоги" и едва не столкнулся с Утаре. Сразу заметил, что ее лицо, припухло от слез и, что пришла она с каким-то тюком. Разволновался...

- Возьми, - она протянула мне свою поклажу.

Забрал у нее тюк и моя любимая, проскользнув мимо змейкой, вошла в землянку. "Дела!..", - иду за ней.

Вижу ее сидящей у очага, в глазах плескается тоска, Пальму гладит, скорее, чтобы самой успокоиться.

- Расскажешь сейчас или потом? - стараюсь придать голосу мягкость, а у самого мысли в чехарду играют: "Что могло случиться? Прогнали или сама ушла? Возможно ли это? Кто обидел и как?.."

- Сейчас, - она глубоко вздохнула, смахнула со щеки слезинку, - Когда вернулись мужчины, мне стало грустно, что рядом не вижу тебя. Слезы потекли сами, и я осталась в доме. Пришел Пар, он уже давно на меня смотрит и стал ругаться. Кто-то, должно быть, рассказал ему, что мы гуляли. Когда он схватил меня за волосы, я стала кричать. Мать и сестра услышали, пришли и заступились, потом позвали Бохирад, нашу знающую. Она сказала, что я должна уйти к тебе и больше не появляться среди Людей.

Утаре обхватив голову руками, снова заплакала.

- Не плачь, любимая! Разве плохо, что теперь мы будем вместе?!

- Хорошо! - отвечает, и снова всхлипывает.

Обнимаю ее, целую влажные от слез щеки.

- Правда, хорошо?

- Хорошо, но только Пар тебя не простит. Чувствую, будет беда!

И снова руки на голове, ерошит пальцами волосы и поскуливает...