И снилось ворону, что был он лисом (СИ)

Пока же я был занят наблюдениями, Итачи подозвал одного из ещё работоспособных чунинов.

— Кто здесь за всё отвечает?

— Не особо понятно, — вполголоса отозвался тот, неуверенно косясь в мою сторону, но отсутствие реакции со стороны АНБУ дало ему понять, что при мне говорить можно. — Каждый делает, что может, но главенство на себя пока не взял никто.

— Где джонин, ответственный за второй этап экзамена?

— Анко сейчас в медчасти, — чунин как-то смутился и ещё больше понизил голос. — Я слышал, в лесу она столкнулась с Орочимару…

Коротко кивнув ему, Итачи развернулся и зашагал прочь. Бросив быстрый взгляд на друзей, я последовал за ним; Итачи на это не сказал ничего, так что я решил, что он не возражает против моей компании.

В отличие от меня капитан АНБУ явно знал, куда шёл; во всяком случае, поднявшись на два этажа выше и свернув в правый от лестницы коридор, мы услышали очень знакомый недовольный голос:

— А ну пустите меня! Там внизу дел столько, у меня нет времени тут лежать!

— Но, Анко-сан, — возмущённо возразил ей какой-то мужчина, — вы ранены и не восстановились до конца!..

— А мне плевать!

— Прошу прощения, — заглянувший в комнату Итачи был как обычно сама любезность, — вы не могли бы оставить меня ненадолго наедине с Анко?

Не прекращая недовольно ворчать что-то, медик вышел и побрёл в сторону лестницы — наверняка хотел спуститься вниз и посмотреть, не требуется ли его помощь там, раз пациентка от неё отказывается. Итачи же, наоборот, приблизился к кровати, на которой лежала, обмотанная бинтами и злая на весь свет, Анко. Поначалу она смотрела на АНБУ недружелюбно и с подозрением — но затем села так резко, что я от неожиданности вздрогнул.

— Какого драного бидзю?! — закричала она, во все глаза уставившись на шиноби, так и не снявшего маску. — Учиха, мать твою, ты вообще нормальный?!

— А что тебя заставило усомниться в этом? — флегматично осведомился Итачи.

С полминуты Анко просто пялилась на него, хлопая ресницами, но потом издала какой-то хриплый, обречённый вздох и махнула рукой.

— Чего мне объяснять, всё равно ведь до твоей гениальной головы простые человеческие порывы не дойдут.

— Что с тобой произошло? — Итачи решил перевести тему и присел на край её кровати; я же остался тихонько стоять в дверях, прислонившись плечом к косяку.

— Напоролась на любимого учителя, — Анко поморщилась. — Козлина. Что он, что приятель его рыжий.

— Что говорят медики? — хотя Итачи и старался удерживать ровный и безэмоциональный тон, ему это на удивление не удавалось, и в голосе всё равно чувствовались беспокойство и забота.

— Волнуешься? — довольно едко, но скорее по привычке, поинтересовалась Анко.

— Разумеется.

Чуть приметно улыбнувшись с благодарностью пополам со странной грустью, девушка медленно протянула руку, осторожно сняла с лица Итачи маску АНБУ и положила её к себе на колени, а затем провела пальцами по его щеке. Проводив её движение взглядом, но не сопротивляясь, Итачи накрыл её руку своей и прижался лицом к ладони Анко, шумно втянул носом воздух. Но всё это длилось лишь пару мгновений; довольно быстро он отстранился, вновь заговорил деловым тоном:

— Внизу сейчас неразбериха. Чунины суетятся, АНБУ заняты в лесу отловом противников, и в твоё отсутствие принять руководство попросту некому.

— Намёк поняла, — Анко решительно поднялась с кровати и потянулась. — Возвращаюсь к работе, капитан.

— Только не перенапрягайся, — попросил Итачи, вновь надевая маску.

— Если свалитесь от изнеможения посреди зала, боевой дух это точно не поднимет никому, — прокомментировал я, не в силах сдержать улыбку. То, что поначалу казалось безумной идеей Шисуи, каким-то чудом превратилось в нечто большее, много большее. И я этому несказанно рад.

— Ты мне ещё повыступай! — прикрикнула на меня Анко, методично избавляясь от той части бинтов, которую считала ненужной. — Ты чего вообще ходишь за Итачи хвостиком? А ну брысь обратно в зал!

— Понял-понял, ухожу, — со смехом отозвался я и поспешил ретироваться. Забавная она, эта Анко; идеальная противоположность Итачи.

Удивительно, но на подходах к залу я нос к носу столкнулся со злющей и явно жаждущей крови Сакурой.

— Тебя где носило?! — свой монолог она начала сразу с наезда. — Мы волновались! Уже решили, что какие-то проблемы с этим… с твоим зверем, и Итачи-сан поэтому тебя увёл, не дав даже подойти к нам!

— Вообще-то, это я за ним увязался, — осторожно вставил я. — Мы ходили проведать Анко-сан.

— Да мне побоку! — не понимаю, и чего она от моего объяснения больше завелась? — А ну быстро пошёл к Саске-куну! Он же там планы строит, как идти тебя выручать!

— В самом деле? — удивился я и тут же увернулся от мгновенно последовавшего подзатыльника. — Всё-всё, иду. Не злись, а то морщинки появятся.

— Цыц мне! — прикрикнула Сакура и, взяв меня за руку, силой потащила в зал. М-да, не завидую я тому, кто решится на ней жениться. Хотя, это однозначно будет очень храбрый парень.

Всё ещё сидевший, подперев собой стенку, Саске чуть приоткрыл глаза, когда мы подошли.

— Где ты был? — так, видимо, моих товарищей по команде заклинило.

— Подсматривал за нежной любовью на больничной койке между твоим братом и Анко-сан, — преспокойно отозвался я, засовывая руки в карманы.

— Что?! — Саске, бедолага, от такого заявления чуть не поперхнулся воздухом.

— Уймись, шучу я, — друг смерил меня гневным взглядом, который я проигнорировал, глядя на одну из галерей. — Подождите меня немного, я сейчас вернусь.

— Куда ты? — подозрительно спросила Сакура.

— Нужно кое-что проверить, — бросил я через плечо и поднялся во временное убежище песчаников.

— Чего надо? — Канкуро встретил меня не особо приветливо, но злость его была какой-то усталой.

— И тебе привет, — откликнулся я. — И не стоит благодарить за помощь, нам было не трудно.

Канкуро хмыкнул и отвернулся.

— Спасибо, что помогли, — сказала мне Темари; хм, ну ладно, в этой команде хотя бы она знает о приличиях. — Только зачем?

— Видишь ли, в тот момент проснулась моя избирательно действующая доброта. Решил помочь, так сказать, несчастному созданию, — стал распрягать я, но затем посерьёзнел. — Хочу поговорить с ним.

— Я бы не советовала, — прошептала Темари, неуверенно поглядывая на сидевшего метрах в десяти от нас Гаару, отстранённо смотревшего перед собой. — Он после того, как пришёл в себя, ни слова не сказал… Не думаю, что сейчас подходящее время.

— Ничего, я попытаюсь, — не слушая дальнейших возражений, я прошествовал мимо песчаников к третьему их товарищу.

Темари нахмурилась, но смолчала; Канкуро же проводил меня кинутым исподлобья почти любопытным взглядом, но мне было, в общем-то, всё равно. Для меня в данный момент имел значение лишь парень, возле которого я нагло уселся.

— Чего не с остальными? — поинтересовался я как можно более непринуждённо.

Гаара покосился на меня настороженно — ни дать ни взять дикий зверь, загнанный охотниками в ловушку.

— Зачем ты пришёл? — негромко проговорил он, и меня в который раз поразил абсолютный лёд в его голосе. Даже Итачи, умеющий становиться безэмоциональным, даже вечно холодный Тобирама не могли говорить так.

— Сейчас или тогда, в лесу? — уточнил я, но, не дождавшись ответа, сказал: — Даже не знаю. Потому, наверное, что такие, как мы, должны помогать друг другу.

— Нет «таких», — неожиданно резко ответил Гаара. — Я единственный монстр в своём роде.

— Прости, дружище, но я тебя разочарую, — я не собирался щадить этого парня и говорить с ним мягко. — Таких, как ты, аж целых девять штук. Неужто в Суне тебе не рассказывали, что существует девять хвостатых? Так хотели, чтобы ты себя считал особенным, неповторимым, чудом из чудес или, вернее, монстром из монстров? Так вот, внимай и проникайся: я такой же, как ты, джинчурики. И разве я от этого хожу с каменным лицом, ни во что не ставлю своих товарищей, а потом, сорвавшись, ору на всё округу «Всех убью, один останусь»? Нет.