Уснувший принц

азарта, как горячит кровь предвкушение схватки – так всегда бывало с ним на турнирах… Правда, никто ни в одном бою не бился до смерти – турнир не побоище, а игра, пусть порой и очень жесткая! – но сейчас бой пойдет по правилам, предложенным незнакомцем. И, ей-Богу, надо проучить этого странного сына Океана, чтобы впредь ему неповадно было устраивать засады на лесных дорогах. Встряхнуть ему мозги, а потом окунуть головой в ручей, дабы немного поостыл, и поспрашивать…

Они, чуть пригнувшись и полуприсев, кружили по дороге, сжимая в руках мечи и внимательно следя друг за другом. Конь Аленора, отвернувшись от них, щипал траву на обочине, и только наливающаяся розовым светом красавица Диола наблюдала за каждым движением противников.

Лицо незнакомца, назвавшегося Датом, сыном Океана, словно окаменело, сохраняя хищное и в то же время какое-то болезненное выражение, губы растянулись в оскале, в глазах угадывался мрачный застывший огонь. Во всех его плавных скупых движениях, в манере держать оружие чувствовалась сноровка опытного бойца. Аленор решил не бросаться в бой первым, дождаться выпада сына Океана и в стремительной контратаке отбить у того охоту ни с того ни с сего завязывать ссоры с первыми встречными на лесных дорогах.

И юноша дождался выпада, но не одного, а целой серии выпадов, проведенных так яростно, с таким почти неудержимым напором, что об ответной атаке пока не могло быть и речи – он еле успевал защищаться, уворачиваясь от мощных ударов, посыпавшихся как шишки с ветвей под внезапным порывом ветра, с трудом блокируя их своим мечом и медленно отступая к валунам. В сонном молчании леса слышались только громкий лязг металла о металл и возбужденное дыхание соперников.

«Даже если его рассудок и помутился, это не мешает ему великолепно владеть мечом», – невольно подумал молодой альд, продолжая отражать удар за ударом.

Уже два или три раза меч Дата был близок к тому, чтобы впиться в желанную плоть: на светлой кружевной сорочке Аленора появились длинные разрезы, и кровавое пятно расплывалось на груди, там, где острие дотянулось таки до кожи. Аленор ездил в Имм не на турнир, а совсем по другому делу, поэтому был без панциря – да и зачем ему панцирь в мирном Имме и с детства знакомом лесу? Для защиты от диких зверей вполне достаточно меча, а кому еще, кроме диких зверей, взбредет в голову нападать на спокойно едущего всадника?

Но вот ведь взбрело же…

Яростный натиск Дата все усиливался, он уже почти прижал юношу к валунам и Аленор, наконец, полностью осознал, что его действительно хотят убить. Вот так, без причин, взять и убить на пустынной лесной дороге. Потому что кто-то решил, что он, Аленор, почему-то не должен жить. Юноша понял это и, продолжая обороняться, по-настоящему разозлился. В бешеных атаках сына Океана сквозила торопливость, он явно спешил разделаться с противником (боялся, что кто-нибудь помешает? жаждал как можно быстрее увидеть поверженное бездыханное тело?) и Аленор, не потерявший способность трезво оценивать обстановку