Капитан Филибер
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Капитан Филибер, Валентинов Андрей . Жанр: Попаданцы. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Капитан Филибер
Автор: Валентинов Андрей
ISBN: 978-5-699-24655-7
Год: 2007
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 309
Капитан Филибер читать книгу онлайн
Капитан Филибер - читать бесплатно онлайн , автор Валентинов Андрей
Смерть нельзя победить, но от нее можно уйти. Ноосфера открывает много дорог, одна из которых ведет в Прошлое – Q-реальность декабря 1917-го, Каменноугольный бассейн, еще не ставший Донбассом. Капитан Филибер оказывается в эпицентре Гражданской войны. Но это другая, неведомая нам война. Офицеры и юнкера сражаются в одном строю с красногвардейцами, генерал Дроздовский ведет переговоры с Первым красным офицером Ворошиловым, Народная армия готовится вступить в бой с немецкими захватчиками. Река Времен меняет течение свое. Россия – не «белая», не «красная»... Какая? Роман «Капитан Филибер» является частью знаменитого «Ноосферного цикла» (романы «Сфера», «Омега» и «Даймон»), написанного Андреем Валентиновым на стыке традиций классической НФ и альтернативной истории.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
усмешка, твердеет взгляд.
– От и я вспоминаю. И товарищ Жук, командир наш боевой, светлая память, пока живый був, згадував. Як трэба, воевали, сыльно… С германцем… поможете? Надо, ох, надо!
Не улыбается комиссар, не шутит. Кончились шутки – немцы в Донбассе, истекает кровью Донецко-Криворожская.
Что ответить?
* * *
– Скажите, товарищ Кайгородов, с кем я все-таки разговариваю? С генералом Донской армии – или с… нашим человеком в Новочеркасске?
Стальные стены в заклепках, стальной потолок. На откидном столике – томик Шопенгауэра в мягкой обложке. «Мир как воля и представление» – большими черными буквами. Пустой стакан, свернутая карта…
Тот, кто памятником застыл на знакомой с детства площади, на чей надгробный камень я так и не положил цветы, оказался совершенно не монументального вида: невысок, рус, голубоглаз. Разве что взгляд такой же – бронзовый, твердый. Словно металл уже проник под кожу молодого замнаркома, готовый заместить бренную плоть, слишком слабую, чтобы вынести неимоверную тяжесть войны, смерти и бессмертия. Николай Александрович Руднев, тезка моего деда по матери, забытый полководец, несостоявшийся диктатор…
– Прежде всего, вы разговариваете с вашим соседом, товарищ Руднев, – смотреть ему в глаза было трудно, но я старался не отводить взгляд. – По Харькову. Я даже вам кое-что должен… А еще – с вашим человеком в Новочеркасске. Может быть, единственным.
Голубые глаза были холодны и спокойны. Заместитель народного комиссара ждал, что скажет ему генерал по особым поручениям Атамана Войска Донского. И я вдруг понял, что могу заранее расписать весь наш разговор – по фразам, по вопросам-ответам. Нет… Нет… Нет… Нет!
Я покосился на томик в мягкой обложке. Шопенгауэр… Обычно красные командиры предпочитали Ницше.
– «Наш мир – наихудший из всех возможных миров». Ты тоже так считаешь, Николай?
* * *
Его Мир, конечно же, не был наихудшим, не был даже плохим, как не может быть дурным или хорошим нечто несравнимое. Мир был самым обычным – точнее, стал. Из уютного закутка, куда так приятно попасть из огромной неупорядоченной Вселенной, Мир, меняясь и меняя маски, превратился, наконец, в самого себя – истинного. От ощущения нереальности, от виртуальной «стрелялки» – к Бытию, к материальности, к душе. Сравнивать стало не с чем. Метаморфозы завершились, хаос, циферблат, туннель, грохочущий тамбур – все исчезло, оставшись лишь в памяти, как остаются сны. Бабочка тоже сгинула, вдоволь намахавшись крыльями. Она стала подобной мириадам иных душ, несомых вечным ветром из Ниоткуда в Никуда, из Вечности в Вечность. Мир и Человек. Их спор не закончился, но теперь ни у кого уже не было преимуществ. Знание перестало служить оружием. Мир переменился, и Будущее окончательно обрело право на тайну. Мир тоже оказался бессилен против человеческой свободы, против права пылинки на вольный полет. Хаос стал Космосом, Мир – Вселенной, бунтующий Творец – обычным человеком, частью и плотью устоявшейся реальности.
Он не спорил
– От и я вспоминаю. И товарищ Жук, командир наш боевой, светлая память, пока живый був, згадував. Як трэба, воевали, сыльно… С германцем… поможете? Надо, ох, надо!
Не улыбается комиссар, не шутит. Кончились шутки – немцы в Донбассе, истекает кровью Донецко-Криворожская.
Что ответить?
* * *
– Скажите, товарищ Кайгородов, с кем я все-таки разговариваю? С генералом Донской армии – или с… нашим человеком в Новочеркасске?
Стальные стены в заклепках, стальной потолок. На откидном столике – томик Шопенгауэра в мягкой обложке. «Мир как воля и представление» – большими черными буквами. Пустой стакан, свернутая карта…
Тот, кто памятником застыл на знакомой с детства площади, на чей надгробный камень я так и не положил цветы, оказался совершенно не монументального вида: невысок, рус, голубоглаз. Разве что взгляд такой же – бронзовый, твердый. Словно металл уже проник под кожу молодого замнаркома, готовый заместить бренную плоть, слишком слабую, чтобы вынести неимоверную тяжесть войны, смерти и бессмертия. Николай Александрович Руднев, тезка моего деда по матери, забытый полководец, несостоявшийся диктатор…
– Прежде всего, вы разговариваете с вашим соседом, товарищ Руднев, – смотреть ему в глаза было трудно, но я старался не отводить взгляд. – По Харькову. Я даже вам кое-что должен… А еще – с вашим человеком в Новочеркасске. Может быть, единственным.
Голубые глаза были холодны и спокойны. Заместитель народного комиссара ждал, что скажет ему генерал по особым поручениям Атамана Войска Донского. И я вдруг понял, что могу заранее расписать весь наш разговор – по фразам, по вопросам-ответам. Нет… Нет… Нет… Нет!
Я покосился на томик в мягкой обложке. Шопенгауэр… Обычно красные командиры предпочитали Ницше.
– «Наш мир – наихудший из всех возможных миров». Ты тоже так считаешь, Николай?
* * *
Его Мир, конечно же, не был наихудшим, не был даже плохим, как не может быть дурным или хорошим нечто несравнимое. Мир был самым обычным – точнее, стал. Из уютного закутка, куда так приятно попасть из огромной неупорядоченной Вселенной, Мир, меняясь и меняя маски, превратился, наконец, в самого себя – истинного. От ощущения нереальности, от виртуальной «стрелялки» – к Бытию, к материальности, к душе. Сравнивать стало не с чем. Метаморфозы завершились, хаос, циферблат, туннель, грохочущий тамбур – все исчезло, оставшись лишь в памяти, как остаются сны. Бабочка тоже сгинула, вдоволь намахавшись крыльями. Она стала подобной мириадам иных душ, несомых вечным ветром из Ниоткуда в Никуда, из Вечности в Вечность. Мир и Человек. Их спор не закончился, но теперь ни у кого уже не было преимуществ. Знание перестало служить оружием. Мир переменился, и Будущее окончательно обрело право на тайну. Мир тоже оказался бессилен против человеческой свободы, против права пылинки на вольный полет. Хаос стал Космосом, Мир – Вселенной, бунтующий Творец – обычным человеком, частью и плотью устоявшейся реальности.
Он не спорил
Перейти на страницу:
