Два мира. Том 2 (СИ)

— И знаешь, я даже не удивлён, что идея пришла от Итачи.

— Хм, — неопределённо отозвался Учиха, но тут же полез в воспоминания о встрече, зафиксированные Шаринганом и благополучно пропущенные мозгом. Довольно быстро удалось воскресить слова Яхико о том, что его подруге, Конан, идея создания общих протекторов для всего Альянса в целях сближения шиноби из разных стран, воюющих на одной стороне, пришла после разговора с Итачи. — Хм… — протянул Мадара задумчиво-удовлетворённо.

Тем временем они вышли на улицу, в заснеженный двор — и глаза Хаширамы загорелись. Прижмурившись, он втянул носом воздух деревни, восторженно заулыбался и подался вперёд… Вдруг осёкся, остановился, обернулся.

— Пошли, — сказал Мадара с тенью усмешки.

Благодарно кивнув, Хаширама вышел с территории резиденции Хокаге, ступая медленно, любопытно. Прежде чем последовать за ним, Мадара перевоплотился в кота и как всегда при походе через деревню основательно приглушил чакру — люди Данзо наверняка попытаются проследить, и нечего облегчать им работу. Кроме того, он не хотел привлекать внимание жителей, а лицо и гордый клановый мон на спине одежды непременно станут; для заметности на этой прогулке хватало и Хаши с его радостно-любопытным взглядом, пусть и на чужом лице.

А Сенджу не спешил — шагал по пустынным улицам Конохи, крутя головой по сторонам, точно сельский ребёнок, впервые попавший в столицу. Остановился возле бара, одного из немногих мест, где в этот ночной час ещё плескалась жизнь; Мадаре показалось, что зайдёт, но Хаширама просто стоял какое-то время напротив входа, вдыхая спиртовой аромат, слушая разговоры и смех с мягкой улыбкой на лице. Мадара не мешал ему — остановился позади, предпочитая скрываться в тени от случайных глаз; когда друг продолжил путь, выждал немного, прежде чем двинуться следом, выдерживая дистанцию. Всё-таки эта деревня с самого начала была больше Хаширамы, чем его.

И всё же частью души Мадара любил её. В далёком прошлом это место стало шансом спастись от падения в бездну, разверзшуюся под ним после смерти Изуны, шансом быть частью чего-то большего, важного. И какое-то время ему действительно было хорошо здесь, в растущей деревне, когда ежедневных забот было столько, что есть и спать приходилось, не отходя от рабочего места; когда смешил Хаширама своей осторожной заботой и участием, постоянно боясь что-то сделать неправильно; когда клан постепенно обживался с мыслью, что война окончена, а дети играли вместо того, чтобы с клинками наголо идти на поле боя навстречу смерти… Но после этого стало мало.

Порой приходили глупые, бесполезные мысли: «А что, если бы?..». Если бы он не придал столь большого значения надписи на каменной плите клана Учиха. Если бы спокойно обсудил, обмозговал эту информацию с Хаширамой. Если бы остался в Конохе, предпочёл стабильное сегодня призрачно-лучшему завтра. Если бы взял эмоции под контроль и не собачился с Тобирамой, а честно попробовал понять его позицию и показать свою, договориться — ведь они могут продуктивно сотрудничать, как показал последний год.

Если бы. А ведь эта условность могла сработать и иначе: шестеро шиноби не активировали бы портал в другой мир, Итачи и Дейдара не возродили бы его по чистой случайности в теле кота-оборотня, а сам Мадара, когда восстановил способность пользоваться чакрой и Мангекью, решил бы устранить обоих знающих о нём шиноби, позже Саске бы не стал причиной переноса в мир магов воскрешённых Хокаге, и не появилось бы возможности вновь предложить руку старому другу — могло всё обернуться и так. Тогда бы Обито рано или поздно воскресил его, как и предполагалось по плану, и Мадара привёл бы в действие Бесконечное Цукиёми. В таком мире Мадара вряд ли обрёл покой — теперь он это понимает.

Он хочет видеть возрождение клана. Причём именно в этой… нет, своей деревне.

На границе парка Хаширама остановился, повернулся к нему.

— Деревня очень изменилась, — заметил он вполголоса.

Мадара дёрнул кончиком хвоста и наклонил голову, соглашаясь. Вокруг никого не было, иначе бы наверняка общение человека с котом вызвало удивление. Хашираме, казалось, это было совершенно до лампочки; или же он, как и Мадара, сперва проверил окрестности и убедился, что они одни.

— Перевоплотись, а?

Прежде чем выполнить, Мадара ещё раз проверил окрестности на предмет посторонних, только затем вернул себе человеческий вид. Не удержавшись, зябко повёл плечами — мороз кусался, шерсть от него спасала лучше, чем довольно тонкая одежда. В обычной ситуации Мадара прогнал бы по телу огненную чакру, но сейчас энергии было не столько, чтобы тратить её на самообогрев; необходимо было как можно скорее восстановиться, вновь получить возможность полноценно использовать Риннеган.

Хаширама это заметил, открыл было рот, но Мадара отрицательно мотнул головой и первым вошёл в парк. Дорожки были расчищены, освещены фонарями; прогуливаться в этом месте приятно и теперь, а ведь совсем скоро зима кончится, зазеленеет трава и распустятся листья. После начнётся ханами, и Коноха оденется нежными цветами — ненадолго, в этом жестоком мире ничто прекрасное не вечно. Но оно есть, и нужно радоваться этому, научиться ловить момент.

— Где сейчас территория клана Учиха? — нагнав его и зашагав рядом с другом, спросил Хаширама.

— На юго-западе, по соседству с землёй Хьюг, — откликнулся Мадара, всматриваясь в темноту под деревьями, куда не доставал свет фонарей. Там, в этих тенях, могли крыться следящие, но Мадара по-прежнему не чувствовал никого. — Их квартал всё там же, где был при основании, а вот нас подвинули из центра.

— Мадара, не начинай, — проворчал Хаширама и вопросительно кивнул в сторону детской площадки. На это Учиха безразлично пожал плечами, и шиноби двинулись в сторону приглянувшегося Сенджу места. — Расскажешь подробнее, что у тебя за идея по поиску Кагуи?

Мадара ответил не сразу, решая, как преподнести информацию. Смахнув снег, он сел на скамейку на краю площадки, и Хаширама расположился рядом, не торопя и не отвлекая от мыслей.

— В своё время, — начал Мадара, глядя перед собой; Воскрешающий камень, спрятанный в неприметном кармане в поясе, манил, но Мадара сдержал порыв взять его, — Изуна занимался кое-какими исследованиями для нужд разведки и контрразведки. В частности, он отточил методику выявления проникновения в сознание и влияния на него. В дополнение — как отследить того, кто воздействовал. Я вспомнил об этой его работе теперь и попробовал применить к Яманака Ино, девушке, которую Кагуя контролировала. Разумеется, сходу это ощутимых результатов не принесло — методика медленная и трудоёмкая, а я, как ты знаешь, никогда не был выдающимся менталистом.

Возражений не последовало; Хаширама заинтересованно склонил голову к плечу. Вот ведь и Хенге сработано безукоризненно, и чакру он скрыл прекрасно — но жесты и мимика выдают на раз.

— Кажется, это дело имело смысл поручить Итачи, — заметил он.

— Кажется, Альянсу следовало дать мне заменить его на фронте вместо охов на тему, как воскрешение Учихи Мадары будет воспринято Ивой и Кумо, — фыркнул Мадара в ответ. — Это было бы продуктивней.

— Да уж, — Хаширама вновь посмотрел на детскую площадку. — Мы с тобой могли бы помочь намного быстрее закончить эту войну.

Согласно кивнув, Мадара откинулся на спинку скамьи, сейчас казавшейся мягче футона. С холодом он притерпелся, и тот больше не оказывал бодрящего эффекта, сонливость вернулась. И всё же необходимо было размышлять.

— С другой стороны, — моргнув пару раз, протянул Мадара, — если принимать в расчёт политическую составляющую, причём именно политику внутреннюю, то, что нас держат в стороне от войны, вполне оправдано. Альянс был задуман не как временный союз на период сложной обстановки в регионе, а объединение с заделом на будущее. Конфедерация — если правильно помню то давнее исследование Итачи, именно так в мире волшебников называется союз, в составе которого страны остаются независимы, совместно решая лишь определённые вопросы, к примеру, касающиеся внешней политики и обороны. На сегодняшний день данная модель вполне отвечает происходящему.