Два мира. Том 2 (СИ)

Акацуки проходили мимо палаток, следуя к выбранному ими для обитания месту ближе к тому краю лагеря, что был обращён в сторону линии фронта, а вслед им тянулся шлейф взглядов. Итачи замечал, что так же прочие нинкен Инузука смотрят на пса Цуме — огромную, матёрую, опасную тварь, к которой не рискнёт сунуться никто. Однако провожать острыми, скрытыми, но крайне внимательными взглядами…

Кисаме, кажется, был занят теми же наблюдениями; вот только его их результаты смешили.

«На нас так смотрят, Итачи-сан, будто только и ждут, когда я выхвачу меч, а вы активируете Шаринган, и пойдём мы бодро косить ряды союзников», — протянул он, попутно оскалившись в сторону группы чунинов с символами Конохи на хитай-ате, но без опознавательных клановых нашивок на одежде. Разговор тут же прервался; один из чунинов рефлекторно потянулся к кунаю, закреплённому на бедре.

«Они имеют полное право на недоверие, — резонно заметил Итачи. — Очень долго мы были для них врагами».

«Хех», — Кисаме отвернулся от чунинов и, похоже, сосредоточился на потоках чакры, улавливаемых Самехадой.

Их палатка стояла на отшибе вместе с палатками шести команд АНБУ Конохи, присланных Хокаге на фронт для выполнения особых поручений под командованием Тензо. Это был обособленный мини-лагерь внутри основного, огороженный чакровыми барьерами и запретом на приближение — спецотряд не любил праздных гостей, да и не было положено посторонним знать личности АНБУ, что-то об их жизни. Однако Акацукам позволили — они и сами были спецотрядом, только всего Альянса, а не отдельной деревни; более того, они оба, и Итачи, и Кисаме, прошли через АНБУ родных деревень, поэтому как никто знали заведённый порядок.

Тихо занимайся своими делами и не лезь в дела других.

Внутри палатки на столе их ждала еда: по плошке риса, овощи и мясо — простая и совсем остывшая. Аккуратно сложив возле футона форменный плащ и достав из держателя волшебную палочку, Итачи согрел чарами воздух в палатке и применил дополнительную магию к её стенкам, чтобы те не пропускали мороз — это была приятная мелочь, помогавшая лучше восстанавливаться за те считанные часы передышки, которые Акацуки ежедневно имели. Покончив с этим, он заклинанием же разогрел еду, попутно распечатав ларец для самого ценного, из увеличенных чарами незримого расширения недр которого извлёк чайник, две кружки и коробку с заваркой.

Пока Итачи был занят их нехитрым ужином, Кисаме уселся на свой футон и, разложив на коленях карту, принялся её изучать. Вскоре чай был готов, и Итачи, составив тарелки и чашки на извлечённый всё из того же ларца поднос, сел рядом с напарником, поставив еду между ними.

— Где убежище Змея?

— Вот здесь, — Итачи, прикинув масштаб карты, указал точку. — В стороне от дорог и деревень, что нам в принципе на руку.

— Ага, — откликнулся Кисаме, задумчиво почесал щёку и взял в руку палочки для еды. — И оно почти ровно по центру между двумя путями снабжения, — он кивнул на карту, — морским, который обеспечивает прибрежные отряды, да и вообще север фронта, и вот этим вот, идущим в центр, — он постучал пальцем по намеченной Фудо чёрной линии, вившейся по дороге, что соединяла Отогакуре с Югакуре.

— Это основной путь, так что охрана будет максимальна, — произнёс Итачи, взяв с тарелки морковь. — Не хотелось бы ввязываться в серьёзный бой. Отступление с трансгрессией не станет проблемой, однако я предпочёл бы поберечь чакру, если возможно.

— Тогда попытаемся сделать всё тихо-быстро, — резюмировал Кисаме и сунул в рот кусок мяса; дожевав, он спросил: — Вы думаете о мосте, да?

Итачи кивнул, прослеживая взглядом по карте мощную реку, несущую воды с холмов на востоке Страны Огня почти строго на север, где впадала в море; мосты стояли на ней в нескольких местах, но внимание Итачи приковал к себе тот, через который проходила дорога между Югакуре и Ото.

— Проблема в том, что по этой реке пролегает граница между Странами Звука и Источников.

— Ну, стало быть, это нейтральная зона, и мост, по факту, ничейный, — пожал плечами Кисаме.

— Или его половины принадлежат разным странам — мы не знаем точно, — возразил Итачи.

— Ваша предусмотрительность — в большинстве случаев благо, но иногда вы перебарщиваете, — Кисаме покачал головой и внимательно посмотрел на него. — Сами же понимаете, это наш лучший вариант.

Не признать правоту напарника Итачи не мог — он действительно понимал, что засадой на дороге они многого не добьются: да, уничтожат караван, если дождутся его и не будут замечены, но это небольшая победа. А вот разрушение моста через полноводную, широкую реку, через которую повозку не перетащить вброд и не перевести вьючное животное, доставит противнику проблемы.

— Мы могли бы перестраховаться, — медленно произнёс он, — уничтожить только ту часть моста, которая примыкает к берегу Страны Звука.

— С каких пор вы стали сторонником полумер? — Кисаме ещё подшучивал, но Итачи чувствовал, что напарника скоро разберёт раздражение из-за его внутренней борьбы. — Давайте я вас мотивирую одной фразой: если мы пустим кровь тылу врага, бои станут слабее, погибнет меньше народа.

Итачи прикрыл глаза. Кисаме действительно очень хорошо его знал.

— Поступим так. В случае осложнений мы сами примем последствия.

— В приёме последствий мы мастера, — хмыкнул Кисаме и указал палочками на его порцию мяса. — Итачи-сан, если вы не будете…

— Не стесняйся, — откликнулся Итачи; его куда больше еды занимали мрачные перспективы дипломатического кризиса, которым могло закончиться их задание.

Напарник шумно выдохнул с отголоском раздражения, но ничего говорить не стал. Вскоре с ужином было покончено, и Акацуки устроились на отдых.

Они поспали целых четыре часа, однако всё равно выступили до рассвета — хотя продолжительность светового дня с приближением весны росла, зима и её долгие ночи не хотели уступать, что было на руку напарникам. Прямо из своей палатки они трансгрессировали в убежище Орочимару — стоит отдать должное: Саннин дал прекрасную наводку, накладок в ходе перемещения не случилось, — из которого, тщательно скрыв свою чакру, вышли в ночь. Им необходимо было покончить с заданием как можно скорее, поэтому Акацуки сразу же запрыгнули на мощные ветви деревьев и побежали по ним, избегая густого подлеска.

Мороз был крепок в ту ночь, и деревья тревожно трещали, то тут, то там Итачи примечал обломанные сучья — этим путём проходили, и часто, судя по количеству сломанных веток. Это не удивляло, ведь вблизи путей снабжения патрулей обычно много; не стоило забывать и то, что до линии лагерей шиноби Кумо было сравнительно недалеко — считанные два десятка километров отделяли напарников от них. В этой местности нельзя было ни на секунду терять бдительность, потому Акацуки среагировали мгновенно на звук вдалеке и предупреждающее ворчание Самехады. Прекратив движение, они затаились среди ветвей; Итачи коротко взмахнул палочкой, обеспечивая дополнительную защиту.

В тридцати метрах левее них промелькнули четыре тени — патруль. Акацуки остались незамеченными: они надёжно скрыли своё присутствие и традиционными для шиноби методами, и небольшой магической хитростью: заклинанием для отвода глаз. Использованные Итачи чары превосходили гендзюцу, предназначенные для того же, тем, что действовали принципиально иначе — нужно быть первоклассным сенсором, чтобы, не зная о волшебстве и принципах его работы, засечь такую аномалию. Судя по всему, сенсоров высокого уровня в команде не имелось, и шиноби Кумо пробежали дальше, а Акацуки, выждав, продолжили путь. Патрули им встретились ещё трижды; предупреждение чующего чакру меча, остановка, укрытие, секунда, другая, десять — всё чисто, можно идти дальше. Ввязываться в бой до цели Акацукам было не с руки, ведь так они рисковали привлечь внимание.

Удача сопутствовала профессионалам, и моста напарники достигли незамеченными; они затаились в кустарнике на берегу, осматриваясь.

В этом месте река была широкой, не настолько, как в устье, где впадала в море, но берега разделяли по меньшей мере семьдесят метров потока. Течение было довольно сильно в середине, а глубина, по прикидке Итачи, позволила бы легко затопить большое судно. С берега Страны Звука почти к самой воде подступал лиственный лес с плотным, в некоторых местах непролазным подлеском, а на противоположной стороне реки начиналась за тонкой полоской рощи равнина, тянувшаяся, судя по картам, на многие километры вглубь Страны Источников.