Туристы (СИ)

2 (нем.) Молчать!

3 (нем.) Свидетель.

====== Глава 85. Назад... ======

Константин Сенцов проснулся. Он распахнул глаза и увидел свою комнату, свой диван, свой телевизор и свои ноги. Ноги возлежали на диванной подушке, засунутые в испачканные высокие ботинки с пряжками. -Чёрт... – пролепетал Сенцов и пошевелился. Руки шевелятся, ноги шевелятся, спина есть... Кажется, он пока что, жив. Какой, однако, странный сон приснился. Туристы, Репейники, угроханный мотоцикл... Стоп! Константин подпрыгнул на диване и свалился на пол, стукнулся лопатками обо что-то твёрдое и неровное. Это не сон – он ездил “на разведку” в рокерский клуб и встретил там “банду Терминатора”... Они спёрли у него мотоцикл Крольчихина, а его самого почему-то не убили, а просто отвезли домой! Надо бежать в отделение, рассказать всё Крольчихину и Фёдору Фёдоровичу... Где-то в дебрях захламлённой квартиры, не видавшей пылесоса месяцами, раздавался надсадный звон: это надрывался мобильник. Интересно, куда его положили эти “туристы”? Быть такого не может, что в холодильник, хотя звенит он именно на кухне... Константин знал, что звонить ему мог только Крольчихин либо Фёдор Фёдорович – требуют отчёта о вчерашнем... да, кажется, Сенцов им отчитается... Отчитается по полной программе! Сенцов встал с пола и обнаружил, что он грохнулся с дивана на пульт от телевизора. Кстати, о телевизоре – визжит тут: “Фруктис – питание и восстановление!”. -Заткнись! – прогудел Константин, схватил с пола пульт и утопил “Фруктис” в обесточенной темноте. Всё, телик заглох, и в воздухе осталась лишь телефонная мелодия Сенцова: “Новый поворот, и мотор ревёт...”. Она вилась, казалось, по всей квартире и не замолкала, заставляя Константина наматывать километраж по комнатам и чертыхаться. Бегая, Сенцов не заметил, как оказался на балконе – ему показалось, что мелодия раздаётся именно оттуда... Его взгляд упал на перила, которые покрасила в белый цвет его тётка. На посеревшей от грязных дождей перекладине перил – на пятом этажей пятиэтажного дома – чётко и ясно различался след автопротектора... Константин даже забыл про телефон. Он стоял и, как зачарованный, взирал на этот след – аккуратные, можно сказать, идеальные ромбы со скруглёнными уголками... Напоминает след от зимней резины... посреди июня на балконе пятого этажа... И что тут такое приземлялось – летающая тарелка, что ли?? Если Константин расскажет об этом тому же Крольчихину – его ждёт психиатрическая экспертиза? Не обязательно, ведь след – вот он, налицо, и вытирать его никто не собирается! Даже Крольчихину станет нечем крыть, когда он увидит эти ромбики! Сенцов чувствовал, что куда-то влип, но не понимал пока, куда именно. “Турист”, “Репейник”, “Репейник”, “Турист” – в голове Сенцова вертелись эти имена, клички, или что там ещё бывает. Константин пойдёт в отделение, выцарапает из СИЗО Утицына и вцепится в него клешнями, не отпустит до тех пор, пока этот бандит не вывалит ему всё про своих дружков “туристов”! Телефон! Увидав фантастический след, Сенцов совсем забыл о том, что ему кто-то звонит. Нужно было взять трубку, поговорить, и поэтому Константин вернулся с балкона в комнату и продолжил поиски. Он мог бы не разыскивать мобильник так эмоционально и так тщательно: телефон преспокойненько лежал на кухонном столе около скорлупы от яйца, мигал экраном и показывал, что некто вызывал Сенцова на разговор уже три раза, но так и не дождался ответа. Константин протянул руку, чтобы схватить телефон, едва дотронулся до него, как аппарат заголосил опять. Сенцов испугался и отдёрнул руку от телефона, как от мины. -Вот, новый поворот, и мотор ревёт, что он нам несёт: омут или брод? – запел из динамика оцифрованный голос Макаревича, а на экране высветилось одно короткое и ёмкое слово: “РАБОТА”. Под этим “шифром” у Константина скрывались рабочие телефоны всех его коллег окромя Тетёрки. Начальник отделения был обозначен у него по-другому: “АТАС”. Сенцов схватил мобильник в кулак, нажал на зелёную кнопку и почти что крикнул: -Алё? -Сенцов! – выкрикнул ему из телефона Крольчихин. – Ты где? -До-дома... – пробормотал Константин, разглядывая скорлупу от яйца на столе, грязную сковороду в раковине, и вспоминая: когда это он ел яичницу? -Полдень! – выплюнул Крольчихин, а Сенцов услышал ещё и громкое “бух!” – это Крольчихин бухнул кулаком по столу. -Полдень?? – обалдело выдохнул Константин, забыл про яичницу и начал лихорадочно разыскивать глазами хоть какие-нибудь часы. -Именно! – прогрохотал Крольчихин. – А рабочий день начался в полвосьмого! Неужели ты до сих пор спишь?? -Ааааа, – протянул Сенцов, найдя, наконец, над своей головой круглые настенные часы, которые забыла забрать его тётка, и увидел, что часовая и минутная стрелка через несколько секунд сойдутся у цифры “12”. -Бэ! – почти что, взвизгнул следователь Крольчихин и опять его стол содрогнулся от кулачного удара. – Давай, Сенцов, проснулся – и скачи сюда, будешь писать отчёт о том, как ты погулял в клубе “Вперёд”!

“Сногсшибательно погулял!” – угрюмо подумал про себя Константин, размышляя, как ему оправдать потерю мотоцикла.

“Репейник”, “Турист”, “Турист”, “Репейник”, – старался не забыть Константин, пока галопировал из дома в отделение. Он совсем недолго бежал – когда Сенцов скачет сумасшедшим коником – он добирается до работы за три минуты. В дверях он толкнул кого-то, потом ещё кого-то, потом уборщицу Николаевну, а потом – стенку. Вернее, в стенку он едва не врезался лбом – успел вовремя затормозить и только чиркнулся об неё плечом, набрав побелку на рукав рубашки.

-Сенцов летит! – раздался над ухом Константина знакомый голос, и Сенцов, повернув взмыленное лицо, увидел около себя Овсянкина. -Смотри, а то стену прошибёшь! – насмешливо сказал Овсянкин, растянув ухмылку. Сенцову меньше всего сейчас нужно было задираться с Овсянкиным – у него водились дела куда более важные, нежели перепалка с этим доморощенным “Задорновым”. Поэтому Константин молча отошёл от стенки и поскакал дальше по коридору, стремясь как можно быстрее попасть в кабинет Крольчихина. -Точно стенку прошибёшь! – крикнул ему вдогонку Овсянкин, но Сенцов старался его не слышать, чтобы не утратить из дырявой памяти “Репейника” и “Туриста”. Вот он, кабинет следователя Крольчихина. Сенцов обеими руками схватился за ручку двери и потянул её на себя. Распахнув дверь настежь, потный, взмыленный Сенцов вихрем ворвался внутрь и остановился посередине, тяжело проглатывая огромные порции воздуха. Следователь Крольчихин тем временем что-то деловито, старательно писал на белоснежном бумажном листе. Когда внезапно хлопнула дверь, и возник Сенцов – Крольчихин даже испугался, его твёрдая правая рука дрогнула и одним лихим росчерком перечеркнула всё, что написала. -Сенцов? – булькнул Крольчихин, часто-часто моргая округлившимися глазками. -Я... здесь! – прокряхтел Сенцов, подавляя одышку. -Ты... чего? – Крольчихин изумился виду Константина, даже выронил на пол ручку и подался вперёд, едва ли не навалился животом на стол. -Турист и Репейник! – сообщил Крольчихину Сенцов, покачиваясь на ногах, до сих пор несущих тяжёлые ботинки рокера и перемазанные грязями, сырые джинсы. -Где ты был??? – казалось, что Крольчихин совсем обалдел, его глаза едва не вываливались из глазниц на стол – так сильно он выпучил зрачки. -Там! – заявил Сенцов, с ужасом понимая, что так и не содрал с себя те промокшие и испачканные “доспехи”, в которых ездил к рокерам в клуб. – Я видел “Терминатора”! -Садись-ка! – Крольчихин обрёл дар речи, сгрёб в кучку силу воли и стальным словом пригнул Сенцова к стулу. Константин заёрзал на стуле, едва умещаясь на нём, потому что постоянно шевелился, дёргался, елозил. -Рассказывай! – потребовал следователь Крольчихин, смяв перечёркнутый лист, отправив его в корзину для мусора. Константин начал пересказывать свои злоключения, как “Терминатор” едва не продырявил его из старинного автомата, как приехал какой-то странный чувак на “копейке”, а потом ещё прилетел какой-то Репейник... -Они называли Терминатора “туристом”, – говорил Сенцов, скрипя стулом. – Тот тип с “копейкой” сказал мне, что ловить “туриста” – не моя работа, что я должен дома сидеть... -Так-так... – поскрёб макушку следователь Крольчихин, сдвигая брови. – Знаешь, Сенцов, не нравятся мне эти твои “туристы”... Как, ты говоришь, звали второго? -Репейником! – бодро ответил Сенцов. – Тот водила, наверное, позвонил ему на телефон и назвал “Репейником”. Я не представляю даже, откуда они узнали, что я – старший лейтенант, и где я живу! – беспокойным полушёпотом выплёвывал Константин, теребя рукою низ чёрной “неформальной” футболки. – Они оглушили меня, а потом – я проснулся у себя в квартире... -Странно... – пробормотал Крольчихин, и его лицо приобрело какое-то жуткое, “похоронное” выражение. Вообще-то, Крольчихин – оптимист и весельчак, а такое выражение вешает только тогда, когда нависает угроза массового теракта или на город прёт тайфун... Крольчихин глухо молчал, наверное, напряжённо думал, а Сенцов решил, что пора посвятить его в “тайну автопротектора”. Набравшись храбрости и придумав нужные слова, Константин наполнил лёгкие воздухом и произнёс: -Алексей Васильевич! -А? – поднял голову Крольчихин. -Знаете, что? – заговорщицки зашептал Сенцов, чья спина обливалась потом – слишком уж нелепо прозвучит то, что он собирается сказать. -Что? – заинтересовался Крольчихин. -Вы обязательно должны глянуть на это, – говорил Сенцов, глядя в серьёзные серые глаза Крольчихина. – Они оставили у меня дома след... но, такой странный. Я даже не знаю, как... -След, говоришь? – уточнил Крольчихин и поднялся из-за стола. -След, – подтвердил Сенцов, в душе довольный тем, что Крольчихин не пригвоздил его к стенке вопросом о том, где его мотоцикл. -Вот, что! – безапелляционно заявил Крольчихин и взял курс на дверь. – Сейчас же, берём Фёдора Фёдоровича, Овсянкина, и – к тебе. Посмотрим на след! Поднявшись на свой этаж, Константин Сенцов залез рукой в карман и обнаружил, что карман его не содержит ключа, а содержит дыру. “Неужели, выронил?” – испугался Сенцов за ключ и тут же увидел, что его дверь приоткрыта. Нет, он не выронил ключ – он так спешил на работу в полдень, что даже не подумал взять тот самый ключ, а бросил дверь незапертой. В квартире было всё по-прежнему: классический сенцовский беспорядок, два носка разного цвета валялись под столом... Вон, как хмыкает и морщится женатый Овсянкин, окидывая квартиру Константина придирчивым взглядом. Наверняка, таким же взглядом жена Овсянкина окидывает его собственную квартиру... -Ну, и куда тут идти? – осведомился у Сенцова Овсянкин, скрывая в своём тоне язвительное замечание: “Ну и свин же ты, Сенцов!”. -На балкон! – буркнул Константин и пошёл на балкон, опасаясь заходить на кухню, где плавает в раковине жирная сковорода с остатками яичницы и валяется по всему столу яичная скорлупа... И когда же Сенцов, всё-таки, ел яичницу?? Кажется, как вчера, или сегодня утром – яичница на сковородке свежая, не засохла ещё... Но утром Константин дрых до полудня, а вчера... Вчера в холодильнике Сенцова не водилось ни яйца – только хвост от колбасы и чёрствая горбушка батона. Ведь он хотел отравиться водкой, поэтому не купил ничего из еды... Сенцов на миг похолодел: значит, у него на кухне яичницей позавтракали “Туристы” и “Репейники”, а объедки оставили Сенцову, понадеявшись, что Константин такой безмозглый, что не заметит. А он заметил! После балкона и “НЛО” Константин на верёвке затащит Овсянкина на кухню и заставит его изыскать все отпечатки пальцев, которые только там есть, и взять на экспертизу яичницу! Балкон квартиры Сенцова оказался слишком мал для четырёх человек. Поэтому Фёдор Фёдорович с Крольчихиным остались стоять в комнате, а Сенцов и Овсянкин приблизились к белым перилам. -Это тебе Да Винчи красил? – саркастически осведомился Овсянкин, вперившись в серо-белые писёги, которые оставляет на слое краски неумелый маляр. -Тётка, – проворчал Сенцов и направил Овсянкина в нужную сторону, туда, где остался след “летающей тарелки”. – Сюда глянь, Гоген! Овсянкин бросил свой компетентный взгляд и даже отпрыгнул в сторону, пихнув Сенцова локтем. -Да! Нет! – пискнул он и рванул прочь с балкона, за Фёдором Фёдоровичем и Крольчихиным. -Гляньте, гляньте! – требовал Овсянкин, таща обоих на тесный балкон за рукава. -Да что там? – удивился Фёдор Фёдорович. -У него по перилам кто-то на джипе проехал! – нервничал Овсянкин. – Точно, зуб даю, колесо! Сенцов! -Чего? – буркнул Сенцов. -На пятом этаже?? – разинул рот Крольчихин, отпихнул Овсянкина и ворвался на балкон Сенцова первым, уставился на перила, поминутно вопрошая: -Где? Где? -Тут, – Сенцов протиснулся мимо мельтешащего Овсянкина и показал Крольчихину на фантастический отпечаток, который оставил ему на память крылатый “джип””туристов”. Следователь Крольчихин вперил орлиный взор в загадочный “след УФО” и его глаза по-настоящему стали квадратными. -Ну и ну... – выдохнул прагматичный Крольчихин, который не верил ни во что, кроме фактов, и едва не сел прямо на пыльный пол балкона. Факты прижали его свинцовым грузом. Это невозможно – машины не умеют летать и ездить по балконным перилам... Уж не на вертолёте же летают эти “Репейники”?! Но вертолёт же шумный, если бы тут пролетел вертолёт – все сенцовские соседи бы встали на уши и галдели бы птичьим базаром, сгрудившись на лавочке под окнами. Но на лавочке под окнами всего лишь сидел толстым косматым клубком рыжий кот тёти Нины Дорофей, а под лавочкой серые голуби клевали крошки, которые высыпает им Римма Петровна. Дорофей их никогда не трогал – он был всегда сыт, потому что тётя Нина отваливала ему дорогие корма из зоомагазина... Всё, никакого вертолёта не было, а Сенцову посчастливилось познакомиться с троицей космических пришельцев: Туристом, Репейником и Шофёром... -Овсянкин, – Крольчихин взял себя в руки и подозвал эксперта, которого сам же оттеснил плечом. – Давай, обработай этот след и по возможности определи, какому виду транспорта он принадлежит. -Угу, – пробормотал Овсянкин, стоя позади спин Крольчихина и Фёдора Фёдоровича. -За работу! – сказал ему Крольчихин, и они с Фёдором Фёдоровичем отправились путешествовать по квартире Константина, изыскивая другие следы “Репейников”. -Сенцов, как ты считаешь, они заходили к тебе, или нет? – поинтересовался Фёдор Фёдорович, разглядывая диван Константина, на котором тот обычно спал в ботинках. -Заходили! – уверенно ответил Константин и маршевым шагом отправился на кухню. – Я уверен, что они в кухне побывали! Крольчихин и Фёдор Фёдорович двинулись за Константином, и попали на кухню. Хорошо, что Константин ещё не успел закоптить печку, а то бы он сквозь пол провалился бы со стыда. Сенцов уверен, что ни у Крольчихина, ни у Фёдора Фёдоровича нет такой чёрной печки, которая торчала в его старой квартире. -Сенцов, Сенцов! – покачал головою Крольчихин, заметив в раковине остатки яичницы. -Это не я её тут кинул! – сразу же возник Сенцов, поняв, что Крольчихин решил, что это он так обращается с продуктами. -А кто? – удивился Крольчихин, остановившись посередине небольшой кухоньки, заполнив её собой. -Они! – заговорщицки прошептал Сенцов, стоя на пороге. – У меня нет яиц, ни одного вчера не было, и сегодня я вообще не успел поесть... Понимаете, это они ели! -Так, – основательно сказал Крольчихин и приблизился к жирной сковороде в раковине. – Аккуратностью твои, Сенцов, “туристы” не страдают... Следов миллиарды, как раз для Овсянкина. Бьюсь об заклад, что они оставили тут две тонны отпечатков! -Сковородка твоя? – осведомился у Сенцова Фёдор Фёдорович, тоже приблизившись к сковороде, заглядывая на неё через плечо Крольчихина. -Моя, – подтвердил Сенцов, потому что сковородка принадлежала ему. – А яичница – нет! -Так, всё на экспертизу! – железным голосом постановил Фёдор Фёдорович и вытащил из-за газовой колонки Сенцова большой полосатый полиэтиленовый пакет. Этим пакетом следователь ловко подцепил сковороду за чёрную чугунную рукоятку, а потом завернул полиэтиленовые края так, что сковорода оказалась в пакете. Из комнаты пришагал Овсянкин, и Фёдор Фёдорович тут же всучил ему этот пакет с такими словами: -Вот тебе ещё задание! Овсянкин не ожидал, что в пакете покоится тяжёлая сковородка, взял неудобно и едва не уронил всё на ногу Крольчихина. -А что это? – осведомился он, раскрыв пакет. – Фу-у-у... – сморщился Овсянкин, увидав объедки. – Я же не повар, в конце концов... -Обследуешь! – приказал ему Крольчихин. – Это оставил тот же, кто оставил след на балконе. -А это не Сенцов тут уписывал? – не поверил Овсянкин, брезгливо закрыв пакет. -Нет! – отрезал Сенцов. – Я никогда так не кидаю! Да и не ем как свинья! -Ладно, – буркнул Овсянкин, вперившись в пол. – И наследил тоже не ты? -Наследил? – удивился Сенцов и тоже опустил нос. На линолеуме его кухни лежали серые комки засохшей грязюки – такой, которая может быть на болотах, какая была там, на том болоте, в котором Сенцов искупался, прячась от “туриста”... Значит, они потоптались тут в ботинках... Или это Сенцов потоптался в своих ботинках? -Они наследили! – быстро согласился Сенцов. – Я вообще, на кухню не заходил – на порог только... -Кажется, тебя, Сенцов, взяли в оборот, – невесело отметил следователь Крольчихин, присев на корточки, чтобы лучше видеть следы на полу. – Не нравится мне это и я думаю, что тебя нужно отстранить от всех дел и отправить в отпуск, а то я вижу, они уже знают, где ты живёшь... Да, это было бы прекрасно, если бы Сенцова просто отстранили от “Туристов” и от “Репейников”... Отправили бы его в Анапу или в Сочи, или ещё куда-нибудь подальше – в Египет, в Израиль, на Мальдивы... за счёт отделения. Пятизвёздочный отель, номер люкс, вид на море... Круто, что и говорить... но “Туристы” – не найдут ли они его и под землёй?? Вломятся в тот номер люкс с ятаганом и скосят Константину башку! Ничего так сценарий? Вот и отлично! Нельзя Сенцову никуда уезжать, а нужно остаться в деле, под охраной товарищей! Если что-то случится с ним в Донецке – Константина спасут. А кто спасёт в Египте или на Мальдивах?? Точно, что конь в пальто! -Нет, я доведу это дело до конца! – уверенно отказался от отпуска Константин Сенцов, выпятив грудь, выдвинув вперёд правую ногу, как Геракл. -М-да? – скептически прищурил левый глаз Овсянкин, подняв голову от грязных следов на линолеуме пола. – Герой? -Штаны с дырой! – недовольно булькнул Крольчихин, сложив на груди крепкие руки. – Ещё неизвестно, что то за “туристы” его прищучили! Может быть, террористы, может быть, мафия... Я тут что-то вообще, если честно, в ауте! -А по балкону проехались нехило! – вставил Овсянкин, ползая на четвереньках с лупой в руках. – И по кухне в берцах походили! -Я считаю, что Сенцов должен остаться! – постановил Фёдор Фёдорович, разглядывая заляпанную яичницей и маслом раковину. – Если мы отстраним его – “туристы” могут залечь на дно. Кроме того, Сенцов встречался с ними, видел, слышал. Пробьём всех Репейников, Овсянкин разберётся в следах. Я сам прищучу этих клоунов, им недолго осталось гарцевать! – зловеще пообещал он. – А тебе, Василич, вернём твой мотоцикл! – сказал Федор Федорович Крольчихину. *** На лавочке у подъезда, под аркою, увитой виноградными лозами, сидели два незнакомых человека, смотрели на окна сенцовской квартиры и разговаривали друг с другом. -Слушай, Красный, – говорил один человек – тощий такой, длинный, в квадратных очках на пол-лица. – Тебе не кажется, что надо было хоть как-то прибраться? -Успокойся, Репейник! – махнул рукой второй человек – который и сидел за рулём утонувшей в болоте “копейки”. – Ты думаешь, что Старлей нас вычислит? -Думаю, да! – согласился Репейник, видя фигуры людей, то и дело мелькающие на балконе Сенцова. – Он уже своих дружбанов из ментуры навёл! Вон, ковыряются! Помыть нужно было посудку-то! -Ну и помыл бы! – огрызнулся Красный. – Тем более, что они там на балконе что-то ковыряют, а не на кухне! Как я помню, ты пришвартовал игрек-тачку к перилам, да? Авось, наследил, Репейник? -Твой “интерфейс” Старлей в глаза видал, – хохотнул Репейник, закинув одну костлявую ногу на другую. – Авось, срисует, и на всех столбах развесит? Не боишься, Красный? -Я его “вышибалкой” тогда! – обиделся Красный. -Не санкционируют! – парировал Репейник, ёрзая на лавочке, как на жаровне. – Помыть надо было посудку, Красный, засветил ты нас! Тут теперь полгорода “вышибалкой” придётся! -Пошли отсюда, они сейчас выйдут! – Красный отковырнулся от лавочки и отковырнул за собою Репейника за шиворот. – Ползи давай, умник! -Да, пополз, пополз! – огрызнулся Репейник, разгибая острые коленки. – Круто будет, если я сейчас на тачке флипну, а ты будешь на троллейбусе ковырять, а Красный? – растянув насмешливую ухмылку, Репейник прошествовал к припаркованной неподалёку голубой “Мазде” и отключил сигнализацию, нажав кнопку на брелке. -Ишь, иномарку выцарапал и – король дороги? – фыркнул Красный. – Да у меня “Ламборджини” есть! -Без кнопки! – ехидно напомнил Репейник и залез в кабину на почётное место водителя. – “Ламборджини” без кнопки куда отстойнее, чем “кнопочный””Запор”, дружище! Хи-хи! -Я те хихикну! – угрюмо буркнул Красный и тоже залез в кабину – на место пассажира. Голубая “Мазда” сорвалась с места, выполнила изящный вираж, завернула за угол и... пропала. *** Кухня Сенцова напоминала место страшного преступления со многими жертвами: повсюду полосатые линейки, вешки с номерами улик, столы и стулья засыпаны графитным порошком для снятия отпечатков пальцев... Овсянкин лазает по сенцовским шкафам и выкладывает оттуда всё, что обнаружит... Криминалист выставил в коридор всех, кто бы мог ему помешать – вернее, остался на кухне в гордом одиночестве, ещё и дверной косяк обклеил жёлтым скотчем. Сенцов поставил себе в коридоре стул – он же всё-таки, в этой квартире хозяин – и думал о том, что жёлтый скотч никогда не отдирается полностью, и на его белом дверном косяке обязательно останутся грязные следы. Федор Федорович и Крольчихин толкались на узком сенцовском балконе, фотографируя таинственный след – Сенцов слышал их голоса, как они спорят о том, откуда он мог взяться. Стажёр же Ветерков лазал у Сенцова в зале – около дивана, на котором Сенцов обнаружил себя, проснувшись от “волшебного” сна. Палас около дивана был весь затоптан: сам Сенцов затоптал его своими берцами, подошвы которых были все в болотной грязюке. Берцы Ветерков тоже исследовал: взял слепок подошвы, чтобы Овсянкин сравнил их со следами, атак же набрал в пробирку грязюку, чтобы отправить в лабораторию. -Сенцов! – Крольчихин решил притащиться с балкона и насыпаться на Константина. -А? – Сенцов оторвался от ползающего Овсянкина и вперил в следователя очумелый взгляд испуганного потерпевшего. -Чего ты сидишь, когда твои “туристы” и “репейники” на воле бегают? – гневно вопросил Крольчихин, сдвинув брови. -Ну... – поёрзав, булькнул Сенцов. – Это моя квартира... -Ну и что? Мне кастрюли твои не нужны! – громыхнул Крольчихин, сложив руки на груди, и тут же отправил Сенцова: -А у тебя другая работа есть, поважнее, чем сидеть тут разутым! Дуйте со стажёром в отделение: во-первых, пересмотрите базу, а во-вторых – у вас там одно заявление лежит! -Есть! – согласился Сенцов, потому что поступить иначе он не мог, поднялся со стула и потянулся в прихожую, разыскивать для себя другие ботинки, потому что его берцы отныне являлись вещдоком. -Сенцов! – догнал Константина голос Крольчихина, когда он нашёл для себя кеды и обувался. – Стульчик-то забери! -Чёрт... – угрюмо буркнул Сенцов и пополз обратно в одном кеде. Зацепив одной рукою стул, он отволок его в зал, собираясь там бросить, но наткнулся на протест Ветеркова: -Напарник, ты что? – заскулил стажёр, выглянув из-под сенцовского стола. – Я тут все следы снял, а ты новые ставишь! -Этот “клиент” чист! – протарахтел Сенцов, задвигая стул в уголок. – Собирайся, стажёр, нас шеф в отделение отправил! -Наконец-то! – пропыхтел Ветерков, смахивая с лица паутину. – У тебя под мебелью такая пылища – задохнёшься... И пауки с кулак! -Так, всё! – отрезал Константин, по-сенцовски стыдясь своего хаоса... Как он, когда женится на Кате, приведёт её к себе, когда у него обитают такие “квартиранты” – с кулак? Ветерков, пыхтя, выполз из-под стола, и Константин увидел, что его рубашка и джинсы в пыли. -Едем, стажёр, время не резиновое! – подогнал его Сенцов и повернулся, чтобы шагать к двери... а по-настоящему отвернулся от собственной пыли на одежде стажёра. -Едем, – согласился стажёр и поднялся на ноги, отряхиваясь. – Не, напарник, ты бы хоть, раз в неделю пылесосил! А вдруг бы вместо меня аллергик попался? Помер бы от астмы! -Заткнись, а? – попросил его Сенцов, от злости топая так, что поднимал шум. – У меня без тебя проблем по горло! Константин выдвинулся в подъезд, не оглядываясь на стажёра и с каменным лицом потопал во двор. Стажёр скрёбся где-то позади и нудно сетовал на сенцовскую пыль, словно старая бабка. Интересно, как часто он сам убирает? Может быть, даже ещё реже, чем Сенцов! А может быть, за него мама убирает, как за маленьким... Из-под ног Константина вывернулся тёти Нинин кот Дорофей, и Сенцов со злости чуть не влепил ему пинка. -Брысь! – Константин со злостью отогнал от себя кота, и Дорофей, протяжно, недовольно мяукнув, вспрыгнул на скамейку, провожая Сенцова сверкающим взглядом ярко-зелёных глаз. -Колбасы бы лучше дал! – хихикнул над Сенцовым Ветерков, оглядываясь и видя на скамейке это откормленное, косматое животное. -А она у меня есть? – огрызнулся Сенцов, не глядя на стажёра. – Я уверен, что у тебя её тоже нет! -Жадюга! Это ты от пылюки такой жадный! – определил Сенцова стажёр и бодро потопал, насвистывая.