Вдали от дома (СИ)

Наконец, в камере, всю мебель которой составляла прикрепленная к полу койка, было… скучно. Санаеву просто нечем было заняться, кроме как лежать на этой койке, смотреть в потолок, и злиться, злиться, злиться. А также с почти детской наивностью ждать возвращения на Землю.

Знай Артур правду, его злость на Глерг Лана достигла бы и вовсе заоблачных вершин. Оная же заключалась в том, что предположения Зельды Маарн подтвердились на все сто. Капитан Лан и не думал мотаться по всей Галактике в поисках каких-то, незнакомых ему, Земли и Москвы.

На посулы гостя-пленника ему было плевать: гарантии никакой — следовательно, выкуп от богатого папаши переходил в категорию «журавль в небе». А при всей своей авантюрной жилке, капитан чаще отдавал предпочтение все-таки «синице в руках». Образу же «самого отчаянного» и «отпетого негодяя» он был обязан… лишь редкими исключениями из этого правила. Редкими — зато громкими, прославляющими его на весь сектор. Как, например, история с артефактом Создателей.

И все же рисковать жизнью только ради эфемерной категории, вроде «славы», Глерг Лан даже не думал. И потому, презрев сакраментальное «щедро заплатит», он предпочел найти хоть какого-нибудь покупателя для Артура. Такого, чтоб не продешевить, но и не быть проигнорированным за собственную алчность.

Конкретное же решение — сбыть Санаева-младшего на Ржавом Острове, пришло не сразу. Точнее — после краткой стоянки на одной весьма интересной планете. Интересность оной придала вспыхнувшая более века назад эпидемия какого-то генетической болезни — из-за которой мальчиков на планете рождалось в несколько раза меньше, чем девочек.

Стоит ли говорить, что данное обстоятельство не могло не сказаться на образе жизни всей планеты. Многоженство, незаконнорожденные и беспризорные дети стали здесь практически нормой.

Кроме того, за время эпидемии власти планеты успели отметиться целым букетом «непопулярных мер» — якобы по исправлению ситуации. Предпринимались попытки упразднения института брака, введения обязательного воспитания детей в приютах, и даже всеобщей мобилизации остатков мужского населения. С размещением оных в специальных «лагерях репродуцирования».

В общем, маразм крепчал — и вызывал у подвластного населения реакцию все большего недоумения и брезгливости. Ни одно из перечисленных (и других подобных) нововведений не протянуло больше трех-пяти лет; заканчивалось же все одинаково. Злоупотреблениями, попустительством, затем — протестами и волнениями. И наконец — громкими отставками и поражением на выборах.

А планета жила — не вымерла и не деградировала. И на первый взгляд могла показаться самой обычной планетой Конгломерата. Из тех, что населены людьми. И лишь внимательный глаз мог заметить здесь кое-какие особенности, а именно: большую долю трущоб в городах, толпы детей-попрошаек в этих трущобах… а также тягу местных богачей к максимально просторным домам и транспортным средствам. Ну и еще — магазины «для взрослых» на каждой улице и знаменитые на весь сектор бордели. Которые, к тому же, были легальными.

Еще местные больницы отличались усиленными отделениями венерологии, а поставки новейших лекарств для последних были введены аж на уровне Конгломерата. Видимо, Смотрящие за этой планетой сочли ее новую и специфическую функцию в некоторой степени полезной — хоть и не для себя. Потому и поддерживали местную цивилизацию «на плаву».

Однако Глерг Лану не было дела до этих вопросов. Его с подельниками интересовала собственно функция планеты — как идеального места для отдыха космических бродяг. Проще говоря, экипаж прибыл сюда для посещения тех самых борделей (стыдливо именуемых «публичными домами») — и не более.

Артура Санаева, понятное дело, оставили на корабле. Без всякой охраны — дабы ни один из членов экипажа не чувствовал себя ущемленным. Да и не было нужды в охране: пленник просто не имел шансов сбежать — ни из камеры, ни, тем более, из закрытого корабля. А уж угнать сам корабль — тем более.

Что до местных властей, то им (в отличие от патрульных Конгломерата) не было дела не только до пленника, но и до самого корабля, а также, до занятий его экипажа. Они, конечно, сотрудничали с исполнителями и вершителями; вынуждены были сотрудничать и подчиняться. Подобно солдатам, вынужденным подчиняться даже самому тупому самодуру в качестве командира.

Но вот проявлять рвение по собственной инициативе они даже не думали. Не говоря уж о том, что туристы служили неплохим источником доходов планеты.

Так что Глерг Лан нисколько не беспокоился, когда оставлял без присмотра верное судно, да еще с пленником на борту. Когда же он вернулся, решение само пришло в его отдохнувшую и ясно мыслящую голову.

Оптимальным вариантом действительно был полет на Ржавый Остров — место, где можно было продать и купить практически все. Хоть оружие, хоть наркотики, а хоть бы и рабов — не только людей, кстати. Хотя преступный мир Галактики в подавляющем большинстве и состоял из представителей вида Хомо Сапиенс.

Ржавым Островом космические бродяги называли не какой-то участок суши посреди океана; более того, именуемый так объект ржавым вовсе не был. Не мог он ржаветь, потому как находился в вакууме. А слово «ржавый» употреблялось в переносном смысле — лишь подчеркивая древность этого места.

А примерно тысячу стандартных лет назад Ржавый Остров был… крейсером. Космическим боевым крейсером расы рауввов — разумных прямоходящих киноидов. Своеобразной, но весьма продвинутой расы.

Ведя свое происхождение от хищников, рауввы издревле исповедовали культ силы и тяготели к простой модели общества — аналогичной волчьей стае. Наверху — правитель (вожак), ниже — воины (самцы-добытчики), а в самом низу — все остальные. Женщины, дети, а также слабые здоровьем и небоеспособные (от чего всеми презираемые) особи.

Спорные вопросы между воинами решались в поединках… споров же между воином и не-воином не могло быть в принципе. Если, конечно, последний не был склонен к самоубийству, и не являлся совсем уж безнадежным идиотом. В противном случае строптивого не-воина ждала, как минимум, публичная порка.

Война у рауввов считалась не просто престижным занятием, но и важнейшим из искусств. Соответственно воину не только не возбранялось, но и было желательно обладать кое-какими мозгами. Без которых он годился разве что на роль пушечного мяса с практически нулевой выживаемостью. Поэтому жизненный уклад рауввов вовсе исключал появления системы образования, а с ней — и научно-технического прогресса.

Более того — даже в космос эта цивилизация смогла выйти самостоятельно, без помощи и влияния Конгломерата. В исторических хрониках данная веха получила довольно пафосное название: «начало великого похода по завоеванию Вселенной». Поход выдался довольно успешным: ко времени установления контактов с другими расами рауввы успели колонизовать свыше десятка планет.

После присоединения к Конгломерату, рауввы стали ядром и основой его военной мощи. Символами той эпохи стали гигантские крейсера, каждый из которых мог распылить целую планетарную систему. Космические легионы рауввов неоднократно отправлялись в разные концы Галактики — не огнем и мечом, но плазмой и антиматерией насаждать принципы Конгломерата.

И отовсюду разумные хищники возвращались с триумфом.

Конец наступил внезапно… хотя и был вполне закономерным. Лидеры рауввов, опьянев от попавшей в их руки военной мощи, возмечтали о господстве над Галактикой. Или, возможно, они просто взбунтовались, против собственного подчиненного положения.

Так или иначе, примерно тысячу лет назад флот рауввов вышел из подчинения Смотрящих. И начал поход к Ядру Галактики — туда, где, как считалось, и обитала эта раса, якобы главенствующая в Конгломерате. Рауввам, испокон веку привыкшим мерить всех категориями «лидерство-подчинение», политическое устройство Галактики виделось именно таким.

Поход был относительно недолгим — хотя многим из разумных видов он запомнился навсегда. Некоторые из рас вовсе уже не могли ничего запомнить — ибо после похода запоминать стало некому. Крейсера рауввов крушили оборонительные системы, жгли планеты и вызывали на звездах мощные вспышки.