Капитан Филибер

и мед, а жизнь это горький отвар. Аллах акбар, детка. Аллах акбар! Вы утратили духовные ценности, детка. Ваши идолы – звезды кино. А у меня есть Бог, мой Бог, детка. А ваш бог умер давным давно. Сгорела Александрийская библиотека, когда поджег ее халиф Омар. Аллах акбар, детка. Аллах акбар!

Остановился, перевел дыхание. Еще – или хватит?

– Еще! – шевельнулись губы.
– Полетят корабли к далеким планетам, полетят через черный ад. Наступает новая эра, детка – звездный джихад. А ты думала, солнце будет светить вечно? Оно превратится в пар. Аллах акбар, детка. Аллах акбар! В моем раю уже дымятся кальяны, цветут дивные сады. Там ждут меня девы, они все – без изъяна, они все – такие, как ты. Они так горячи, у них под кожей, под кожей у них пожар. Аллах акбар, детка. Аллах акбар!

Она долго молчала, затем взяла меня под руку, вздохнула:

– Пойдемте за чахохбили… То, что вы прочитали, Николай – не стихи. Впрочем, для того, чтобы меня заинтересовать, капитан Филибер, совершенно незачем притворяться любителем поэзии.
* * *

Они шли по залитой зимним солнцем улице – двое не убитых на войне и внезапно без всякого спроса взявших незапланированный отгул. У них, как и у всех живых, хватало тем для разговора. И менее всего хотелось анализировать происходящее, анатомируя недолгие минуты покоя и тишины, когда можно смотреть друг на друга, а не в прорезь прицела. Однако он все же попытался – и вдруг понял, что строчки, которые прочитал поклоннице Тэффи, адресованы вовсе не ей, а ему самому. Не он – девушка в беличьей шубке, доверчиво взявшая его за руку, произнесет в последний смертный миг священную клятву, срывая чеку с гранаты или поднося ствол револьвера к виску. Не столь важно, в какие слова облечен ее «Аллах акбар!» – она имеет на них полное право. В отличие от него – рефлексирующего, размышляющего, сомневающегося в каждом шаге. Но в то же время в стихах была своя правда, неровные страшные строчки словно предназначались им, идущим сейчас по солнечной тихой улице. «Это подлинное мистическое единение – единение тел и душ. Мы смешаемся плотью, мы станем ближе, чем любые жена и муж…».

Лабораторный журнал № 4  

18 марта.  

Запись десятая.  

Некоторые мысли по поводу прошедшего Дня Рождения.

Кто в настоящий момент самый старый человек на земле, точно не известно. Проблема в признании самого факта. Официальные инстанции всячески придираются к документам, справедливо опасаясь встретить очередного 150-летнего Хапара Кнута. Есть и негласные стремление игнорировать долгожителей Третьего мира, отдавая преимущество Европе и в особенности США.

Один из очевидных кандидатов – Григорий Нестор, американец, бывший подданный Австро-Венгрии. Фамилия, без сомнения, значащая. Ему 116 лет. Уроженец Западной Украины. Никогда не был женат.

Когда Нестора спросили, что он думает о «том» свете, он ответил: «Там, наверное, хорошо. Было бы плохо – наверняка бы кто-нибудь оттуда да сбежал».

Продолжаю изучать Журнал № 2. Второй словно услышал