Туристы (СИ)

“Жаль, что тут нет Иванкова!” – Барсук подумал о переводчике с сожалением: интересно было узнать, что же написано на камне? Учёный подобрался поближе и понял: надпись сделана на латыни. Обучаясь в университете в своей далёкой беззаботной юности, доктор Барсук не поленился и изучил мёртвый язык древних римлян. Потом он долго думал, что зря тратил время на ненужную физику латынь... А вот сейчас она ему пригодилась. Устроившись так, чтобы выбитые на блестящей поверхности буквы не отсвечивали, Барсук от нечего делать принялся читать.

“...И придёт день, которого ждали все и все надеялись, что он не придёт. И померкнет свет, и исчезнет солнце, и падёт в руинах всякое творение человеческое. Океаны, что давали жизнь, вскипят и выйдут из берегов. И родится огонь из воды и посеет смерть. И скалы рухнут в море. И волны поглотят скалы.

И посыплются звёзды с небес, и пламя обнимет землю, и будет пылать, пока не польётся вода и не скроет сушу на много-много времён. Свет и Тьма сойдутся в своей последней битве, и решится судьба всего существующего. И придет конец, и всё закончится. И жизни уже не будет и не будет смерти. Не будет ничего: ни неба, ни земли. И не будет ничего: ни глубины, ни вершины, ни света в ней, ни бездны, ни тьмы на дне её. И не будет никакого истока: всему придёт завершенье...”. Доктор Барсук невольно содрогнулся: зловещая надпись на этом увесистом куске эбонита чётко и ясно говорит о конце света. Наверное, здесь, в тёмной таинственной башне, Эрих Траурихлиген скрыл некую апокалиптическую машину, которая разобьёт Землю... -Нравится сувенир? – осведомились за его спиной, и доктор Барсук содрогнулся опять: не ожидал. -Вы какой-то пуганый! – с насмешкою заметил тот же голос, а доктор Барсук, наконец-то овладел собственной шеей и смог повернуть голову, чтобы увидеть собеседника. Около него стоял Траурихлиген и усмехался, как показалось учёному, сатанинской усмешкой. -П-простите, задумался... – пробормотал Барсук, скрывая страх. – Вы правы, да, красивый камень... -Я нашёл его в Польше, на руинах разбомбленной церкви, – пояснил Траурихлиген. – Он мне понравился, и я решил взять его себе. Как видите, украсил убогий интерьер. Всё, Барсук, у нас нет времени! Пойдёмте! Обязав учёного таким образом следовать за собой, Эрих Траурихлиген для чего-то полез в камин. Доктор Барсук лезть за ним не стал, а только наблюдал изумлёнными круглыми глазами за тем, как турист перелезает декоративный латунный заборчик и продвигается к самой дальней стене, украшенной рельефными узорами в виде героев и монстров. Оказавшись около неё, Траурихлиген взялся за стену обеими руками и принялся сдвигать её в сторону. Доктору Барсуку показалось, что турист сошёл с ума, однако эта с виду монолитная стена была фальшивой – Траурихлиген хорошенько налёг на неё своим весом, и она сдвинулась, открыв тёмный потайной ход. -Нужно заменить рычаг – сломался, – негромко фыркнул турист, кивнув куда-то головой. Доктор барсук проследил его кивок и убедился, что там, действительно, торчит из стены некий обломок... -Топайте, Барсук, чего застряли? – проворчал турист и скрылся в сырой и зловещей мгле, которая наполняла этот узкий тайный коридор. Учёный не горел желанием туда лезть: устал уже от тайных коридоров, но Эрих Траурихлиген застопорился где-то в призрачной мгле и сурово пообещал казнить Барсука. -Иду... – буркнул учёный, следуя за туристом безо всякого энтузиазма и с огромной неохотой. Коридор завершился массивной дверью, изготовленной из такого блестящего металла, что Барсук невольно решил, что ослеп, когда луч фонаря туриста упал на неё, и крепко зажмурился, шагая вперёд по инерции. Внезапно нога его сурово зацепилась за что, из-за чего учёный едва не полетел на пол – едва удержал он хлипкое равновесие и устоял на своих ногах, которые уже начинали предательски дрожать. -Осторожно, порог! – откуда-то спереди прилетел насмешливый голос Траурихлигена, и Барсук с раздражением фыркнул: -Я понял... Он уже отважился открыть свои пострадавшие глаза и сквозь плывущие во все стороны радужные круги увидал какое-то невероятное сборища техники: компьютеры, ноутбуки, планшеты – многие из них не подключены никуда, однако аккуратно размещены на столах и подписаны по-немецки. Глаза невольно поднялись вверх – а там, на головокружительной высоте зависло нечто массивное, что напоминало антенну-“тарелку” для приёма спутниковых телепередач. -Каждый крупный исследователь испытывал свои изобретения на себе! – заявил Эрих Траурихлиген, встав под самую “тарелку”. – И я – один из них! Для начала я устрою в твоём будущем совсем небольшой казус, а потом – я посмотрю, что ещё можно будет устроить! Эрих Траурихлиген был несказанно уверен в успехе, и доктор Барсук невольно подумал о том, что испытать свой убийственный деосциллятор на себе он решил лишь после того, как загубил им не один десяток военнопленных... -Садитесь! – суровым голосом приказал глазеющему Барсуку Траурихлиген, и учёный понял, что обязан сесть в кресло, донельзя напоминающее те, которые устанавливают в кабинетах дантистов. Барсук сел с опаской: с детства недолюбливал дантистов и всё, что связано с лечением зубов. В том числе и такие вот кресла – даже показалось на минуточку, что Траурихлиген схватится сейчас за бормашину и просверлит ему зуб... -Смотрите! – Эрих выкрикнул это слово специально погромче и нажал какой-то рычаг, который Барсук поначалу вовсе не заметил... Доктора Барсука швырнуло назад, он едва удержался в этом кресле, которое оказалось намертво привинчены к полу на огромные болты. Вцепившись в подлокотники обеими руками, Барсук пережил шок и ещё сильнее уверился в том, что Траурихлиген и раньше испытывал деосциллятор – в кресле сидели военнопленные, прикованные, скорее всего,их швыряло направо и налево, а потом – Траурихлиген догадался вкрутить эти болты... Место действия – салон мобильной связи “Алло”. Время – ночь, за два месяца до нормохроноса. Уже больше четырёх часов минуло с тех пор, как сотрудница салона мобильной связи “Алло” Евдокия Кошкина заперла склад, закрыла салон, поставив всё на сигнализацию, и ушла домой. Настроение у неё было неважное: очередной кавалер, с которым она познакомилась в социальной сети, узнал, что вес её не бараний, и исчез, отправившись искать даму модельной фигуры. Свидание досадно сорвалось, и Кошкина уныло потащилась домой – наедаться чипсов, шоколадок и тортиков с твёрдым обещанием завтра сесть наадскую диету и скинуть двадцать килограммов за три дня... Склад салона, на полках которого покоились мобильные телефоны на миллионные суммы, напоминал камеру: окон нет, тяжёлая дверь с тремя замками, серые стены, на одной из которых спал устаревший настенный календарь, одинаковые полки и мгла. Ночью, когда склад заперти около двери бдительно горит красный глаз сигнализации, здесь висит полнейшая ватная тишина, и воздух неподвижен, как в герметичной подлодке. Однако этой ночью что-то произошло: бетонный серый пол словно бы вздрогнул, как от подземного толчка, настенный календарь затрепетал от порыва непонятного ветра... А когда всё это исчезло – во мгле, посреди склада высилась фигура человека. Облачённый во всё чёрное, скрывший своё лицо под чёрной маской, этот человек зажёг карманный фонарик и огляделся. Это был не просто какой-то человек – не вор, не грабитель – на складе оказался Эрих Траурихлиген и, оглядевшись, он понял, что его деосциллятор сработал наславу: он попал как раз туда, куда хотел, без промаха. На руке Траурихлигена были часы – он специально надел их, эти часы с секундной стрелкой – посмотрев на них, фашист остался доволен ещё больше: стрелка не двигалась, земерев на четвёрке, а значит, сверхколебания пошли, и его локальное время остановилось. Осветив фонариком полки, он увидел аккуратно сложенные коробки, под которыми подклеили бумажки с номерами и определил, что вон ту невысокую пирамидку он заберёт с собой для проверки чистоты эксперимента. Но это будет чуть позже, а сейчас... На стене над полками висела видеокамера – маленькая, чёрного цвета, она была “мертва”: её отключили, посчитав ненужной и зря кушающей дорогое электричество. Эрих Траурихлиген без труда разобрал её – камера была примитивной, не то, что в бункере Теплицкого. Разрешение неважное, звук не записывает, и снимает только в чёрно-белом спектре. Ничего, это её не портит, тем более, что Траурихлиген сейчас модернизирует её так, что эта крошка утрёт нос любой профессиональной камере из Голливуда! Эрих Траурихлиген поставил в камеру жучок-транслятор, прихваченный им из запасов всё того же Теплицкого. За пару дней до того, как Траурихлиген захватил его бункер, олигарх обязал своих учёных изобрести устройство, которое могло бы передавать информацию сквозь время. Миркин его изобрёл – этот самый жучок-транслятор – и теперьон принадлежит Траурихлигену. В камеру отправилась копия – с помощью обжоры-Барсука Траурихлиген уже успел поставить на поток производство таких “малышей”. Собрав камеру, Эрих Траурихлиген прикрепил её обратно, подошёл к одной из полок, на которой аккуратнейшими пирамидками сложили небольшие коробки с мобильными телефонами. Эрих Траурихлиген уже выбрал ту пирамидку, которой присвоили номер двадцать три. Взяв в охапку все коробки – их было немного, и нетяжёлые они были – Эрих Траурихлиген включил модернизированную камеру и запустил на флиппере обратный проброс. Никто никогда бы не узнал, что он побывал здесь – деосциллятор был настроен так, что промежуток времени, пока Траурихлиген раскручивал камеру и забирал смарфоны сжался в нулевой. Зайди кто-нибудь сейчас на склад, он увидал бы на полке коробки со смартфонами, в следующий миг моргнул бы, а, открыв глаза, обнаружил бы пустую серую полку и бесполезный номер на ней.