Подлинная история девочки-сорванца.

Сначала нехотя, а затем всё охотнее, пламя занялось, но, когда щепки прогорели, более толстые поленья только слегка почернели, и всё пришлось начинать сначала.

Наконец пламя в печи загудело, и я отправилась за углём. Надо же нагреть воды до прихода мамы! Что-то она задерживается.

Насыпала полное ведро, задумавшись. Тяжело! Хорошо, вышел Толик, изгибаясь, потащил тяжёлое ведро. Я подхватила, с другой стороны. Уголь надо было засыпать сверху. Мы, с трудом, отодвинули бак с водой, и я, орудуя совком, засыпала немного угля.

Мама иногда добавляет в уголь воду, размешивает, и закладывает смесь в печку. Тогда печка жарко гудит, а плита становится малиновой. Но я не знаю, сколько воды надо лить, и засыпаю сухой уголь. Он у нас хороший, чёрный, с блестящими кусками, похожий на антрацит, который нам показывали на картинках, на уроках природоведения.

Мама пришла, когда уже закипала вода в баке, и мы, как заправские кочегары, шуровали кочергой в топке.

Мама не стала нас ругать за самодеятельность, предупредила об осторожности, а Толик сказал, что он всегда дома растапливает плиту и готовит на ней еду…

Я слегка, про себя, возмутилась: стоит, и смотрит, как я мучаюсь с растопкой!

Но потом успокоилась, подумав, что Толик подумал, что мне это не впервой.

Мама, покушав и переодевшись, начала готовиться к стирке. Большая стирка бывала у нас через две недели, через неделю мы стирали нижнее бельё, и другие мелочи, включая мою форму.

В большую стирку надо было стирать постельное бельё, а его с трёх кроватей собиралось немало.

Мама поставила на две табуретки большое корыто, нашлось корытце и для меня. Я решила постирать свою форму, свой летний костюмчик, который Толик носил вместо нижнего белья, и наволочки. Если хватит сил, и что-то из одежды Юрика.

Толика мы приставили к баку с горячей водой: наполнять по мере расходования и кочегарить печку. Юрик помогал тем, что не мешал.

- Сейчас, Саша, я схожу к Вале, возьму у неё стиральную доску, у неё две, а ты пока можешь поработать на моей.

Я взяла мамину стиральную доску, утвердила в своей ванночке и, намылив хозяйственным мылом, начала возить по ней наволочку.

Сколько надо было возить, я не знала, придётся ждать маму.

Наконец пришла мама. Она принесла вторую доску, и я спросила, сколько времени надо стирать наволочку.

- Пока не станет чистой! – был невесёлый ответ.

- Мама, что-то случилось?

- Борька ничего не ест, только плачет.

- Мне что, пойти, вытереть ему слёзы? – спросила я.

- Саша! В кого ты такая жестокая?

- Ничего, в следующий раз будет выбирать выражения.

- Что он тебе сказал?

- Не скажу. И ты, Толька, не говори. Тебя он тоже, кстати, оскорбил. – Толик согласился.

- Может, скажешь маме?

- Пусть Бориска сам повторит вам с мамой, а вы послушаете, и решите.

- Хорошо, некогда мне разбираться с вами, работы полно.

Так мы и стирали. Я уже наловчилась, глядя за мамой, и думая, какие мужчины хитрые: женскими делами объявили стирку с ношением воды, готовку еды, со стоянием у плиты, а также колку дров, растопку печей и, сама видела на железной дороге, переноску шпал. Командовал тётками живенький такой дедок.

Толик, как мужчина, помогал маме отжимать простыни, но мужчина из него вышел неважный и его водило из стороны в сторону. Пришлось мне помогать.

Потом полоскали бельё, вылив в вёдра и вынося мыльную воду на двор, в специальный жёлоб и налив в корыта чистой воды.

Наконец, настиравшись и упарившись, наложили полные тазики белья, оделись и пошли развешивать на огород, где была натянута оцинкованная проволока.

Снег перестал, дул ровный холодный ветер, и мы поморозили свои руки, пока развесили бельё. На морозе оно становилось колом, и простыни походили на коровьи шкуры, скрипя на ветру.

Но и это было не всё. Надо было вылить воду, оставшуюся после полоскания, потом мама поставила в ведре, настрогав туда мыла, кипятиться особо загрязнившееся бельё, включая мои посеревшие трусики.

- Фу-у-у, - сказала я, присев отдохнуть, - мама, пойдём в баню?

- Пойдём, конечно, Саша, я так вспотела.

- Я тоже, - сказал Толик.

- Что тоже? – спросила я, - С нами в баню?

- Да… А то вспотел.

- И я в баню! – пропищал Юрик.

- Куда же мы без тебя, - согласилась мама.

Толика мы с собой не взяли… Хотя некоторые мальчики, примерно его возраста, ходили с мамами в баню.

Да, мылись с нами. Отцы были не у всех, а отпускать одного сына вечером не все мамы решались, хулиганили по вечерам малолетки. Да и не вымоется он там хорошо. Взять нашего Толика: не успела я соскучиться, как он уже вышел.

И особой разницы между нашим Юриком и мальчиком побольше я не видела. А мальчиков возраста Юрика мылось с нами немало. У мужчин свои заботы.

Надо сказать, мальчишки вели себя естественно, на девчонок не заглядывались, да и сами не стеснялись. Баня, она всех уравнивает. Да и почти все были, в своё время в детском саду, а там все всё делали вместе.

Ну а Толику мы наказали помыться в корыте остатками тёплой воды.

Баня! Баню я люблю! Люблю и веником похлестаться, если папа наломает. В бане тоже продают.

В предбаннике я застала своих подружек-одноклассниц. Кто уже собирался домой, а кто только раздевался. В мыльном отделе они окружили нашего Юрика и повели его парить. Девочки любят малышей. Я ещё ни разу не видела, чтобы мальчики возились с маленькими, а девочки, когда Юрик был ещё крохой, всегда помогали мне, когда я гуляла с ним, хотя у меня в друзьях были и мальчишки.

Думаю, в мужском отделении Юрику было бы одиноко.

А Юрик тоже любил девичье внимание, и ему нравилось париться.

Пар у нас был сухой, девочки, с визгом, поддавали парку и хлестали моего братика.

Женщины не ворчали, одобряя поведение девочек. Главное, чтобы не баловались. Нашёлся Юрке и товарищ, мальчик лет шести, его тоже девочки колотили вениками. Меня парила мама, а я маму. Потом ходили в мыльню, там немного охлаждались, и повторно заходили в парную.

Напарившись, мама ставила нас на лавку и мыла по очереди, сначала меня, потом Юрку.

Юрка умница, ему ни разу мыло не попало в глаза.

Помывшись, мы, разомлевшие и довольные, шли домой, не чувствуя морозца.

Дома нас ждал Толик, он тоже ополоснулся в корыте, всё вынес и вытер пол.

Мама заварила чай и мы, с наслаждением, пили его, по две кружки!

- Завтра пойдём в универмаг, - сказала мама.

- Я завтра собиралась к Толику, - напомнила я.

- Сходите с утра, потом в магазин, надо вам с Юркой, лыжные костюмчики купить, а то становится холодно, будете пододевать. Надо ещё денег отложить на книжку, хочу купить стиральную машинку. Я уже в очередь встала, а то стирки может прибавиться…

Я сначала ничего не поняла, продолжая прихлёбывать чай, потом замерла:

- Мама, это правда? – мама кивнула.

- Ма-ма, - протянула я, присаживаясь рядом и обнимая её.

- Я сегодня ходила в консультацию, там подтвердили, потому и задержалась. Скоро у тебя будет ещё один братик,- сказала мама, прижимая меня к себе и гладя по голове.

- У меня уже есть братик, хочу сестричку.

- А у Юрика уже есть сестричка, кого ты хочешь, Юрик? Братика, или сестру?

- Братика! – сказал Юрик, - И сестру!

- Только двойни мне не хватало!

- А что! – воскликнула я, - Были бы близнецы, это так замечательно!

- Да, вам замечательно, а мне?

- Мы будем помогать тебе, мамочка!

- Рожать? – все засмеялись.

- И когда это будет? – спросила я.

- Как в сказке про царя Салтана? К исходу сентября!

- Мы с Толиком в школу пойдём! В пятый класс, уже в среднюю школу!

- Да, Сашенька, совсем ты уже взрослая, - вздохнула мама.

Толик молчал. Он думал о чём-то своём.

Сегодня Толик опять попросился остаться у нас.

Сегодня воскресенье! Не надо рано вставать, и будильник я не заводила.