Туристы (СИ)

====== Глава 73. Догоны и Масоны 3. ======

Из одного путешествия Эрих Траурихлиген привёз медальон – массивный, сделанный из белого металла, подвешенный на толстую цепочку и оснащённый великолепным голубым бриллиантом. Рудольф Шталь впервые увидел это чудо в пивной – Эрих как раз вернулся из Африки, где снова что-то искал... и, кажется, нашёл. Выпив достаточно пива, Эрих похвастался странной находкой – выложил её на стол и осведомился: -Ну как? -Ничего... – буркнул Рудольф Шталь, не видя в этом украшении ничего сверхъестественного – просто украшение... ну, да, стоит дорого. Но у Эриха Траурихлигена всё стоит дорого... В ответ на это безликое “ничего” Траурихлиген обиделся и завёл свою очередную историю, наливаясь пивом. Постепенно пьянея, он взахлёб рассказывал, как в одиночку перешёл пешком через пустыню Аукер и попал в плен к дикарям. Дикари ожидали, что в скором времени к ним вернётся их дикий бог по имени Номмо, который, по легенде, улетел на звезду “Йизиги Толо”, оставив на память свой глаз. Увидав, как к их убогой деревне, спотыкаясь и падая от жары, голода, жажды и усталости, едва подползает Эрих Траурихлиген, они решили, что бог вернулся и... тут же взяли его в плен. Дикари придумали для несчастного гостя десятки мучительных пыток, чтобы убедиться в его божественной сущности – даже грозились сварить заживо и слопать... Наверное, в конце концов дикари решили, что Эрих и есть их бог, отпустили его и подарили вот эту штуковину, которую считали оставленным божественным глазом и называли “Глаз Номмо”... Эрих с энтузиазмом пересказывал, как дикари приносили ему дары и жертвы, прославляя, как своего бога... Но, скорее всего, никаких даров не было, и жертв не было тоже – Эрих просто-напросто сбежал от дикарей, прихватив “Глаз” с собой, на память об Африке. -Ты хоть, представляешь, сколько шрамов они мне оставили, прежде чем подарили эту вещь?? – возмутился Траурихлиген, схватив друга за воротник рубашки, когда тот назвал его лгуном. -Думаю, что нисколько – ты, как всегда, холёный! – твёрдо отпарировал Рудольф, сбросив с себя пьяные пальцы Эриха. – И ещё я думаю, что ты слишком много пьёшь! – заметил он, собираясь скрутить его и увести прочь, пока напившийся друг не полез ни с кем драться. -Ты мне не веришь?? – огрызнулся Траурихлиген, заломив Рудольфу ту руку, которой он ненавязчиво пытался взять его за рукав и начать уводить. – Ну, ничего, скоро всё изменится! Скоро я кое-что построю, и тогда ты не сможешь не поверить! Избыток алкоголя заставил Эриха взлезть на дубовый стол и прыгать на столешнице, сотрясая этот предмет мебели так, что последний жалобно стонал и грозил развалиться. -Ты наклюкался – пора домой... – Рудольф принялся стаскивать дебошира вниз, чтобы увести из пивной до того, как тот её разгромит. Но Эрих почему-то упёрся, влепил Рудольфу ногой по зубам, после чего спрыгнул со стола и пошёл драться со всеми, кто попался под горячую руку. В небольшом пространстве пивной вмиг возникла жестокая потасовка: каждый из сонных посетителей вдруг проснулся и решил “наградить” соседа оплеухой... В душном воздухе свистели шальные кулаки, стулья, бутылки, даже целые столы пролетали... Один из них едва не накрыл Рудольфа, пока тот пробирался мимо вопящих, копошащихся незнакомцев в поисках Эриха – он задался целью увести друга на воздух, чтобы он там хоть немного пришёл в себя, потому что выпитое пиво пошло ему явно во вред... Какой-то свирепый толстяк промахнулся тяжёлой бутылкой мимо головы Рудольфа – она прошила воздух в паре сантиметров от его виска, а то бы убила насмерть. Потом ещё какой-то пьяный тип пристал, норовя подраться, и Рудольфу пришлось его ударить, чтобы избавиться... Эрих нашёлся у самой барной стойки – торчал там и колотил кулаками направо и налево, а у его ног уже собралась небольшая куча мала из тех, кого он ударил слишком сильно. Рудольф понял, что лезть к нему сейчас не стоит – может стукнуть. Надоест драться – выползет сам. Бросив Эриха – пускай дерётся себе на здоровье – Рудольф решил спасаться сам. Драться он не любил вообще, и поэтому выбрался из разгромленной пивной через служебный выход и потянулся домой в гордом одиночестве. Для Эриха было милое дело – разгромить пивную. Он потом долго извинялся перед хозяином, делал ремонт за свой счёт, от чего эта маленькая незаметная пивнушка приобретала всё больше сходства с шикарным рестораном. Но через некоторое время Эрих опять слетал с катушек, затевал очередную суровую драку и от его ремонта опять же оставались рожки да ножки. Кажется, он уже никогда не исправится – до глубоких седин останется бездельником, дебоширом, пьяницей, шулером – промотает графское состояние за каких-то пару лет и пойдёт по миру, никому не нужный, лишний человек... Однако эта драка была последней – отремонтировав пивную в неизвестно какой по счёту раз, Эрих Траурихлиген там больше не появился. Он изменился до неузнаваемости, из дебошира и сорвиголовы превратился в какого-то отстранённого аскета, засел где-то, скупо обмолвившись, что строит какую-то машину... Рудольф Шталь думал, что он вообще не умеет строить машины, а Траурихлиген строил свой “брахмаширас”. Взорвав тринадцать образцов и уничтожив четыре загородные виллы, Эрих чудом остался в живых сам... За всё это время он ни с кем не общался, никуда не выходил и тем более, нигде не путешествовал, а потом вдруг позвал Рудольфа в гости. Рудольф как-то не хотел идти – думал, что Эрих спятил, может быть, в пустынях своих спятил, а может его в пивной по голове сильно стукнули... Но Эрих пришёл к нему сам и буквально, силой затащил в какой-то свой подвал, огромное какое-то тёмное подземелье, где в свете множества ярких ламп, присев на страшных лапах, возвышалось некое чудовище, похожее на гигантского паука... Рудольф Шталь отпрянул назад, увидав его, решил сначала, что это зверь какой-то... -Ну, как, нравится? – осведомился Эрих, свысока поглядывая на испуганного друга, переводя насмешливый взгляд с его побледневшего лица на своего “зверя” и обратно. -Что это? – выдавил из себя Рудольф, разобравшись, что “зверь” сделан из блестящего металла и, кажется, отключен – неподвижно стоит себе и никого не трогает. -Эта штука поможет нам с тобой осуществить план! – похвастался Эрих, проскользнув к столу и перебирая многочисленные листы с чертежами, которые были на нём навалены.- И ты знаешь, где я её нашёл? -Неужели на блошином рынке? – мрачно пошутил Шталь, подозревая, что устрашающий “паук” предназначен вовсе не для того, чтобы розы нюхать. -Нет! – сурово возразил Траурихлиген, развернув один большой чертёж и суя его в нос Рудольфа, требуя, чтобы он в него смотрел. – Этот чертёж был сделан на скале, в виде фрески, и нашёл я его в деревне дикарей! -Этого не может быть! – Рудольф отмахнулся и от Эриха и от его чертежа, перешёл к дальней стене, подальше от чудовища. – Ты псих, ты бы никогда не запомнил чертёж с такой точностью, чтобы по нему что-либо построить! -Ты не прав! – Траурихлиген опять сурово возразил, отбросив чертёж назад на стол, а потом – выложил около него привезённый из пустынь странный медальон. – И ты знаешь, что это такое? – осведомился он, кивнув головой на эту безделушку. – Чего ты вообще туда забился?? – Эрих вдруг сделал широкий шаг, жёстко схватил Рудольфа за руку, заломив её и насильно подвёл поближе к своему столу и к медальону. -Да пусти меня! – Рудольф засопротивлялся, вырываясь, но Эрих бросил его, отдав ему его поруганную руку. -Ты не торчи в углу – мне не удобно с тобой разговаривать! – буркнул Эрих и снова вернулся к медальону, камень в котором зловеще сверкал в свете ламп. Странно так сверкал, ярко, не так, как сверкают сапфиры, ни даже бриллианты... -Ты знаешь, для чего нужна эта вещь?? – не отставал Эрих, тыкая пальцем в медальон. -Нет, – скупо ответил Рудольф, отмечая, что его друг какой-то странный, совсем не такой, как обычно – суровый какой-то, вовсе не похожий на обычного себя. -Она включает эту машину! – радостно заявил Эрих, схватив медальон в кулак. – Прокатиться хочешь? – вдруг спросил он, приглашая друга в кабину чудовищной машины. -А... оно ездит? – удивился Рудольф, до последнего убеждая себя в том, что его сумасшедший друг с больной головы наваял невесть что, которое и не заведётся никогда... -Ходит! – довольно кивнул Эрих, влезая в кабину, которая была в полутора метрах над бетонным полом, даже при том, что “паук” сидел. – Давай, залазь, покатаемся! -Не... взорвётся? – опасливо уточнил Рудольф, сделав один робкий шажок вперёд и абсолютно не горя желаем залезать в машину, все предыдущие образцы которой взлетели на воздух. -Нет, я уже катался! – Эрих помотал головой, и Шталь увидел, как он взял медальон и вставил его куда-то, в какое-то специальное гнездо в приборном щитке своей машины. Как только он закончил возиться – будто бы чудо какое-то произошло – “паук” вдруг вздрогнул, шевельнув когтистыми лапами, издал жуткое шипение. Лязгнув, когти с силой впились в пол, разрывая бетон в клочья. Рудольф попятился – решил, что стоит ему подойти – и его точно так же разорвёт. -Залазь, не стой, тебе понравится! – позвал его Эрих, щёлкая чем-то в своей кабине, заставляя свою адскую машину шипеть, лязгать ногами и портить пол, делая в нём рваные ямы. Рудольф шагнул вперёд, но взлезть на подножку не решился – перед ним, сверкая, лязгали страшные когти. -Слушай, ты не двигай её! – попросил Рудольф, желая, чтобы Эрих застопорил ноги пока он залезет, потому что когти “паука” могли насквозь проколоть. -Как хочешь, неженка! – хихикнул Траурихлиген, но заставил своё чудище не шевелить устрашающими ногами, пока Рудольф карабкался в кабину. – Быстрее давай, а то я сейчас засну! – фыркнул он, протягивая руку, и буквально затащил друга внутрь, усадив в свободное кресло около себя. – Дверь закрой! -Угу, – кивнул Рудольф и поспешил задвинуть тяжёлую металлическую дверь, которая закрывалась не как обычные двери, а сверху вниз, как птичье крыло. Дверь грузно стукнулась, захлопнувшись и закрывшись на специальный автоматический замочек, который держал её на месте прекрепко. -Поехали! – рявкнул Траурихлиген прямо в ухо друга, а потом – небывалый паук неожиданно сделал широкий скачок и покинул подвал, выпрыгнув под тёмное ночное небо. Испугавшись, Рудольф судорожно вцепился руками в широкие подлокотники своего удобного кресла. Он ожидал, что машину будет адски трясти – лапы выглядели неуклюжими и странными, однако ход паука оказался неожиданно лёгким и плавным. Выглянув в узкое окошко, Рудольф понял, что машина несётся по улице намного быстрее, чем любой автомобиль, быстро переставляя блестящие лапы, лавируя между закрытыми лавками, деревьями, скамейками, перескакивая канавы и лужи. -Ну, как? – осведомился Эрих, повернув своё довольное лицо... Кажется, и управлять пауком совсем не трудно – будто бы он сам бегает, как живой... -Невероятно... – выдохнул изумлённый Рудольф, убедившись в том, что его друг – никакой не лоботряс, а устрашающий технический гений, которому удалось изобрести невероятную машину. Траурихлиген дорожит ею куда больше, чем всеми своими заводами, деньгами, золотом, замками, титулами... даже больше, чем собственной головой... Он носит эту штуку на шее, в виде диковинного медальона, чтобы она не приведи господь, не потерялась... Он, скорее всего, застрелится, если лишится этого “Глаза Номмо” в его родиевой оправе, потому что так и не нашёл достойный аналог... А Рудольф Шталь всерьёз подумывает о том, как бы незаметно стащить у друга эту “инопланетную” штуковину, чтобы он ничего больше не сжёг своим “брахмаширасом... -Может быть, ты прекратишь издеваться над роялем?.. – наконец-то попросил Рудольф, осознав, что умрёт, если вокруг него не наступит тишина. -Садись ты поиграй! – предложил Траурихлиген, кивнув другу на громогласный инструмент. – А то я устал уже! -У меня нет слуха... – отбоярился Рудольф, думая о том, как бы ему незаметно заткнуть уши. Траурихлиген прекрасно играет на рояле – не всякий профессиональный музыкант сыграет так, как он... Но громко – уже начинает казаться, что ноты отскакивают от стен и бьют по голове, как камни... А Траурихлиген всё играл и играл – одно произведение за другим, безо всяких нот, потому как знал их все на память. Если кто-либо и впрямь пытается их подслушать – услышит превосходный фортепианный концерт и больше ничего, потому что громовая музыка абсолютно потопила человеческие голоса. -Ты знаешь, сколько времени я бился над бронёй “брахмашираса”? – сурово вопросил Траурихлиген, не жалея ни уши, ни мозги друга. – И сколько мне стоило добиться того, чтобы его прекрасная пушка не разрушала его корпус? Годы работы! А ты мне говоришь про какие-то реальные вещи! Прекрати быть таким ограниченным, или мы никогда не выиграем войну! Рудольф молчал, задыхаясь то музыки, и думал, что всю свою жизнь только то и делал, что догонял Траурихлигена. Сам-то и не жил – всё играл в эти догонялки, стремясь его переплюнуть: самый умный, самый хитрый, самый страшный... Добрый по натуре Рудольф и майора этого не стал бы кошмарить, если бы не имел цели прикошмарить Траурихлигена. Но Траурихлигена не так-то легко прикошмарить, потому как последний имеет чёткую установку: здесь он кошмарит, а не его кошмарят. -Ты хоть знаешь, что про тебя в газетах пишут? – осведомился Рудольф, чтобы вернуть зазнавшегося Траурихлигена на землю с его напыщенных, самодовольных небес. -Ну и что может царапать эта жёлтая пресса? – Траурихлиген только отмахнулся, прекратив играть Бетховена на секунду, а потом ударил по несчастным клавишам с новой силой. – Что я чудовище, весь мир закошмарил, хуже Дракулы? Ну это я знаю, это я читал! Может, чего хорошего написали? -Ничего... ты смотри, не зарывайся со своими кольями – а то рейх твой ещё не захочет вместо Гитлера получить в фюреры тебя! – посоветовал Рудольф, опасаясь, как бы Эрих своим напором не вырыл яму и себе и всем своим сообщникам. -Если хочешь, чтобы тебя не подозревали – поступай, как отпетый фашист! – громко продекламировал в ответ Траурихлиген, не вняв дельному совету. – Или ты хочешь, чтобы я на всех углах орал, что я против Гитлера? -Ну, будь немножко гуманнее, что ли? – пробормотал Рудольф, всё ещё надеясь на то, что Траурихлиген прекратит играть на рояле, хотя тот музицировал с маниакальной неутомимостью. -А зачем? – якобы удивился Траурихлиген, музицируя. – Когда у меня есть технологии из космоса? Кстати, эта штука стреляет так же, как описано в “Махабхарате”, и я думаю, что древнюю Индию и догонов посетили одни и те же туристы! -Ты ещё шутишь... Ну, да, как же, ведь “рыбы обуглились”... – безрадостно пробурчал Рудольф Шталь цитату из поэмы “Махабхарата”. – А если и эта твоя штука взорвётся? – предположил он, не замечая, как изминает в руках свою фуражку. -Ты ещё погрызи её! – Траурихлиген заметил, как друг нервничает и поспешил отпустить ехидную шутку. -Чёрт... – тихо фыркнул Рудольф Шталь, отложив помятую фуражку подальше от себя. Надо бы и ему завести для себя “стильный аксессуар” для того, чтобы занять пустые руки, вроде траурихлигеновского стека. Вертя в руках стек, Траурихлиген убивает двух зайцев: во-первых, выглядит устрашающе-солидно, а во-вторых – “стильный аксессуар” помогает скрыть волнение и не мусолить что придётся, подрывая авторитет. -Кстати, Гоц обмолвился по секрету, что хочет посватать за тебя свою сестру... – Рудольф попытался сказать это весело и даже улыбнулся, чтобы разрядить зловещую атмосферу. -И мне пришлось соврать бедняжке, что ты – глуховатый, одноглазый, лысый горбун, и тебе далеко за пятьдесят. -Молодец! – похвалил Траурихлиген, а потом, выдержав паузу, негромко спросил: -А она – что? -Расплакалась... – невесело протарахтел Рудольф Шталь, глядя поверх головы Траурихлигена пространными глазами и видя там привешенный к стене увесистый двуручный меч, рукоять которого украшена фигуркой распятого Христа. – Мне даже стало жаль её... – он невольно вспомнил нежное личико этой юной особы, всё в таких горьких слезах, будто её связали и тащат на гильотину. Сестре Гоца нет и восемнадцати, она всю жизнь прожила в родительском доме, под крылышком, среди нянек и кукол. Изнеженное хрупкое создание, которому совсем не нужен в спутники жизни престарелый горбун... а человек-акула вроде Траурихлигена нужен ещё меньше... Так что он даже спас её своим враньём. -Зато не жалко Гоца! – хохотнул Траурихлиген – жутко, в звуках своей громовой инфернальной классической музыки, которая уже истерзала уши и мозги. – Да, кстати, я тут тебе приготовил кое-что весьма интересное! -Что? Ещё один “брахмаширас”? – Рудольф Шталь прищурил правый глаз и попытался придать своему вопросу ехидство, а у самого голова уже раскалывалась от громогласных симфоний... Он старался отвести взгляд хоть куда, разглядывал мебель, зашторенные окна, картины... Однако глаза, как заколдованные, мучительно возвращались в ту же точку и тупо таращились на меч, зловеще сверкающий в свете свечей. На первый взгляд меч казался декоративным – красивое и стильное украшение для стен – но это не так, Эрих повесил на свою стену настоящий меч тамплиера, и декоративная фигурка Христа отлита из родия. Самому мечу уже лет семьсот – он принадлежал одному из траурихлигеновских великих предков – а родиевой фигуркой Траурихлиген заменил прежнюю, латунную – для пущей солидности... -Лучше! – заверил Траурихлиген, снова подмигнув левым глазом. Когда он так подмигивает – жди беды: либо он кого-нибудь отравит, либо снова какую-то адскую машину изобрёл... Завершив вагнеровскую “Смерть Зигфрида” блатным окончанием от “Мурки”, Траурихлиген быстро встал с красного пуфика и ушёл куда-то в другую комнату... Не топая, как он обычно по-генеральски топает, а бесшумно, как кошка прошмыгнул, словно стремился скрыться. Видимо, у него появилась очередная страшная тайна – из тех, которые заставляют седину навязчиво пробиваться и портить шевелюру. -Сиди тут! – крикнул он Шталю, который собрался было последовать за ним. – Я сейчас! -Ладно... – Рудольф пожал плечами и вернулся в своё кресло, за стол, на котором, около дыры, задержалась одна-единственная конфетка. Усевшись, он видел на стене перед собой чей-то портрет в напыщенной золочёной рамке, букет алых роз на другом, таком же изящном одноногом столике – только пока что целом, отодвинутом к дальней стене... -Вот, смотри! – Эрих Траурихлиген вернулся через пару минут и, подвинув рояльный пуфик, уселся напротив него, поставив на стол около дыры и конфетки две странных плоских коробочки. -Что это? – Рудольф Шталь никогда прежде таких коробочек не видел и удивился... Написано на них что-то, нарисовано... странные слова “Samsung” какой-то и “НТС”... -Подарок! – Эрих Траурихлиген перешёл на загадочный шёпот. – Шёпотом говорим, – предупредил он, раскрыв одну из них. – Сейчас, вытащу, а ты – молчи! Ни каких мне “Ух ты!” и так далее! Это – секрет! -Ладно... – проворчал Рудольф Шталь, который уже начинал недолюбливать секреты Траурихлигена... ни к чему хорошему такие секреты не приведут... а если их засекут за секретами масоны – обоих ждёт только одно: безымянная могила в лесу и забвение. -Смотри! – прошептал Траурихлиген с таким видом, словно уже победил и русских, и Гитлера и ещё кого-то за компанию... Рудольф Шталь опустил глаза вниз и увидел, как Траурихлиген вытаскивает из своей коробки нечто – другую коробочку: чёрную такую, глянцевитую, тоненькую. Наблюдая за ним, Шталь мучительно проглотил рвавшееся наружу “Ух ты!” и задал тихий вопросик: -Что это? -А ты как думаешь? – поинтересовался Траурихлиген, вопросительно взглянув другу в глаза, безмолвно говоря: Если не ответишь, или ответишь неправильно – вывалю мозги... Рудольф Шталь выдержал этот взгляд и не отвернулся – чтобы не показывать, что он слабее. -Штуковина... – пробурчал он, ковыряя пальцем дыру. – Не знаю... -Называется “смартфон”! – довольным шёпотом сообщил Эрих Траурихлиген и положил этот свой “смартфон”, возле оставшейся конфетки. – Сейчас, включу и ты увидишь, как он работает! -А для чего он вообще нужен-то? – осведомился Шталь, вообще не понимая, куда можно применить такую бесполезную на первый взгляд штуковину?? -Смотри! – приказал Траурихлиген и нажал большим пальцем едва заметную кнопку сбоку странной коробочки. В ответ на это коробочка засветилась каким-то мистическим светом, являя небывалые картинки, которые фантастически двигались, сменяя друг друга. Рудольф Шталь смотрел на них, как завороженный, не в силах оторвать парализованный страхом взгляд. Кроме того, коробочка испустила странный звенящий звук, после чего движущиеся картинки превратились в одну в виде листьев каких-то... -Что опять некромантия твоя, что ли? – недовольным голосом пробурчал Рудольф Шталь, отодвигаясь от этой “мистической” штуковины вместе с креслом и подальше. Далеко отодвинуться не смог: кресло оказалось претяжёлым и прочно застопорилось, зацепившись за ковёр. Эрих Траурихлиген ехидно ухмыльнулся, взглянув на друга и обнаружив, что на его лице отразился страх тёмного троглодита. -Я уже заметил, что мне часто приписывают эту твою некромантию... – фыркнул он, включив вторую “некромантскую” коробочку. – Но ты же прекрасно знаешь, что эта седая старина не для меня! Мой дедуля Траурихлиген был некромантом, а я – учёный, изобретатель! Это никакая не магия – это технология будущего, и скоро такие вещи появятся у каждого! На! – Траурихлиген щедрым жестом протянул светящуюся невидаль Шталю, но тот рефлекторно отшатнулся... -Не взрывается – бери! – Траурихлиген рассердился, принялся свирепо пихать свой “смартфон” другу в руки, пока тот не взял её двумя пальчиками с огромной опаской. -Я долго думал, как наладить между нами сверхсекретную связь, которую никто не сможет прослушать, – говорил тем временем Траурихлиген наблюдая за тем, как его друг недоверчиво крутит смартфон в дрожащих руках. Он всеми силами пытается унять дрожь, но у него не получается – руки предательски выдают его страх... перед тем, чему он радоваться должен! -И скоро я это сделаю! – заверил Траурихлиген, не забывая говорить шёпотом. – Вот эта штучка – совершенное средство связи, которое можно носить с собой в кармане! И никакое гестапо никогда не поймёт, что это такое! Ты тыкай, тыкай, привыкай к смартфону! – кивнул он, заметив, что Шталь пытается отложить смартфон подальше от себя. -Да мне он как-то не нужен... Оставь себе... – Рудольф Шталь не горел желанием иметь смартфон и решил отдать его назад, но Траурихлиген не взял, отпихнув, и сердито прошипел: -У меня есть! А этот – тебе! Второй – Гоцу передай, только смотри, чтобы никто не застукал тебя с ними! И скажи, что я в курсе его плана с сестрой и жениться на ней не собираюсь. Он не сможет меня убить, и не получит ни мой титул, ни мой замок! -А... как насчёт повестки? – осторожно напомнил Шталь, опасаясь, как бы Траурихлиген не засветил ему кулаком в глаз – настолько он был суров. -Скажи, что всё идёт по плану, что они не останутся в накладе. Ну, как всегда, наври! – отмахнулся Траурихлиген, включая второй смартфон, чтобы проверить, работает он или нет. – Или ты – масон?? – рыкнул он, брякнув включенным смартфоном о стол. -Так же притворяюсь, как и ты... – нехотя протарахтел Рудольф Шталь, ёрзая в кресле, которое казалось ему всё жёстче и жёстче. Тяжело всё-таки притворяться и масоном, и фашистом, и гитлеровским адъютантом одновременно... Можно легко спятить. -Сколько дней тебе дали на командировку? – осведомился Траурихлиген, довольный тем, что Шталь начинает понимать, как пользоваться сенсорным экраном смартфона – в телефонную книгу смог залезть, потом включил игру в какие-то шарики... -Три дня, и я должен буду написать про тебя отчёт, – сухо ответил Шталь, бестолково тыкая пальцами в экран и вздрагивая каждый раз когда картинки на экране менялись и двигались от его нажатий. -А чего это они так зачесались? – проворчал Траурихлиген, делая вид, что скребёт макушку -Подозревают заговор... – пожал плечами наблюдая за тем, как Траурихлиген встаёт и идёт куда-то во мглу, в какой-то дальний угол, куда забыли поставить подсвечник. -Меня? – уточнил Траурихлиген и принёс из дальнего угла новую конфетницу, полную до краёв самыми дорогими швейцарскими конфетами, которые только можно достать. -Вермахт... – булькнул Шталь, игнорируя угощения друга. -Ты ешь конфеты, чего сидишь? – Траурихлиген небрежно подвигал конфетницу по столу. – И вообще, причём тут я? Вермахт и СС не дружат! -А шерстят всех... Я много сладкого не ем – моя тётка скончалась от сахарного диабета... – отказался он от чужих конфет: мало ли, а вдруг эти – отравлены? -Я думаю, ты напишешь правильный отчёт! – это был суровый приказ, и Траурихлиген, буквально, вколотил его в голову ... – И ты знаешь, кто этот толстяк, который возится в моём подвале? -Очередной “кисельный комик”? – пожал плечами Рудольф Шталь, зная, что Траурихлиген находит в затхлых клоповниках каких-то неизвестных циркачей, чтобы те своими фокусами скрывали выстрелы из “брахмашираса”. Когда циркачи надоедают или допускают ляп – он садит их на кол, обвиняет в заговоре и находит новых... -Нет, это учёный из будущего, и он строит для меня машину времени! – в зловещей темноте, плохо разгоняемой дрожащими огоньками свечей, шипящий, оскаленный Эрих и впрямь, выглядел как верволк... Кажется даже, что у него куда больше зубов, чем должно быть у человека... -Ты болен... – прошептал Рудольф Шталь, качая головой: каждый знает, что никакой машины времени не бывает в природе, и никогда не будет... -Да нет, я здоров! – со зловещим спокойствием прошипел Траурихлиген, уставившись на друга немигающим взглядом змеи. – Как ты думаешь, откуда я взял эти смартфоны? – он надвинулся, будто пытать собрался. – Молчишь? Так вот, я побывал в будущем и кроме смартфонов нашёл залог нашей победы – этого учёного и машину времени! – Эрих и не заметил, как схватил друга за воротник и неистово трясёт, сжимая шею и разрывая китель. -Полегче, маньяк... – Рудольф Шталь засипел, чувствуя, что Траурихлиген сейчас его задушит, и попытался освободиться, схватил его шальные руки в захват. Он попытался скрутить его и уткнуть в стол, чтобы успокоить, но Траурихлиген ловко увернулся, тут же поймав его, и Рудольф Шталь не успел и пикнуть, как его нос больно стукнулся о твёрдую столешницу, а руки оказались жестоко заведены за спину. -Ой... – побеждённый, он заныл от суровой боли, а Траурихлиген, прижимая, злобно хохотал. -Я сильнее! – громко объявил Траурихлиген, радуясь маленькой победе, а Рудольф Шталь не видел ничего, кроме блеска столешницы и проклятой конфетки, которая лежала прямо у его носа. -Пусти, что ли... – закряхтел он, едва дёргаясь и ноя, а из глаз, буквально, звёзды летели: ещё какая-то минутка – и Траурихлиген оторвёт ему обе руки... -Ладно, живи... – Траурихлиген ослабил стальную хватку, и Рудольф, наконец, смог разогнуться и забрать свои руки. Он откочевал в предложенное ему кресло, потирая жёстко вывернутые запястья и стараясь не охать, плюхнулся туда мешком, страдая от боли. -Я же тебя ещё в детстве бил! – хохотнул Траурихлиген, а потом – сдвинул брови и серьёзно добавил: -Ты единственный человек, которому я могу полностью доверять! Если ты подведёшь – весь наш план рухнет, и нас обоих поставят к стене! Научись пользоваться смартфоном, и Гоца тоже научи! Когда я налажу связь – я тебе сам позвоню, а ты будь готов! Мне нужно знать каждый шажок Гитлера – вплоть до того, когда он ходит в ванную! Всё: что он думает, что говорит, где бывает! Напиши правильный отчёт и для Гитлера и для командора, а ещё – постарайся узнать, заподозрили они меня или нет! Я не могу сейчас лишиться поддержки масонов – это означает провал! -Напишу, если руки не оборвёшь... Болит... – Рудольф все ныл, мучаясь болью... Захват, который Эрих к нему применил – из арсенала проклятых тайных мастеров... А для чего вообще они нужны, эти тайные мастера? – Свергать неугодных масонам правителей, устраивать заговоры и убивать, черт побери... -Не отвалятся! – Траурихлигена вовсе не волновали какие-то там чужие руки. – Мы должны победить – и мы победим! Пойдём! Я покажу тебе, где ты будешь жить, но ложиться спать не предлагаю! Сейчас мы сядем и будем сочинять правильный отчёт! Идём? -Что, опять в подвал? – несмотря на дьявольскую музыку, страх перед “мистическими коробочками” и неуправляемостью Траурихлигена, Рудольф Шталь медленно но верно погружался в мягкий сон. Он будто бы глох и слеп, теряя связь с реальностью, засыпая... Какой он сейчас отчёт напишет, когда мозг перегрелся и требует срочного отдыха?? -Ну, в каком-то смысле – да! В бункер! Я тебе “брахмаширас” покажу! – отрывисто выкрикнув эти фразы, которые для сонного Рудольфа словно потонули в киселе, Эрих Траурихлиген вдруг возник из “сиреневого тумана” и свирепо растолкал, заставив сонную вату улететь в холодный космос. Взбудораженный же мозг Шталя ответил на толчки головной болью. -Не стопорись! – Траурихлиген в отличии от него спать совсем не хотел, а бодро вцепился в руку и побежал туда, где торчала его фальшстенка. Наверное, Эрих под завязочку залился кофе, раз такой бодрый в третьем часу ночи. Сонный Шталь потянулся за ним, потому что ему некуда было деться – прошёл сырые подземелья, осклизлые ступеньки... Мыши-крысы снова бегали по его сапогам, но Рудольф сквозь сон уже их не замечал – не тигры же бегают... Рудольф оказался в полной темноте и застопорился в ней, налетев на что-то твёрдое и чуть не свалившись с ног. -Диван! – рявкнул в этой густой чернильной тьме Траурихлиген, а потом – громогласно хлопнул в ладоши у самого уха Рудольфа. Внезапно, словно по чёрному колдовству вокруг вспыхнул яркий свет, заставив Рудольфа зажмурить глаза, а когда он их открыл – увидел, что перед ним действительно стоит диван. Обтянутый натуральной белой кожей, украшенный вставками из редкого палисандра, сей роскошный предмет мебели был достоин дворца, а не бункера. Да и вообще, то пространство, посреди которого они находились, и на бункер-то не было похоже – всюду роскошь: бархат, дорогая мебель, картины, ковры. А под невероятно высоким потолком – целая галарея света: десятки люстр с замысловатыми хрустальными подвесками, в которых фантастическими радугами переливается свет лампочек, отраженный тысячи раз. -Неплохо устроился... – оценил Рудольф, задрав свою голову и разглядывая эти искусственные радуги. -Смотри под ноги – упадёшь! – предостерёг Эрих, и Рудольф в следующий миг снова на что-то наткнулся. -Чёрт... – буркнул он, поняв, что сшиб пустую подставку для цветов, установленную посреди дороги неизвестно из-за чего. – И зачем она тебе, когда тут нет цветов? – посетовал он, а потом – увидал паучью машину, которая присела на своих огромных лапах в отдалении, сверкая страшным светом, отражая радуги. -Так в будущем делают! – громко пояснил Траурихлиген и заставил Рудольфа сесть в роскошное красное кресло, с подлокотниками в виде позолоченных львов, установленное рядом с кривоногим столиком из красного дерева. – Давай, садись – я буду диктовать, а ты пиши мне правильный отчёт! – приказал он, как генерал солдату. -Ага, – кивнул Рудольф, попытался придвинуть кресло ближе к столику, однако оно оказалось претяжёлым и не сдвинулось ни на миллиметр. На столике перед собой он обнаружил чернильницу, выточенную из целого сапфира, ручку в ней, а так же – два набора гербовой бумаги: один с государственными свастиками, а второй – с фамильным гербом Траурихлигенов. -Свастику бери! – приказал Эрих, нависнув над душою Рудольфа. Рудольф ненавидел, когда кто-либо смотрит, как он пишет – начинает нервничать и рисовать кривобокие скачущие каракули. -Хорошо, ты только над душой не торчи, – попросил Шталь, положив перед собою плотный дорогой лист со свастикой. -Заполняй шапку по уставу! – предписал Траурихлиген, отодвинувшись, но не сильно, чтобы видеть, что пишет друг. -Ага, – кивнул Рудольф и без энтузиазма обмакнул перо в чернила. Только он хотел коснуться пером листа, как где-то высоко над ними раздался чудовищный грохот, а вокруг всё затряслось, загудело, а пол заплясал под ногами, словно бы они находились на спине ожившего кита. Над головой, звеня, затрепетали хрустальные подвески, коверкая радуги. С пера Рудольфа свалилась жирная клякса, распласталась, вмиг уничтожив девственную чистоту будущего отчёта... -Ай... – вскрикнул Шталь, когда одна тяжёлая подвеска, сорвавшись, ударила его по голове, а грохот раздался опять, заставив “кита” во второй раз шевельнуться. – Что такое?? -Ты что, сапожник?? Нас бомбят! – рявкнул Эрих и со всех длинных ног своих рванул к сидящему “брахмаширасу”, на бегу сдирая с шеи медальон догонов, чтобы с его помощью завести паука и бросить его в бой. -Давай, садись, поехали! – заорал он из кабины, перекрикивая грохот бомбёжки. – Сейчас покажем им, кто ас! Спотыкаясь и грозя свалиться с высокой подножки вниз, на бетонный пол, Рудольф Шталь неуклюже вскарабкался в кабину, едва удерживаясь за блестящие поручни, и с трудом устроился в кресле рядом с Траурихлигеном. Вокруг них всё тряслось со страшной силой – в тротуар над их головами врезались авиабомбы, взрывались, оставляя кратеры, убивая солдат, разрушая дома... -Сейчас, поиграем! – прорычал Траурихлиген, дёргая какие-то свои рычаги, на что адский “паук” отзывался жутким шипением и лязгом. Случайно взглянув в узкое окошко, Рудольф Шталь увидел, как бетонный пол, будто бы проваливается, уходя куда-то вниз – “брахмаширас” поднимался на свои высокие лапы, вставая во весь свой колоссальный рост. А потолок бункера тем временем открывался, разделившись на две части, уходя в толстые стены, выпуская машину на поверхность. -Ты пристегнись, а то будешь летать по салону! – выкрикнул Траурихлиген, а в следующий миг в нескольких метрах от открывшегося широченного люка врубилась бомба, потопив его крик в жутком грохоте взрыва. Рудольф Шталь едва успел застегнуть на себе пряжку толстого ремня, как Траурихлиген заставил свою машину подпрыгнуть и выскочить из бункера наружу, прямо под смертоносный дождь из бомб. В ночном небе ревели самолёты – русские бомбили город, а на крыше каждого дома били зенитки, солдаты суетились повсюду – кто стрелял, пытаясь сбить врагов, кто убегал из-под града осколков. -Держи пять! – рявкнул Траурихлиген, надвигая тёмные очки, а все узкие окошки машины закрылись непроницаемо чёрными заслонками. – Глаза зажмурь! – приказал он Рудольфу Шталю, и тот беспрекословно подчинился, зная, что Эрих сейчас будет стрелять. Он даже закрыл лицо руками, и тут же всё вокруг вспыхнуло так ярко, что по глазам больно резануло несмотря ни на заслонки, ни на прижатые к плотно зажмуренным векам ладони... Рёв и крики затихли, водворив во тьму ночи страшную глухую тишину... это продолжалось минуты две – страх и ужас, пока Рудольф Шталь, наконец, решил открыть свои глаза. Поморгав, он увидел, что заслонки на окошках подняты, а Траурихлиген рядом с ним спокойно сидит и с сумасшедшим восторгом наблюдает за чем-то, что происходит на улице. Рудольф Шталь выглянул в одно из окошек и с удивлением увидел, как прямо с неба что-то падает – какие-то фрагменты, куски, которые, летя вниз, разваливались на более мелкие куски, а они в свою очередь, рассыпались в рыжую пыль, и их уносил ветер... -Понравилось?? – осведомился Траурихлиген, торжествуя фантастическую победу над целой эскадрильей самолётов, одержанную за один-единственный выстрел. -А... – крякнул Рудольф Шталь, беспокойно ёрзая и с ужасом осознавая: падающие куски – это остатки русских самолётов, которые накрыл смертоносный луч. -Вот это настоящее оружие будущего! – громко похвастался Траурихлиген, заставив свой “брахмаширас” спрыгнуть вниз и скрыться в бункере. – Не то что танки эти обезьяньи! Когтистые лапы с лязгом врезались в толстый слой бетона на полу, откалывая куски, и машина замерла, застопоренная, приседая на ногах. -Работает, как часы! – Траурихлиген продолжал хвастаться, а Рудольф Шталь, пригвождённый к креслу чудовищным впечатлением от выстрела, видел краем глаза, как он забирает свой медальон-деталь, надевает его обратно себе на шею... Как только Траурихлиген вытащил его – дьявольский “паук” будто заснул: оборвалось и шипение, и стук, и лязг, погасли страшные лампы. Неподвижная машина казалась лишь вычурной металлической скульптурой, и даже не верилось, что она вообще может ходить и стрелять. -Выскакивай давай! – Траурихлиген уже выбрался из кабины и понукал друга, потому что тот застрял, сидя и таращась в собственный пупок. -Уй... – пробухтел Рудольф Шталь, неуклюже вываливаясь под высоченный потолок бункера, который уже закрылся, скрыв их в глубине подземе