Туристы (СИ)

====== Глава 73. Догоны и Масоны 2. ======

Эта история началась задолго до этого дня, ещё до войны, когда ни он сам, ни Эрих Траурихлиген ещё не служили в СС, нигде не воевали, никого не убивали и не затевали заговоры... Рудольф не собирался ничего общего иметь с Гитлером, а Эрих был простым романтиком, вовсе не злым гением, не изобретателем дьявольского “брахмашираса” и тем более не “Дракулой”... Эрих ездил по каким-то дальним диким странам, скрываясь под именем Арчибальд Брэдли, привозил удивительные сувениры и не менее удивительные истории. Рудольф никуда с ним не ездил – усердно учился в университете, добывая высшее образование – а только слушал истории Эриха, мечтая о том, как закончит университет и тоже поедет. Эрих всего два года проучился в университете – ухитрился сдать экзамены экстерном, выдрав себе диплом с отличием... Можно сказать, что он гений, но скорее всего, главную роль в успешной учёбе сыграли потрясающие деньги – у семьи Траурихлигенов их куры не клюют, отец подарил Эриху на совершеннолетие целый замок... Как-то в одну из многих ночей, когда они, далёкие от политики бездельники, как обычно заседали в пивной и праздно мечтали о дальних странствиях и великих открытиях. Эрих по своему обыкновению наливался пивом, рассказывая свои нелепые истории о Тикале, диких племенах и пустынях... Опьянев настолько, что начал глотать слова, Эрих, будто по секрету шепнул другу на ушко, что масонская ложа якобы определила для него тайное предназначение: сместить Гитлера и передать Третий Рейх в руки “каменщиков”. Рудольф Шталь хмыкнул: его друг Эрих – никакой не масон, а просто богатый, знатный наследник, врун и отменный лентяй, у которого в ближайшем будущем отрастёт пивное пузо... -Я знаю, что ты врёшь... – Рудольф Шталь даже пожал плечами, решив, что Эрих как всегда фантазирует под пиво... Но Траурихлиген был необычайно суров. Он медленно отставил в сторону свой бокал, а потом – вскочил и схватил Рудольфа за руку, потащив куда-то... Рудольф Шталь не хотел, но топал, потому что Траурихлиген не отставал, тащил его по ночной улице мимо тусклых фонарей... в подвал какой-то, где в сыром воздухе воняло крысами... Шталь попытался вырваться – ощутил животный страх за собственную жизнь, но Траурихлиген с небывалой силой зашвырнул его в странную комнату, стены которой были жуткими, чёрными... Единственная свеча освещала эту мрачную комнату, напоминающую камеру тюрьмы для тех, кто ожидает смертного приговора. Испуг лишил возможности мыслить, и Рудольф бестолково крутился от одной чёрной стены к другой, пока Эрих не пригнул его к единственному стулу около единственного стола. -Снимай рубашку и пиши завещание! – зарычал он ему в ухо, удерживая Рудольфа на стуле так, что он не мог встать. -Ты пьяный... – Шталь позволил себе пропустить эту догадку, глупо таращась в непонятную надпись, сделанную белой краской на чёрной стене: “V.I.T.R.I.O.L”. Рудольф только подумал о том, что бы могла означать эта длинная аббревиатура, как Траурихлиген вытащил пистолет и прицелился ему в лоб. -Ты оглох? – свирепо вопросил он с таким грозным видом, будто бы действительно собрался нажать на курок и вышибить Шталю мозги. Рудольф спешно стащил свою чистую рубашку, кинув её на сырой пол, склонился над ободранной серой столешницей и обнаружил около дешёвого подсвечника лист бумаги и старую чернильницу с ручкой. Неуклюже обмакнув перо в чернила, он принялся карябать на бумажке какую-то чушь, спуская кляксы, а Траурихлиген всё стоял над ним, как цербер, и держал на прицеле, ожидая, когда друг допишет и положит ручку обратно на стол. -Всё? – уточнил Траурихлиген, не опуская смертоносный пистолет. Рудольф Шталь затравленно кивнул, внутренне сжимаясь и ёжась: завещание готово, и Эрих сейчас пристрелит его... Взгляд сам собой опустился в стол, на котором лежало его сумбурное завещание, и, кроме него – гадость какая-то: кусок давешнего хлеба, покрытый синей плесенью, и настоящий человеческий череп. -Вставай! – Траурихлиген пока не собирался стрелять – только кивнул пистолетом, приказывая Шталю отклеиться от скрипучего, побитого крысами стула и снова ползти в страшную неизвестность вслед за ним... Рудольф медленно подошёл к закрытой двери. -Стой! – приказал ему Эрих и набросил на глаза повязку. Рудольф вздрогнул от неожиданности, а Траурихлиген зло пихнул его в спину дулом пистолета и прошипел: -Вперёд, не стопорись! Рудольфу ничего не оставалось кроме как взять себя в руки и топать вперёд, выкинув из несчастной головы все мысли... Вокруг было сыро, прохладно... а потом вдруг стало тепло и сухо – наверное, они попали в какое-то отапливаемое помещение... и кажется, были здесь не одни... Рудольф Шталь явственно услышал гул голосов, который тут же стих... -Левый ботинок сними... – прошептал ему на ухо Траурихлиген, и Рудольф механически разул левую ногу, едва не споткнувшись о собственный ботинок. Левая нога вместо ожидаемого холода бетона ощутила толстый ковёр... -Свобода, равенство, братство! – за спиной Шталя Траурихлиген громко выкрикнул эти слова, очевидно, обращаясь к кому-то... Рудольф пытался что-нибудь разглядеть сквозь повязку, однако ткань её оказалась черна и настолько толста, что он ничего не смог разглядеть. -Братство, равенство, свобода! – эти некто не преминули ответить, и их ответ прогремел, потому как их было достаточно много. -Является ли кандидат должным образом приуготовленным? – громко вопросил какой-то незнакомый Рудольфу голос, а бедняга торчал в одном ботинке с завязанными глазами и молчал, не зная, что сказать. -Да, является! – ответил за него Траурихлиген, впившись пальцами в плечо Рудольфа, таким образом, видимо, приказывая последнему молчать. -Согласен ли кандидат стать адептом ложи по доброй воли и без принуждения? – снова вопросил тот же голос, и Рудольф Шталь тогда по настоящему испугался: его в секту какую-то тащат или куда?? Он только раскрыл рот, чтобы сказать, что не хочет, но Траурихлиген вцепился в его плечо с такой силой, что вызвал острую боль. -Да, согласен! – Траурихлиген снова ответил за него, а Рудольф чувствовал, как от страха подкашиваются его ноги. Голос что-то говорил заунывно, монотонно, словно читал по книге, а Рудольф не разбирал слова, потому как страх поглотил его разум... -Приведите кандидата для принятия присяги! – потребовал этот страшный голос, а Траурихлиген толкнул Рудольфа вперёд, заставив шатко-валко пройти несколько шагов. -Тайный мастер, снимите с кандидата повязку! – голос снова отдал приказ, и сглаз Рудольфа наконец-то сдёрнули повязку. Первым, кого он увидел, был этот самый “тайный мастер” – Траурихлиген отходил от него в сторону с повязкой в руке, а кроме него тут, у высокой бежевой стены, в шеренгу стояли некие незнакомцы, одежду каждого из которых дополнял странного вида передник. Такой же передник был надет и на Траурихлигена, а когда Рудольф в замешательстве посмотрел на него – Эрих кивнул вперёд, чтобы Шталь смотрел туда, а не на него. Рудольф машинально глянул и увидел ещё одного незнакомца, который имел на голове устаревшую треуголку и в отличии от остальных сидел за диковинным неустойчивым столом в виде трапеции. Стол был застлан вишнёвым сукном, и Шталь увидел на нём какую-то толстую книгу в напыщенной коричневой обложке, большой циркуль и такую же большую угловую линейку. -Теперь ты прошёл испытания и достоин света! – заявил незнакомец в треуголке, глядя в переносицу Рудольфа, а кто-то подкрался к нему сзади и ненавязчиво повязал такой же передник, как у всех, и всунул в руки новый чистый мастерок. -Поприветствуйте неофита рукоплесканием! – громко объявил незнакомец в треуголке и начал усиленно хлопать в ладоши. Вслед за ним захлопали и остальные, а Рудольф с глупым видом топтался среди них в этом переднике, удерживая машинально удерживая дурацкий мастерок и ждал, когда же они отпустят его, и он сможет спросить у Траурихлигена, что всё это означает?? -Аминь! – рявкнул обладатель треуголки, не переставая хлопать. -Аминь! – другие незнакомцы тоже рявкнули это слово, а Шталь чуть мастерок не уронил: кто-то рявкнул ему в ухо, оглушив... Рудольфу Шталю показались вечностью те полчаса, которые провёл он в странной комнате среди странных личностей, которые делали и говорили странные вещи... Наверное, он постарел на несколько лет, пока они, наконец, сжалились, прекратили хлопать, кричать, отдали ему его рубашку с ботинком, и разрешили выйти на воздух... Шталь брёл по узкой тёмной улочке и молчал, как дурачок, а около него шагал Траурихлиген, насвистывая фашистский марш. -Расслабься, дружище! – хохотнул он, прекратив свистеть. – Тебя только что посвятили в масоны! -Что? – глупо булькнул Рудольф Шталь, споткнувшись о “краеугольный камень”, который каким-то образом попал под его замёрзшую левую ногу. -Руди, тебя посвятили в масоны! – Траурихлиген повторил это прямо в ухо Рудольфа, пихнув его локтем. – Мне помощник нужен! Будем теперь вместе спихивать Гитлера! -Но, я не хочу... – Рудольф Шталь попытался отбояриться, но Траурихлиген сурово возразил: -Нельзя не хотеть становиться масоном! И нельзя не хотеть брать предназначение! Я надеюсь ты понял, что я не пьяный? -Понял... – угрюмо буркнул Рудольф, отопнув “краеугольный камень” в придорожную канаву. – Я понял, что ты полный псих... -Ты думал, что я бездельник, лишний человек? – Траурихлиген продолжал над ним издеваться. – Но как ты понял, это не так! Я сам избранный и тебя тоже избрал – так что, будем вместе спихивать Гитлера! И с той самой тихой лунной ночи, и начались все неприятности Рудольфа, которые он до сих пор расхлёбывает... А через неделю после “лунной ночи” Эрих Траурихлиген подписал со всесильными “каменщиками” зловещий договор: он уничтожает гитлеровскую клику в обмен на красивую и безбедную дальнейшую жизнь для себя и своих последователей. Он улыбался тогда на тайном заседании ложи, которое проходило в тайном бункере под землёй. Зловеще странное заседание проходило в темноте, едва разгоняемой лишь одной свечою, безо всякий ритуалов, которых обычно бывало множество, в присутствии всего четырёх человек. Командор принимал от Траурихлигена обязательство свергнуть фашизм, а за спинкою его “восточного стула”, в тени, безмолвно высился лишь один старший офицер. За спиною же Траурихлигена так же безмолвно топтался Рудольф Шталь, стараясь не выдавать волнения. После того, как Траурихлиген со своей “дежурной” улыбкой подписал договор – все тихо разошлись, не сказав ни слова, буквально, исчезли, завершив нестандартное заседание... По началу Шталь верил, что Траурихлиген – настоящий масон, как и все его великие предки – тамплиеры и обязательные члены масонской ложи. Рудольф тоже стал настоящим масоном – ему пришлось это сделать, чтобы Траурихлиген не застрелил... С подачи масонов они оба вступил в СС, и вскоре организовали заговор, чтобы выиграть войну в пользу масонов. Вообще, Рудольф Шталь был согласен с масонами: это самый тихий и рациональный выход из войны – заговорщики тихонько, без лишнего шума, избавят мир от Гитлера, а потом – тихонько же уйдут в сторону, пустив в Берлин “вольных каменщиков”. Они просто выполнят свою часть договора и будут ждать награды. И тогда никто не пострадает, война тихо сойдёт на нет, а фашизм и коммунизм будут опять же, тихо, задушены. Ключевые места мировых правительств освободятся, и тогда Ложа назначит своё правительство, а они с Траурихлигеном будут тихонько жить дальше в качестве таких же трудолюбивых каменщиков как и все остальные в этом новом государстве. -Наградой тебе будет пуля в лоб! – выслушав разумные доводы друга, Траурихлиген, буквально, взорвался, покраснев, сдвигая брови, как умалишённый. – Неужели ты такой тупой, что ждёшь награды от масонов?? Я, кажется, разочаровался в тебе! – Траурихлиген широко замахнулся, и его кулак едва не разнёс стол в клочья – изящная ножка аж затрещала, угрожая переломиться и обрушить круглую столешницу на паркетный пол. -А Германия как бы останется – марионеточным государством евреев, вроде жалкой Веймарской республики! – продолжал он рычать, всё расшатывая и расшатывая бедный столик тяжёлыми ударами своих кулаков. – Ты же знаешь, кто там в масонах – евреи одни! – Траурихлиген со злости выхватил кинжал, занеся его, словно собрался зарезать, и с размаху всадил в палисандр столешницы почти на половину лезвия. – А если я стану фюрером – будет Рейх, только больше и лучше прежнего! – объявил он, сжимая и разжимая свои пальцы на рукояти кинжала. Рудольф Шталь от него отодвинулся – чтобы не попасть ненароком под горячую руку и не получить суровый фингал. -Ты тише ори... услышат... – осторожно предупредил он, потому что Траурихлиген ревел так, что стены дрожали... -Я сделал ремонт... Тут звукоизоляция, как в пыточной камере – ори хоть в мегафон, в упор не услышат... – раздражённо прошипел Траурихлиген и вперил в Шталя такой убийственный злобный взгляд, под которым тот скорчился и невольно решил: он сейчас его в капусту порубит кинжалом своим и сожрёт... -Да ладно... я хотел как лучше... Но у тебя же всегда свинья за пазухой! – примирительно пробормотал Рудольф Шталь, у которого аппетит испортился на неделю вперёд, а траруихлигеновские конфеты поперёк горла встали, вызывая мерзкую тошноту. -Тупой слизняк! – изрыгнул Траурихлиген, нервно выковыривая кинжал из палисандра, чем бесповоротно портил безупречную отполированную столешницу. – Да если бы всё было так безоблачно – стал бы я мараться?? Я – граф, мне вообще не надо воевать! – спрятав своё холодное оружие обратно в ножны, Траурихлиген тут же успокоился, уселся в кресло, развернул новую конфетку и отправил себе в рот. -Дружище, я искренне не хочу тебя засыпать, но ложа не терпит отступников... – Рудольф Шталь немного отошёл от шока и осторожно решил на всякий случай напомнить Траурихлигену о могуществе масонов. – Ты неосмотрительно игнорируешь их: у ложи длинные руки! Рудольф Шталь говорил тихо, не спеша и с расстановкой, он смотрел прямо в бесноватые глаза Траурихлигена, напустил на себя стальное спокойствие, изо всех сил делал вид, что так же несгибаем и суров... Но по-настоящему он совсем не такой: он – маленький человек, обыкновенный сын садовника, боится их, сильных мира сего, зная, что их щупальцы повсюду, они достанут откуда угодно, если кто-нибудь вдруг решит их обмануть... Может быть, они уже слышат их и знают всё, и в следующую секунду из ниоткуда прилетит пуля, которая положит конец их незначительным жизням... Траурихлиген хоть и считает себя богом, но для всемогущих масонов его жизнь так же незначительна, как и все остальные. -Неужели, ты думаешь, что я буду махать их мастерком?? – Траурихлиген в ответ только огрызнулся, лопая конфеты. – Мне эта масонская чушь так же “дорога”, как и гитлеровская! – буркнул он, смяв фантик в кулаке. – Ты же меня знаешь! -Как хочешь... – Рудольф Шталь тоже съел одну конфетку: раз Траурихлиген лопает, значит, не отравлены, можно есть. – И, кстати, привет от Гоца! – избавив руку от фантика, он вытащил из внутреннего кармана запечатанный конверт и положил на испорченную столешницу около хрустальной конфетницы. -Что, новая карта? – услыхав о Гоце, Эрих Траурихлиген тут же оторвался от конфет, вскочил из кресла и поспешил сесть за рояль. Разговор обещает быть крайне секретным, ведь человек по имени Герхард фон Гоц, австрийский фашист, был союзником Траурихлигена в заговоре и главной его задачей было выискивать для него редчайшие месторождения родия. Эрих Траурихлиген очень интересно и необычно использовал этот драгоценный металл: родий входил в сплав корпуса “брахмашираса”. Не так давно Траурихлиген собрался поставить свою машину-убийцу на конвейер, а для этого нужно очень много родия. Кажется, Гоц что-то нашёл... Но. Уши имеются даже у стен, кто-нибудь может подслушать этот секретный разговор – и чтобы этот кто-нибудь ничего не услышал, Траурихлиген постарался играть как можно громче. -Да, он сказал, что этого родия тебе на всю жизнь хватит... – Рудольф Шталь пытался перекричать громогласное “Аллегро” Чайковского, но рояль Траурихлигена ревел и громыхал так, что и в рупор не перекричать... – И зачем тебе столько? – пробубнил он, и его голос окончательно утонул в раскатистых аккордах. -Хочу поставить брахмаширас на конвейер... – просто ответил Траурихлиген, терзая клавиши так, что аж вспотел. – Если я перевооружу свои танковые корпуса – исход войны очевиден! – хохотнул он, зловеще подмигнув левым глазом. -Брахмаширас?? – Шталь чуть не вывалился из кресла от удивления... неужели ему мало одного брахмашираса?? Если Траурихлиген каждый свой танк заменит таким вот техномонстром – то пугающая “Махабхарата” покажется смешной и наивной по сравнению с той реальностью, которую он устроит... Отдёрнув руку от предложенных конфет, Рудольф Шталь неуклюже зацепил вазочку и свернул её на пол. -Да, а что? – Траурихлиген не обратил внимание на испорченные конфеты – всё равно Шульц соберёт их и принесёт новые. – У меня даже есть проект конвейера... Только, ты знаешь какая с ним проблема... -И что за проблема? – Рудольф Шталь постарался осведомиться ехидно, копируя Траурихлигена и тщательно пряча за ехидством испуг. – “Т-5″ не становится на паучьи лапы? – он машинально елозил пальцем по “раненой” столешнице и в голову пришла ненужная, глупая мысль о том, что последняя окончательно испорчена, и Траурихлиген сегодня же вечером прикажет выкинуть этот стол, заменив его другим... -Ты прекрасно знаешь, что паукообразная платформа прекрасно адаптирована для конвейерной сборки! – свирепо возразил Траурихлиген, нещадно заставляя рояль изрыгать громовые ноты. – Проблема с оружием и топливом! И причёт тут вообще твой “Т-5”, примитивная железка? -Так, провёл аналогию... – пространно пробормотал Рудольф Шталь, теряя разум в свирепых аккордах. – Тебе придётся признать, что эти твои зулусы обскакали тебя в машиностроении... -Не зулусы, а догоны! – с раздражением поправил Траурихлиген. Наверное, он хорошо понимает Бетховена – но как-то по-своему, превращая Пятую симфонию в какую-то ожесточённую битву музыки со здравым смыслом. – Я сделал анализ камня из этого медальона – это не бриллиант, и не какой-либо другой минерал, из тех, которые есть на Земле! Его привезли извне – те, кто нарисовал на скале эту фреску! Они начертили чертёж машины, чтобы поздороваться с будущими поколениями, которые их поймут! Догоны не поймут никогда – зато понял я! -Ты просто псих... – негромко определил Рудольф Шталь, у которого уже голова опухала от музыкальных децибел, которыми всё тут буквально, заполнилось. Вообще Рудольф Шталь был не против трагической классики – но пожалуйста, немножечко потише... -А ты – ограниченный раб! – огрызнулся Траурихлиген, который даже и не думал сбавлять громкость: он ужасно боится, что кто-нибудь услышит о его “пауке” и догонах – вот и лупит по клавишам, словно на сцене Берлинского оперного театра. – Не будь таким ограниченным – скоро ты и не такое увидишь! Кстати, я пытался экспериментировать с бриллиантами, с сапфирами... Они абсолютно не годятся для “брахмашираса” – не подошёл ни один, даже “Флорентиец”! -У тебя есть “Флорентиец”?? – Рудольф едва не выкрикнул свой нервный вопрос. Как же, знаменитый бриллиант семьи Медичи, затерявшийся в неизвестности почти тридцать лет назад, вдруг фантастическим образом нашёлся у Траурихлигена... Хотя было бы удивительно, если бы он вдруг нашёлся у кого-нибудь другого... -Он мне не нужен! – Траурихлиген скупым не был никогда, но сейчас проявил невероятное расточительство, отказавшись от сказочного богатства. – Бесполезная побрякушка -подарю её девушке... -У тебя есть девушка? – изумился Рудольф, зная, что Эрих не спешит обзаводиться семьёй до тех пор, пока не выполнит свою чудовищную “программу максимум”. На него с благоговением смотрели девицы из хороших богатых и знатных семей, но Эрих их в упор не замечает. -И да, и нет! – вздохнул Траурихлиген, как показалось Рудольфу, печально. – Как-то раз я увидел одну девушку, и честно скажу, пропал... Только боюсь, что я не в её вкусе – подойду, а она мне в морду даст, а то и чего похуже... -Тебе? – не поверил Рудольф, в ушах которого уже звенело от катастрофически громогласных аккордов. – Ты же – граф... -Боюсь, для неё я – досадное недоразумение... Единственное, что я могу – это рисовать ее, пока она спит. Мощности наручных флипперов без осциллятора как раз хватает на один проброс в день... Конечно, я дурак, но у меня не хватает сил побороть искушение... – глупо бормотал Траурихлиген, не забывая терзать рояль. – Так что ты думаешь про конвейер? А то мы отошли от темы! – фыркнул он, сурово оскалившись. – Или ты забыл, что мы обязаны выиграть войну? -Да нет, не забыл... – кивнул Рудольф, который и не понял, какие флипперы, осцилляторы... Понял только, что пассия Эриха дала последнему от ворот – поворот, и была совершенно в этом права. Эрих никому не нужен – даже дьявол плюнет на него... – Только боюсь, что тебе придётся заняться чем-нибудь более реальным, – осторожно посоветовал он, зная про одну особенность траруихлигеновского чудо-оружия. Непобедимое для танковых армад и эскадрилий самолётов чудовище превращается в бесполезную груду металла, если вынуть одну-единственную маленькую деталь. Небольшой кусочек металла, напоминающий обычную безделушку странной формы, в середине которой как раз и находился драгоценный камень под названием “Глаз Номмо”, похожий на синий бриллиант удивительной огранки. Эрих говорил, что металл, из которого сделана деталь – родий, и разделить “Глаз Номмо” со странной оправой невозможно, потому что атомы родия соединились в прочные связи с атомами этого “Глаза” под действием невероятных температур, давлений... которые невозможно создать ни на одном известном человечеству оборудовании. В этом и заключается загвоздка “брахмашираса” – Траурихлиген не может сделать другую такую же деталь, что крепко связало ему руки, а то бы он давно уже напустил на беззащитный мир легионы “брахмаширасов” и... разворотил бы ими всё в пух и прах. Даже порабощать будет нечего и некого. Траурихлиген из-за этого свирепеет до чёртиков, а Рудольф Шталь даже рад загвоздке: планета останется цела. -Ты знаешь, сколько километров я пешком по пустыне прошёл, чтобы найти эту фреску и “Глаз Номмо”? – со злостью осведомился Траурихлиген, а его азарт пианиста перешёл в остервенение – рояль, кажется, уже дымился. – А ты мне что бухтишь?? Что может быть реальнее “брахмашираса”?? -То, что сделано нормальными людьми, а не найдено безумцем у чёрта на рогах! – рявкнул Рудольф Шталь, который уже осип, перекрикивая бешеный рояль. Он был реалистом,и на месте Эриха не тратил бы свои деньги и мозги на идефиксы, придуманные в пустынях, страдая от обезвоживания и на находки, привезенные от африканских дикарей.