Звоночек 3 (СИ)

— Ага, и дорогие ого-го! — продолжал портить настроение конструктора военпред. — Для армии полноприводные грузовики стали делать – все двухосные. На трёхосные карданных шарниров жалко. А на эти гробы, выходит, не жалко? Лучше бы вместо одного БАТа два ЗИЛ-5В выпускали.

— Нечего спорить, о том, чего не видим. Приглашаю присутствующих составить мне и моей супруге компанию на параде. Там я своё мнение и скажу. А потом к нам домой, отмечать праздник! — остановил я бесполезные пререкания, которые могли бы затянуться не на один час, дай спорщикам волю.

…

Вот, примерно, в таком составе мы и поехали на Красную площадь. Не было Важинского, который сказался больным, зато добавился Гинзбург с супругой. Причём последний вымотал нам все нервы, пропав на заводе и вынырнув из проходной в последний момент, когда мы все, включая его дражайшую половину, уже готовы были ехать, боясь опоздать к началу.

— Ну, где ты там пропал!?

— Прости, дорогая, на вахте сказали почту фельдегерь доставил. Я не удержался и просмотрел, — ответил довольный, как обожравшийся сметаны кот, Гинзбург. — Пляши, товарищ Бойко, сломали мы их! Подумать только, целый год прошёл!

Тут Гинзбург вздохнул полной грудью, расправил плечи, посмотрел в осеннее небо и, словно делясь с ним своей радостью, сказал понятные только ему и военпреду слова.

— Сорок пять по новому ТЗ. Сорок пять! Если сварщики не подведут, то первыми будем, у нас всё готово считай.

С этим он полез в багажник к полковнику Седых, благо кузов ГАЗ-А позволял устраивать там дополнительные места, иначе всемером мы в машину бы не влезли. В принципе, я догадался о чём идёт речь. Это не могла быть масса танка, больно большой и неоправданный по сравнению с Т-26М перебор. Калибр орудия? Возможно, но такой радости бы это не вызвало. Скорее огорчение, ибо было шагом назад. Оставалась только толщина бронезащиты. Совсем недавно, три года назад, начали строить большими сериями танки с противопульной бронёй. Только-только сделали второй шаг, перешли на тридцатимиллиметровую противоосколочную, а тут сразу третий! Сорок пять миллиметров. Как на легендарной тридцатьчетвёрке. Такую броню мелкокалиберные противотанковые пушки, по идее, не пробивали. И это было несомненным шагом вперёд, дающим новое качество. Бронирование становилось противоснарядным.

— А что в праздник-то? — вместо того, чтобы обрадоваться, недовольно буркнул военпред. — Рабочих дней мало?

— Постановление подписано вчера. Вопрос разбирали на самом верху. Видимо, вставили "управленцам" хорошего фитиля и они засуетились, стремясь скорее отчитаться.

Я не стал влезать в это дело. Мужики двигаются в правильном направлении и им можно пожелать только успеха. Сейчас конец 34-го года, пусть уйдёт год на разработку и испытания танка, плюс зазор на освоение в серии. Получается, что с 36-го в войска пойдут средние танки, приблизительно равные тем, что были у нас в 41-м году моей прошлой жизни. Будет время выявить все детские болезни и освоить технику в войсках. И "ушатать" машины до полного исчерпания ресурса времени не так уж и много, хотя, дурацкое дело не хитрое. В целом, очень и очень хорошо.

Недавно я из тех же соображений облегчил своё КБ на группу вольняшек-артиллеристов, попросив Меркулова выделить их в отдельное бюро и пристроить на какой-нибудь мало-мальски приспособленный завод. Заниматься миномётами самому у меня не осталось никакой возможности, время на проверку не резиновое, его не растянешь. Я только дождался, когда у меня появится полная уверенность, что люди всерьёз заинтересованы и 160-миллиметровый миномёт не бросят. К этому моменту у нас уже был готов основной боеприпас, теоретический чертёж ствола и общая схема системы. Напортачить там теперь очень и очень затруднительно. Один-два года максимум и оружие пойдёт в войска, а там и до следующего, 240-миллиметрового калибра недалеко. Если, конечно, "теоретики" палки в колёса вставлять не будут. Конструкторы-артиллеристы, в свою очередь, взаимно были рады-радёшеньки от меня избавиться. Получилось, что и волки сыты, и овцы целы.

На Красной площади наша компания, построившись клином во главе с полковником погранвойск Седых, у кого орденов-вездеходов было больше всех, спрятав Гинзбурга и женщин в задние ряды, продвинулись до самого края толпы зрителей, обеспечив себе наилучший обзор. Не подумайте ничего плохого, никакого насилия, достаточно было вежливо попросить. Орденоносцев уважали и, как бы ни было тесно, но люди расступались, давая нам дорогу.

Пропустив мимо ушей речи вождей, без особого интереса посмотрев начало действа с рапортами и громогласными "ЗравЖлав!!!" выстроенных спинами к нам коробочек, я едва дождался начала прохождения техники.

— Вот они! — толкнул меня под локоть Бойко, обращая внимание на выруливающие вслед за лёгкими БАИ-Д, бронемашины. Да, родовое сходство, безусловно, есть, но масштаб! Если БАТ можно было бы назвать колёсным вариантом БТ, то БА-11 был явной попыткой создать аналог Т-28. До трёх башен не дошло, но в удлинённых боковых гранях подобной БАСу водительской рубки, позади окон, симметрично разместились две шаровые пулемётные установки. Стрелки, их обслуживающие, явно сидели по бортам, уступами за местом водителя. Из-за этого корпус броневика удлинился и башня, которая, кстати, была заимствована с Т-26М и вооружена штатной КТ, сдвинулась назад. Моторный отсек остался таким же коротким, но теперь он едва дотягивал по длине до шин задних колёс, свес, таким образом, полностью отсутствовал, а законцовки крыльев были сделаны шарнирными, чтобы не оторвать их при преодолении препятствий. Вот это всё опиралось на три ведущих моста, каждый из которых, включая передний, имел двускатную ошиновку. В целом машина производила внушительное впечатление массивностью и "свирепым внешним видом", легко при этом двигаясь и хорошо поворачивая, видимо, благодаря короткой базе и сдвинутому к передней оси центру тяжести. Её экипаж должны были составлять не менее шести человек.

— Нравится? — хмуро спросил военпред у погранца, буквально, захваченного зрелищем.

— Ещё как! С такой пушкой можно и артиллерию с собой не брать. Только возиться с ней, загружая-выгружая в машину и обратно.

Как бы подтверждая слова полковника, вслед за танками, прошли ЗИЛ-5 со 122-миллиметровыми гаубицами в кузовах. Всё как обычно, но на этот раз грузовики были не простые, а с полным приводом. Можно поставить себе плюсик.

— Вот так и мучаемся, — кивнул на колонны техники Седых.

— Погоди, лиха беда начало. Будут новые пушки, тогда будете их просто к машине цеплять.

Как бы подтверждая мои слова, на площадь вышли ярославские грузовики. Тоже вездеходы и тоже двухосные. За собой они тащили гаубицы-пушки МЛ-20, которых я тут раньше не видел, или что-то на них крайне похожее.

— Как тебе такой вариант? — шутливо пихнул я полковника в бок кулаком.

— Ки… — опять запнулся Седых, — как бишь их, басмачи от одного вида обгадятся. Нам такие не положены, у нас трёхдюймовка за счастье. А то всех соседей перепугаем.

— Боятся, значит любят, — вывел я новое правило большой политики.

— Ага, дожидайся, — не поддержал меня полковник.

А потом, после кавалерии, пошли коробочки и последней, перед самым оркестром, щла пехота. Морская. Батумский батальон, который так и не добрался пока до Балтики, зато разжился новой парадной формой, в "сочинении" которой я принимал самое деятельное участие. Как и раньше, на зимнюю парадку у "сочинителей" ума не хватило и бравые морпехи чеканили шаг в беретах и кителях "родного" чёрного цвета, сверкая полосатыми пятнами тельников на груди. Такого зрелища я не видел, можно сказать, с самого детства, и сердце ёкнуло. Да, были парады в прошлой жизни, да красиво, но под конец там шли солдаты совсем не той армии и совсем не того государства. Не было ощущения стоящей за ними всесокрушающей мощи, готовой в любой момент уничтожить любого, абсолютно любого, кто дерзнул бы лезть к нам "с мечом". Не было этого ощущения раньше и здесь, холодный рассудок, реально оценивая силу РККА начала 30-х, всегда расставлял всё по своим местам. А тут! Вроде ничего не изменилось, всего-то один батальон, но ощущение победителей, почти религиозное, как будто прикоснулся к святыне, возродилось именно сейчас.