Лилли Андерграунд (СИ)

Дора закончила петь и с достоинством слегка поклонилась аплодирующей публике. Некоторые мужчины даже свистели от избытка чувств - ну, народ такой в Лилли: непосредственный, без изысков, но искренний. Дора не могла не понравиться - она действительно была очень хороша.

Я помог Доре спуститься со сцены. Девушка внезапно обняла меня и прижалась ко мне.

Мужчины вокруг просто взревели от одобрения, опять раздался свист.

- Жорж! - зашептала мне на ухо Дора. - В дверях на выходе полиция. Четверо полицейских. Еще двое прошли к стойке. Трое заходят к нам с правой стороны, за твоей спиной.

- Оружие у них в руках? - обнимая девушку быстро спросил я.

- Нет. Только дубинки.

- Хорошо, сейчас я пойду к нашему столу, а ты возвращайся на сцену. Сейчас будет драка. Не лезь. Отойди к музыкантам. Может, ты сдашься полиции?

- Нет. Я пойду с тобой - ты хорошо обнимаешься - Дора слегка укусила меня за мочку уха.

- Тогда отойди за сцену и жди. Мы заберем тебя.

- Как скажешь, дорогой.

Разомкнув объятия, я помог вернуться Доре на сцену. Разогретая публика одобрительно загудела - все подумали, что девушка возвращается снова петь.

Я повернулся к столу: практически рядом с нашим столом стояли трое, нет, четверо полицейских в форме с дубинками в руках, и трое в гражданке - их не трудно было узнать по характерному взгляду.

Я, медленно возвращаясь к столику, бросил взгляд на Рикки и Хулио: мы поняли друг друга без слов. В следующее мгновение, когда на нас со всех сторон бросились полицейские, мы встретили их ударами, жесткими и беспощадными. И понеслась!...

Драка в Лилли, вспыхивает везде и по любому поводу. И мгновенно охватывает всех. Через минуту вокруг дрались все. Мне доставалось со всех сторон, но полицейских оттеснили вглубь зала и нам с мачо удалось отбиться от них. Зря копы сунулись в бар! Это Лилли. Здесь не любят копов, совсем не любят. И не очень-то боятся...

Мы с мачо вырвались их ожесточенно дерущейся и кричащей толпы взбешенных мужиков, и прорвались к сцене. Первое, что я увидел, так это Дору, яростно отбивающуюся своей туфлей с остром каблуком - шпилькой, от двух парней в гражданке, которые пытались ее скрутить.

Мы налетели на этих парней, смяли их, сбили на пол, где с ними стали разбираться музыканты, словно сорвавшиеся с цепи бешеные собаки, люто молотя их ногами. Видать, знали, за что били.

Мы рванулись за сцену, в небольшой проход, ведущий в служебные помещения. К счастью, здесь никого не было, кроме двух поваров в белых фартуках и колпаках, спешивших поглазеть на драку. Дора бежала босиком, сжимая в правой руке, как оружие свою красную лакированную туфлю на шпильке. А молодец, девчонка! Не дала себя просто так взять этим ушлепкам!

Из боковой двери внезапно в коридор выскочил человек в костюме. А, это Август Борн, который хозяин кафе. Получи! Пробегая мимо, я ударил его локтем в челюсть - Август Борн, нелепо взмахнул руками и повалился на пол. Не жалко - наверняка это он вызвал полицию, заработать на нас решил, придурок.

Через большую кухню полную снующих между плитами и столами поваров, мы проскочили к служебному выходу. Там уже стоял полицейский кар с включенной мигалкой. Двое полицейских ели бургеры, поставив бумажные стаканчики с кофе прямо на капот своего кара.

Реально, расслабились копы. А Лилли этого не прощает.

Проблема решилась буквально за десять - пятнадцать секунд: копы оправились смотреть сны в глубоком нокауте, а мы, пронырнув знакомыми дворами и переулками, покинули Пинк Пантеру под звуки сирен полицейских машин блокирующих квартал. Поздно, провтыкали вы нас!

Через десять минут мы уже спускались вниз по эскалатору, на второй уровень Лилли. Здесь, в Андерграунде, среди отмороженных отпускников и полукриминальных обитателей и откровенных бандитов, безраздельная власть полиции заканчивалась: копы редко демонстрировали здесь свою силу - это, как правило, для них плохо заканчивалось.

Оторвались мы, пусть даже на короткое время. Очень на это надеюсь.

2

Спуск на третий уровень Андерграунда напоминал смену кадров в дешевом кино ужасов: с каждым уровнем вниз - все хуже и хуже, все темнее и грязнее, воздух все и тяжелее. Ну, и дыра! Внизу, под четвертым уровнем, последнем в Лилли, говорят, есть технические этажи, переходящие в горные выработки и пещеры, которым нет конца. Сколько есть пунктов перехода - никто толком и не знает, да и герметические шлюзы в переходах были задраены наглухо, навсегда, отгородив недра Луны от гигантского города - муравейника стальными воротами двухметровой толщины, по крайней мере, так говорят местные диггеры - отморозки.

Там, на четвертом уровне, «на дне», как говорят его обитатели, плохо освещенные улочки - тоннели с трущобами, дешевыми барами, дешевыми проститутками, откровенными бандитами, объединенными в банды, вечно воюющие между собой. Здесь все мерзко и просто: забери и убей, или у тебя заберут и убьют. Сюда добровольно не спускаются с верхних уровней Лилли - это просто смертельно опасно, а вот бежать, укрыться в этой мрачной помойке - так это, пожалуйста. Здесь принимают всех. Только, как правило, убивают быстрее, чем по решению суда, там, наверху.

Когда-то здесь, на четвертом уровне, была необитаемая промзона с вредными производствами, но ее закрыли, после строительства Луна - сити. «Дно» заселили беглые преступники, дезертиры и отморозки всех мастей. Как они там выживали, никто не знал, да и особо и не интересовался. Это была саморегулирующаяся помойка общества. Лилли и сам Город отгородился от «дна» системой лифтов: вниз ехал кто угодно, по нескольким десяткам обшарпанных лифтов отправлявшимся с третьего уровня Лилли, которые после выгрузки внизу прожаривались огнеметами, вмонтированными в потолок и стены кабины, начисто стерилизовались: и от нелегалов, и от всякой заразы, могущей проникнуть в Лилли со «дна»- притаиться в лифте и выехать на нем вверх было просто невозможно, поэтому лифты вниз уходили с пассажирами и грузами, а наверх возвращались пустыми. А вот пассажирский лифт наверх ходил только один, несколько раз в день, строго по расписанию. На выходе пассажиры проходили жесткую стерилизацию разными видами излучений, одежда обрабатывалась в дезкамерах, а после обработки все пассажиры проходили полицейский таможенный досмотр, через который никто из нежелательных элементов пройти просто не мог. Поэтому лифт в Лилли со «дна» практически всегда ходил пустым.

По сути дела, попав на «Дно», выбраться наверх было уже практически невозможно.

А вот грузы вниз, из Лилли уходили постоянно. В основном продукты, вода, одежда медикаменты. Много грузов. И опечатанные контейнеры тоже уходили вниз.

Это не было благотворительностью, это был бизнес. Вниз уходили товары, а вот вверх, в Лилли, по совершенно непонятным каналам уходили наркотики, уходили большими партиями, разные мозговерты - от дешевых порошков, до дорогих и качественных « Пурпурных Делириумов» в индивидуальных шприцах-упаковках. Эти мозговерты производились здеь, на «дне» в отлично оборудованных лабораториях. За этими наркотиками в Лилли и шли толпы посетителей. И летели с Земли, и с Марса. Это все стоило больших, очень больших денег: сотни миллионов полновесных кредов. А такой бизнес не трогают: наверх, к большим чиновникам уходила серьезная мзда, а Луна - Сити привлекала сотни тысяч туристов в год, оставляющих в городе миллиарды - и это был основной бизнес. Поэтому «дно» не подвергалось нашествиям полиции и войск. И еще, все понимали, что зачистка «дна» обернется очень большими потерями и не одной неделей спецоперации, это будет война, которая может выплеснуться наверх, в Лилли и даже в Город. А это уж точно никому не было нужно...

Контролировал все производство мозговертов Хромой Хосе. Он кормил «дно», он был хозяином всего, что здесь было. И власть его на «дне» была безгранична. И связи «наверху» - более, чем серьезные. Лишь по одной замызганной бумажке, за подписью Хромого Хосе, в Лилли можно было получить любую сумму наличными: стоило только шепнуть официанту или бармену в любом баре, что у тебя есть записка от Хосе, как через десяток минут к клиенту подсаживался незаметный человечек и решал все вопросы. Вот так.