Морской бой (СИ)

Маркус не отвечал на её упрёки. Даже после того, как чертёж Иванбургского фрегата был закончен, он каждый день уходил на встречи с заграничными специалистами, чтобы продолжать у них учиться.

И, как выяснилось, не зря.

Узнав о боевом фрегате Иванбурга, соседние города спешно затеяли строительство собственных кораблей. Те города, у которых уже имелись бассейны, а то и вовсе пруды или озёра, намного опережали соседей, у которых водоёмов не было. Отстающие города лихорадочно рыли бассейны, не желая отставать в гонке водных вооружений.

Тут-то и оказалось, что если вояк, желавших переквалифицироваться в моряки, особенно — в адмиралы, было хоть отбавляй, то кораблестроителей и инженеров — наперечёт.

И на Маркуса посыпались заманчивые предложения: и от градоначальника Выело, и от бургомистра Люнхена, и от лорда-провоста Тислина — только выбирай!

Больше всего денег предложил мэр Запчестсра.

Беатрисса, прикинув перспективы быть женой востребованного за границей драфцмана, перестала ныть по поводу отсутствия у Маркуса красивой белой формы. А когда узнала, что Запчестер выделит им трёхэтажную резиденцию рядом с дворцом мэра и собственную золочёную повозку, окончательно простила мужа.

Маркус же почти не вспоминал, что поначалу затея со строительством корабля в бассейне показалась ему нелепицей. Сейчас, когда все сухопутные города повально занялись кораблестроением и гонка водных вооружений вышла на новый виток, Маркус с оптимизмом смотрел в будущее, зная: без работы он точно не останется.

— Ваше высокопревосходительство! Господин градомейстер! — статс-деньгарий Модест Дорианович влетел в личные покои главы города, размахивая зажатым в руке листком бумаги. — Запчестер объявил нам войну на воде!

Градомейстер выскочил из заваленной подушками кровати, сдёрнул с головы ночной колпак и бросился к окну — посмотреть на бассейн и плавающий в нём фрегат.

— Где он? — выкрикнул градомейстер.

— Кто, ваше высокопревосходительство?

— Где корабль Запчестера?

— В Запчестере, ваше высокопревосходительство!

Градомейстер немного успокоился. Стянул завязки длиннополой ночной рубашки и перевёл дух.

— И как он намеревается вести с нами войну на воде?

— Вот так, ваше высокопревосходительство, — ответил Модест Дорианович. протягивая градомейстеру листок бумаги.

На белой странице было нарисовано два квадрата, разделённых внутри на сектора. Сектора были пронумерованы по вертикали цифрами, а по горизонтали — буквами. В правом квадрате, в секторе с координатами Б-2 стояла жирная точка.

— Что это? — нахмурился градомейстер.

— Это поле боя, — пояснил статс-деньгарий. — Левый квадрат — это бассейн Запчестера. Где-то на нём находится их боевой бриг. Где именно — мы не знаем. А правый квадрат — это наш бассейн. Где в нём расположен наш фрегат, они тоже не знают. Оба бассейна разделены на сектора. Запчестер дал залп из пушек вот по этому сектору. Сейчас нам полагается посмотреть, не попал ли он в наш корабль. И дать ответный залп.

— А откуда Запчестер узнает, попал он в наш фрегат или нет? — удивился градомейстер. — Мы же не обязаны говорить им правду!

— Не совсем так, ваше высокопревосходительство, — ответил статс-деньгарий. — Вместе с бумагой об объявлении водной войны в Иванбург прибыла международная комиссия военного флота. Она сформирована из представителей нейтральных сторон и будет наблюдать за тем, чтобы мы соблюдали все правила водного боя.

— И что, Запчестер в нас попал? — встревожился градомейстер.

— Как раз сейчас международные представители это и определяют.

Градомейстер схватил колокольчик и яростно его затряс, вызывая обер-камердинера.

— Срочно неси мне мой парадный военный мундир! — закричал он. — Я должен лично находится на поле боя!

Когда градомейстер выбежал к бассейну, боевой фрегат гордо реял знамёнами на мачтах, паруса хлопали на ветру, по такелажу сновали вверх и вниз моряки в нарядной белой форме, у штурвала стоял и гордо смотрел вдаль командор корабля, а адмирал-аншеф Драгунски бегал у него за спиной и пытался оттеснить его от штурвала.

На краю бассейна собралась международная комиссия из шести человек и что-то оживлённо обсуждала. Когда градомейстер приблизился, вперёд вышел невысокий человек в пышном парике с красиво уложенными кудрями и заявил:

— Залп Запчестера попал вашему фрегату в носовую часть и пробил форштевень.

После чего бесцеремонно забрал из рук градомейстера бумагу и исправил жирную точку на секторе Б-2 на крестик.

— Вы имеете право на ответный выстрел в бриг Запчестера, — важно сообщил он. — Вы также имеете право отвести корабль в другую часть бассейна и произвести ремонт.

— Ремонт? — переспросил сбитый с толку градомейстер.

— Ремонт пробитого форштевеня, — пояснил международный представитель в кудрявом парике и указал на фрегат рукой.

Градомейстер присмотрелся и увидел, как несколько моряков — его моряков! — сосредоточенно проделывали дыру в носовой части фрегата.

— Ясно, — процедил он. — И когда вы отбываете в Запчестер?

— Как только убедимся, что вы адекватно отразили нанесённые вашему кораблю повреждения.

— Сколько времени у нас есть на ответный шаг?

— Час.

— Дайте мне! — градомейстер нетерпеливо вырвал у него из рук лист бумаги, а потом потребовал срочно доставить его на фрегат — на военное совещание с командованием флота. Услышав о его намерении, комиссия международных наблюдателей пожелала присоединиться, чтобы лично удостовериться, что бой будет проходить по всем правилам.

Тут же выяснилось, что все военные шлюпки, способные доставить делегацию на фрегат, находились на борту корабля. Разумеется, на корабль можно было просто пройти по перекинутым с него на берег бассейна мосткам, но… перед международной комиссией стыдно!

В конце концов на свет была извлечена легкомысленная прогулочная лодка, на которой в прежние времена романтичные джентльмены катали своих барышень в бассейне. Её срочно украсили военными флагами, и градомейстер с комиссией гордо отчалил от бортика бассейна.

На фрегате царило сущее светопреставление. Матросы в красивых белых мундирах сновали взад-вперёд по палубе, карабкались вверх-вниз по такелажу. Одни паруса спускали, другие натягивали, скрипели мачты, свистели снасти, младшие командиры выкрикивали команды боцманам, боцманы орали на матросов, а посреди всего этого хаоса стоял адмирал-аншеф Драгунски в парадной форме и, размахивая блестящей саблей, время от времени выкрикивал:

— Лево руля! Брамсы на бимсы! Трави утлегарь! На аборда-а-аж!

Командор фрегата, а также несколько старших офицеров собрались вокруг градомейстера и принялись рассматривать бумагу с квадратами.

— Д-10, — предлагал один.

— Нет, лучше пальнуть по Е-4! — настаивал другой.

— Учитывайте положение нашего крюйс-бом-брам-рея! Надо бить по Б-7, — убедительно говорил третий.

Время от времени важное стратегическое совещание прерывали крики адмирал-аншефа:

— Пи́ллерс тебе под киль! Осьминога тебе в ки́льсы! Подсекай бизань-ва́нты! Пли!

— Хватит! — решительно пресёк споры градомейстер. Занёс над бумагой перо и резко опустил его на квадрат противника. — Мы бьём сюда! — скомандовал он и нарисовал жирную точку в самом центре.

— Давайте залп! — потребовал международный представитель.

— Что?

Международный представитель закатил глаза, а потом утомлённо пояснил:

— Чтобы ваш ход был принят, вы должны дать залп. Мы оценим, сколько пушек выстрелили, как далеко улетели ядра, и тогда сможем адекватно оценить повреждения, которые были нанесены противнику. Если вы, конечно, попадёте.

Градомейстер покосился на адмирал-аншефа, размахивающего блестящей саблей, и повернулся к командору корабля. Тот понятливо кивнул, набрал в грудь побольше воздуха и закричал:

— Все пушки правого борта! Заря-жай!