Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

Оно приближалось. Сбоку выползло навстречу какое-то море, мелькнуло и исчезло. Вспыхнула ослепительно-фиолетовая молния.

10. Поверхность кольца

— …! — недовольно воскликнула Тила. — Я ничего не видела!

— Наблюдение за экстраординарными событиями всегда опасно, в большинстве случаев болезненно и часто кончается фатально, — спокойно отозвался кукольник. — Благодари статическое поле Славера или свою удачу.

До Луиса их диалог доносился как через некую вязкую среду. Внезапный переход от страшного падения к полной неподвижности уже сам по себе был бы достаточно ошеломляющим. Глаза пытались найти какой-нибудь горизонтальный или вертикальный ориентир, но расстилающийся вокруг пейзаж был достаточно странным: идеально гладкая, блестящая поверхность с изъеденными темно-коричневыми краями. Что-то еще можно было выяснить, только оказавшись снаружи.

Луис встал довольно неуверенно, поскольку его глаза и внутреннее ухо спорили о том, где именно находится низ. Только спокойно. Спешить некуда, опасность миновала.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающиеся за Тилой створки шлюза. Девушка была без скафандра.

— Тила, сумасшедшая, вернись!

Слишком поздно. Она уже не могла его слышать. Луис бросился к люку.

Анализаторы воздуха, размещенные на крыле «Лгуна», исчезли вместе с прочими внешними датчиками и приборами. Чтобы проверить пригодность атмосферы Кольца для дыхания, следовало выйти наружу в скафандре и воспользоваться переносным анализатором.

Правда, если Тилу обнаружат мертвой в шлюзе, никакие тесты уже не понадобятся.

Внешние створки открылись. Автоматически в шлюзе перестала действовать искусственная гравитация, и Тила полетела головой вниз. В последний момент ей удалось ухватиться за край внешнего люка. Она повернулась на 180 градусов и вместо того, чтобы упасть на голову, приземлилась на прямо противоположную часть тела.

Торопливо застегнув скафандр, он продолжал наблюдать за девушкой. Тила медленно встала на ноги, потирая ушибленное место. Она все еще дышала.

Луис вошел в шлюз. В последний момент он вспомнил, в каком необычном положении находится корабль, крепко ухватился за то, что еще недавно было порогом, а теперь оказалось верхней границей выходного люка, повис на руках и прыгнул.

Гладкая полупрозрачная поверхность оказалась невероятно скользкой. Луис, приземлившись на спину, пару раз попытался встать, после чего сдался. Он читал показания анализатора сидя.

— Луис, ты слышишь меня? — послышался в наушниках голос кзина.

— Ага.

— Воздух пригоден для дыхания?

— Да. Вот только немного разрежен. На Земле я бы сказал, что мы в миле над уровнем моря.

— Можно выйти?

— Конечно. Возьмите с собой веревку и привяжите ее к чему-нибудь в шлюзе, иначе мы не сможем вернуться. Осторожнее при спуске — здесь почти нет трения.

Скользкая поверхность не представляла для Тилы почти никаких хлопот. Девушка стояла неподвижно, сложив руки на груди и ожидая, когда Луис перестанет валять дурака и снимет шлем.

Не стесняясь в выражениях, он заявил ей о том, что спектральный анализ атмосферы, проведенный с расстояния в два световых года, ни в коем случае не дает представления об ее истинном составе. Не были забыты и трудно распознаваемые яды, соединения металлов, пыли, органические взвеси и микроорганизмы, которые даже в малых дозах могут отравить вроде бы пригодную для дыхания атмосферу и которые можно обнаружить только во взятой на месте пробе воздуха. Особых слов удостоились заслуживающая наказания неосторожность, невероятная глупость, а также безответственность тех, чьим единственным притязанием является роль морской свинки.

Говорящий спустился по веревке и сделал несколько осторожных шагов, словно танцор, изучающий натертый паркет. Несс воспользовался вместо рук обоими ртами, после чего замер в безопасной стойке на трех ногах. Если кто-то из них и заметил подавленность Тилы, то не подал виду.

Они находились в широкой, но неглубокой борозде с идеально гладким дном сероватого цвета. По обе стороны от корабля, на расстоянии каких-нибудь ста ярдов, поднимались ее края, образованные грудами грязно-красной лавы. Луису казалось, что лава движется, стекая неисчислимыми ручейками: наверняка она еще не успела остыть, разогретая падением «Лгуна» до чудовищной температуры. Борозда тянулась далеко, и конца ее не было видно.

Луис в очередной раз попробовал встать. Из всех четверых только у него были проблемы с сохранением равновесия. Очередная попытка увенчалась успехом; теперь он стоял, но не мог сделать ни одного шага.

Кзин вынул из кобуры бластер, прицелился в точку недалеко от своих ног и нажал на спуск. В ответ не раздалось ни единого щелчка растапливаемого или хотя бы лопающегося материала, не поднялась ни одна струйка дыма, на стеклянистой поверхности не осталось ни малейшего следа.

— Мы находимся в борозде, пропаханной при посадке корпусом «Лгуна», — сделал вывод Говорящий с Животными. — Наше падение остановил слой материала, из которого сделана основная конструкция Кольца. Несс, что ты можешь нам о нем сказать?

— Это нечто совершенно новое, — ответил кукольник. — Похоже, оно вообще не проводит тепла, но это наверняка не разновидность корпуса «Дженерал Продактс» или статического поля Славера.

— При подъеме на эти стены нам потребуется какая-то защита, — заметил Луис. Что касается рассуждений о конструкции Кольца, то сейчас они мало его интересовали. — Подождите здесь, а я попытаюсь забраться наверх.

— Я помогу! — Тила подошла к нему, и они вместе направились в сторону пологого склона лавы.

— Спасибо, — Луис начал подъем и через минуту обнаружил, что Тила идет следом. Пускай — чем скорее она научится осторожности, тем лучше…

Они прошли ярдов двенадцать, и Тила все-таки не выдержала. Подскакивая так высоко, как только было возможно, она повернула назад и побежала вниз, а, добравшись до скользкой поверхности Кольца, поехала, как на лыжах. Уже у корабля она повернулась к Луису и бросила на него удивленный, яростный и одновременно испуганный взгляд.

«Могло быть и хуже, — подумал Луис. — Она могла упасть и сильно обжечься». Он продолжил подъем, глуша в себе неприятное чувство вины.

Стена лавы, оказавшаяся около сорока футов высоты, на вершине сменилась чистым, белым песком. Итак, они приземлились в пустыне. Оглядываясь по сторонам, Луис не заметил ни следа растительности или воды. Им повезло — с тем же успехом «Лгун» мог пропахать и целый город! Или даже несколько городов.

Борозда тянулась через белую пустыню на целые мили. Вдали виднелся ее конец, но сразу же за ним начиналась следующая. Очевидно, при посадке корабль несколько раз отскакивал от поверхности, оставляя за собой прерывистый след своего падения. Взгляд Луиса следовал за этой колеей все дальше и дальше… в бесконечность.

У Кольца не было горизонта. Земля и небо, казалось, смешивались между собой на таком расстоянии, что целые континенты превращались в точки, а цвета теряли свою интенсивность, приобретая голубой оттенок неба. Зрелище действовало почти гипнотически: когда он наконец решил отвести взгляд, на это понадобилось немалое усилие. Это было как туманные пропасти у подножия Маунт Лукиткет, увиденные им десятки лет назад в сотнях световых лет отсюда… Как незамутненные бездны космоса — привычное зрелище одинокого пилота… Необыкновенный горизонт Кольца мог поглотить душу человека быстрее, чем тот понял бы грозящую опасность.

— Мы пропахали приличную колею! — крикнул он вниз, в борозду. — Впрочем, нам повезло: похоже, вокруг нет ничего живого. Если посмотреть в другую сторону… — Он повернулся и замер.

— Луис?

— …! Это самая большая гора, какую я видел в своей жизни!

— Луис!

— Гора! — рыкнул он. — Сами увидите! Видимо, им хотелось иметь одну гору, настолько большую, чтобы от нее не было никакой пользы. Потрясающее!

Действительно, она была великолепна. Основание почти идеального конуса тонуло в густом тумане, склоны были видны отчетливо благодаря разреженному воздуху, а вершина сверкала снежной белизной. Ее контур вырисовывался с невероятной отчетливостью. Неужели она торчала над атмосферой? Настоящая гора такой высоты тут же рухнула бы под своей тяжестью, но эта наверняка была лишь пустой внутри скорлупой, созданной из таинственного конструктивного материала Кольца.