Легенды Освоенного Космоса. Мир-Кольцо

— Тогда говори, что делать.

— Сначала притормози до орбитальной скорости.

— А потом?

— Ускоряйся в направлении Солнца. Так мы успеем осмотреть внутреннюю часть Кольца. Наша цель — черные прямоугольники.

— Излишняя осторожность абсолютно не нужна и оскорбительна. Да и черные прямоугольники нас совершенно не интересуют.

Усталый и голодный, Луис не испытывал ни малейшего желания играть роль арбитра. Словесный поединок продолжался.

— Интересуют, и даже очень, — ответил Несс. — Их поверхность перехватывает больше солнечного света, чем само Кольцо. Не исключено, что это чрезвычайно эффективные термоэлектрические генераторы.

Кзин фыркнул что-то чудовищно оскорбительное на Языке Героев, однако на интерлингве его ответ оказался более чем спокойным:

— Не понимаю, какое нам дело до источников энергии, которыми располагает Кольцо? Зачем ломать голову, или головы — как в твоем случае, давай сядем, найдем какого-нибудь туземца и расспросим его об этом!

— Я не согласен на посадку.

— Ты сомневаешься в моих способностях пилота?

— А ты сомневаешься в моих полномочиях командира?

— Раз уж ты сам затронул этот вопрос…

— Не забывай, что у меня по-прежнему есть тасп. Я распоряжаюсь «Счастливым Случаем» и гиперпространственным приводом Квантум II, и я Лучше-Всех-Спрятанный на этом корабле. Помни, что…

— Хватит, — прервал его Луис. — Вы слишком рано начали ссориться. Почему бы не осмотреть прямоугольники в телескоп? Тогда вы вооружитесь фактами, которыми можно будет бросаться друг в друга и получать от этого столько удовольствия!

Головы Несса быстро переглянулись. Кзин выпускал и втягивал когти.

— А теперь поговорим о более приятных вещах, — продолжал Луис. — Я лично собираюсь часок вздремнуть. Советую и вам сделать то же самое.

— Но ведь мы будем пролетать над внутренней поверхностью Кольца! — удивленно воскликнула Тила.

— Потом поделишься впечатлениями.

Луиса разбудил голод — такой сильный, что кружилась голова. Он сделал себе громадный бутерброд и только потом направился в рубку.

— Ну как?

— Все уже кончилось, — холодно ответила Тила. — Космические чудовища, черти, драконы, причем одновременно. Говорящий дрался с ними голыми руками. Тебе это наверняка понравилось бы.

— А Несс?

Тот мгновенно наполнил рубку переливами своего чарующего голоса.

— Мы с Говорящим решили, что летим к черным прямоугольникам. Говорящий лег спать.

— Есть что-то новое?

— Немного. Сейчас покажу.

Кукольник умело управлялся на месте кзина. Зрелище на экране напоминало поверхность Земли с большой высоты: горы, реки, долины, озера, огромные пятна, которые могли быть пустынями.

— Пустыни?

— Похоже. Говорящий замерил температуру и влажность. Все указывает на то, что Кольцо — по крайней мере частично — вышло из-под контроля своих создателей. Зачем им могли понадобиться пустыни? По другую сторону мы открыли еще один океан, такой же большой, как и первый. Изучение спектра позволило сделать вывод, что вода соленая.

Твое предложение воспользоваться телескопами оказалось весьма разумным, — продолжал Несс. — Хотя Говорящий и я — профессиональные дипломаты, ты, пожалуй, лучше нас обоих. Когда мы направили телескоп на прямоугольники, кзин тут же согласился лететь туда.

— И почему же?

— Мы заметили кое-что странное. Эти прямоугольники движутся со скоростью гораздо больше орбитальной.

Луис едва не подавился.

— Это не так уж невозможно, — ответил самому себе кукольник. — Они могут кружить вокруг солнца по эллиптической орбите, а не по круговой. Им вовсе не обязательно выдерживать постоянное расстояние.

Луис наконец проглотил кусок, застрявший в горле.

— Но это же безумие! Постоянно менялась бы продолжительность дня и ночи!

— Поначалу мы решили, что речь идет о разделении зимы и лета, — вставила Тила, — но это тоже не имело смысла.

— Конечно, нет. Прямоугольники совершают один оборот за неполный месяц. Кому нужен год, который длится три недели?

— Значит, ты понимаешь, в чем заключается проблема, — сказал Несс. — Это аномалия была слишком мала, чтобы заметить ее из нашей системы. В чем же дело? Может, вблизи звезды резко возрастает гравитация? Как бы то ни было, черные прямоугольники заслуживают того, чтобы заняться ими вплотную.

Кзин выбрался из своей каюты и заменил Несса у пульта. Вскоре после этого он вышел из рубки. Встретившись взглядом с налитыми яростью глазами Говорящего, Кукольник, задрожав всем телом, начал отступать.

— Итак, — вздохнул Луис. — В чем дело на этот раз?

— Это травоядное… — начал Говорящий, но слова словно застряли у него в горле. Он откашлялся и начал еще раз. — Этот шизофреник вывел нас на траекторию, требующую минимального расхода топлива. Такими темпами мы доберемся до пояса прямоугольников через четыре месяца.

И кзин начал ругаться на Языке Героев.

— Ты сам выбрал эту траекторию, — слабо запротестовал Несс.

— Я хотел постепенно выйти из плоскости Кольца, чтобы присмотреться к его поверхности, — возбужденно ответил кзин. — Потом мы могли бы сразу двинуться к прямоугольникам и добрались бы до них за несколько часов вместо месяцев!

— Не кричи на меня, Говорящий. Если бы мы использовали полную тягу, наша траектория уперлась бы прямо в Кольцо. Я хотел избежать этого.

— Но ведь мы можем нацелиться на солнце, — заметила Тила.

Все повернулись к ней.

— Если жители Кольца боятся, что мы на них свалимся, они, конечно, не упускают нас из поля зрения, — спокойно объяснила она. — Когда расчетная трасса нашего полета будет направлена прямо на солнце, мы перестанем представлять для них опасность. Понимаете?

— Совсем не глупо, — буркнул кзин.

Кукольник сделал жест, заменявший у него пожатие плечами.

— Пилот — ты. Делай, как знаешь, но не забывай…

— Не бойся, я не собираюсь пролетать сквозь солнце. В подходящий момент я перейду на орбиту, параллельную прямоугольникам.

Сказав это, кзин отправился в рубку. Отступление в нужный момент было искусством, которым владели немногие кзины.

Некоторое время корабль летел параллельно Кольцу; кзин, послушный приказам кукольника, не включал основных двигателей. Затем он погасил орбитальную скорость, так что «Лгун» начал падать к солнцу, а потом повернул его носом в направлении полета и начал ускорение.

Внутренняя поверхность Кольца выглядела теперь как широкая голубая лента, испещренная многочисленными синими и белыми пятнами. Даже быстрого взгляда хватало, чтобы заметить, как быстро она удаляется.

Кзин снова вышел из рубки.

— Через четырнадцать часов мы выйдем на орбиту черных прямоугольников. Я хочу сказать тебе кое-что, Несс. Мы, воины Патриарха, с детства обучаемся терпению, но у вас, кукольников, терпение покойников.

— Мы поворачиваем, — Луис поднялся с места.

Нос корабля все больше отклонялся от выбранного курса. Несс отчаянно крикнул и прыгнул вперед. Он был еще в воздухе, когда «Лгун» осветился чудовищной вспышкой, как будто рядом зажгли огромную лампу. В последнее мгновение Луис успел судорожно ухватиться за спинку стула, Тила с невероятной точностью упала прямо на свою койку, а свернувшийся клубком кукольник ударился о стену. Долю секунды царила полная темнота, а потом все осветилось призрачным фиолетовым светом, который окружил весь корпус.

«Видимо, Говорящий вывел, „Лгуна“ на курс, а потом включил автопилота, — подумал Луис. — Автопилот проверил курс, счел сияющую неподалеку звезду огромным метеоритом, угрожающим кораблю, и постарался сделать все, чтобы обогнуть его».

Гравитация вернулась к норме. Луис поднялся с пола. Судя по первым ощущениям, с ним ничего не случилось, так же как и с Тилой. Она стояла около стены, глядя наружу сквозь заслон из фиолетового света.

— Не действует половина приборов, — объявил кзин.

— Ничего удивительного, — сказала Тила. — Мы потеряли крыло.

— Что-о?