Атланты, Кутгар

- Вот уж никогда не думал, что человек и тумаит могут мирно ужиться! - со смехом сказал я, когда странная парочка остановилась в нескольких шагах от меня.

- На какие только жертвы не пойдешь ради общего блага, - ответил Уртус.

Располагавшийся по правую руку от него доктор Олем не понял, о чем идет речь, но на всякий случай кивнул заключенной в шлем головой.

- Насколько я могу судить, это мятеж?

Уртус был хладнокровен и вежлив.

- Можно квалифицировать происходящее и подобным образом, но я предпочел бы употребить слово "замена".

- Какое безобидное слово! Я могу рассказать множество историй, когда подобная замена заканчивалась штабелями отрубленных голов. Впрочем, замена так замена. Вот только зачем вы притащили сюда эти большие штуки? - Я указал на широкие раструбы дезинтеграторов. - Случись что, они здорово попортят корабль.

- Лучше потерять руку, чем голову, - сказал старший офицер.

- Логичное замечание. Что ж, я готов выслушать вас.

- Оценивая ситуацию, сложившуюся на корабле, я требую, чтобы капитан сложил свои полномочия.

- И все? - удивился я. - Не так уж много.

- Нет, не все. Принимая во внимание то обстоятельство, что капитан представляет угрозу для корабля, я вынужден настаивать на его изоляции.

- Ах, какой он нехороший, этот капитан! Большая бяка! Как же ты намереваешься меня изолировать? Разве тебе не известно, что я могу проткнуть пальцем любую переборку?

- Мы приняли это во внимание. По моему приказу подготовлен специальный модуль, оснащенный пси-излучателями. Они помогут удержать капитана под контролем.

- Недурно придумано. - Я внимательно посмотрел на Олема, пытаясь понять его роль в этой истории, доктор поспешно отвел взгляд. - А теперь объясни мне, с чего это вдруг я впал в немилость. Или, может быть, тебе просто захотелось покомандовать?

Уртус сделал протестующий жест.

- Мне достаточно моей власти. Я принял такое решение, руководствуясь соображениями безопасности. Капитан намеревается уничтожить корабль, а в мою задачу входит обеспечение его безопасности. Поэтому капитан должен быть изолирован.

- Скажи, Уртус, а с чего ты взял, что я хочу уничтожить корабль?

- Я знаю капитана. Его хорошо знает кислородный литинь, который думает точно так же. - Я покачал головой. Доктор позволил себе слишком много. - А кроме того, я получил информацию от компьютера, нашего настоящего капитана. Теперь мне известно все.

Да, Ттерр честно заслужил право хихикать мне вслед.

- Ты ошибаешься. Я только что заключил с компьютером соглашение.

- А я только что получил от него приказ начать операцию. Итак, согласен ли капитан подчиниться моему требованию, или он предпочтет быть уничтоженным дезинтеграторами?

- А как же ты сам? А что будет со всеми этими бодрыми ребятами?

- Мы готовы встретить смерть.

Я прикинул, сумею ли разложить время. Дезинтеграторы работали очень быстро, за пределами моих возможностей.

- Что меня ожидает, если я приму условия? - спросил я, стараясь выгадать несколько мгновений.

- Мы немедленно меняем курс и возвращаемся на Туму. Твою судьбу будет решать весь наш народ.

Я присвистнул. Провести не одну сотню лет под пси-гипнозом в клетке, а в довершение подохнуть на мерзкой хлористой планетке - хорошенькая перспектива!

- Я принимаю ваш ультиматум, - сказал я, как бы невзначай кладя левую руку на холодную поверхность переборки.

Не успели заговорщики и глазом моргнуть, как я вскрыл пластиковый лист с такой легкостью, словно имел дело с бумагой. Еще миг, и я очутился в небольшом, совершенно пустом модуле вне зоны действия дезинтеграторов. И тут в мой мозг вонзились сотни огненных стрел. Они вгрызались внутрь, сдирая стружку с сознания. Я закричал от боли и яростного бешенства. Ттерр, - а все происходящее было, вне всякого сомнения, задумано им, - перехитрил меня. Он просчитал свою партию на несколько ходов вперед. Я еще не начал действовать, а уже был обречен попасть в ловушку. Ттерр хитростью затащил меня в модуль, утыканный раструбами пси-излучателей. Испускаемые ими волны парализовали мою волю, лишая способности к сопротивлению. Мысли стали медлительными, тягучими, движения тяжелыми и вяжущими. Так ощущает себя попавший в топь. Тягучее нечто засасывает меня, смачно чавкая беззубым ртом. Вязкая сладкая белая тина липла на руках, оплетая ноги. Сознание наполнилось паточным безразличием, оно агонизировало. Я попытался исторгнуть яростный хрип, но меня хватило только на едва различимое шипение. И тогда я разозлился по-настоящему. Я не привык быть побежденным. Собрав воедино ярость, ненависть и злобу, я слепил из этой жгучей смеси миллион крохотных шариков и бросил их веером вокруг себя. Шарики приняли удары пси-волн и поглотили значительную часть их. Сразу стало легче дышать, а сердце забилось в прежнем ровном ритме. Я обернулся. У проделанного мною отверстия копошились гвардейцы, устанавливающие дезинтегратор. Я бросил в них огненную волну. Раздались крики боли, и пылающие фигуры бросились бежать по переходу. Вытянув перед собой руки, я продолжал изливать огненную энергию, затыкая ею жерла пси-излучателей. Модуль сотрясали разрывы, темноту рассекали снопы разноцветных искр, пластиковые переборки плавились и изгибались. В меня стреляли. Сразу несколько человек. Кажется, я сумел различить между ними белую фигуру доктора. Причудливы повороты судьбы! Человек сражался против человека на одной стороне со своими злейшими врагами. Я бросил в стреляющих еще несколько огненных шаров. Переход затянуло жирным чадом. Пол колыхался, словно живой.

Пора! Разбежавшись, я вонзился в стену и пронизал ее насквозь. За первой последовала еще одна переборка, затем еще. Я прожигал пластик и металл, пока не очутился у светового колодца, позади перехода, в котором мне неудачно пытались устроить ловушку. Крича, я устремился в него, добивая немногих уцелевших. Я искал доктора и Уртуса, но не находил их. Возможно, они погибли. Тогда я бросился в рубку, где прятался мой главный враг.

Ттерр защищался. Он намеревался разыграть свою последнюю партию, почти не надеясь на выигрыш. Он выстроил против меня шеренгу астронавтов, за спиной которых толпились наспех созданные артефакты весьма замысловатых форм. Воины дали залп из плазменных излучателей. Я разложил время и увернулся, после чего срезал строй пешек скользким ударом силовых линий. Тумаиты рухнули, рассеченные надвое. Тогда вперед двинулись артефакты. Они были слишком плохо оформлены, чтобы представлять серьезную угрозу. Громадная, алая, словно раскаленная, ящерица, трехглавый монстр, вооруженный серповидным клинком, создание, напоминающее массивную колонну с головой вместо архитрава, пара синих спрутов, карлик с непомерно длинными руками, каждая из которых оканчивалась десятками отточенных когтей, и, наконец, артефакт самого Го Тин Керша, размахивающий точной копией пернача-каура. Некоторых из них я развеял, других выпил, опустошив оболочку, словно яичную скорлупу. Последним я покончил с Го Тин Кершем. Я вырвал из его щупальца пернач и ломал налитое энергией тело до тех пор, пока оно не рассыпалось на тысячи осколков.