Дорога в Эсхатон (СИ)

- Ну, Немо....

- Не нуди, что-то увидишь.

Артём широко заулыбался и чтобы спрятать свой восторг, ткнул пальцем вверх к звёздному небосводу, на котором далёкой светлой точкой виднелась Луна.

- А небо-то очистилось! Ой, а Луна как далеко!

- Луна там, где положено! - проворчал привратник. - Но кое-кому это не понравилось и они решили, что они боги!

- Ты опять про ирийцев?

- Про них. Кто их просил вмешиваться?!

- Немо, Гея ведь их уже наказала.

Они замолчали. Артёма мало затронула реакция привратника, он жадно впитывал в себя окружающее пространство, стремясь всё запомнить, а заодно понять, где же здесь начало разума?

- Везде! - ответил ему привратник на незаданный вопрос. - Разум просыпается, и уже помогает формировать планету.

- Помогает?!

- А как же! Кто-то же должен следить за тем, чтобы небосвод был очищен от мириад спутников, затем, чтобы заставить планету вращаться и нагреваться.

- А дальше должна быть дифференциация веществ?

- Не сразу, - кивнул Немо, - видишь, разогрев пошёл только в области экватора?

- Вижу!

- То ли ещё будет!

Повинуясь жестам привратника, планета завертелась волчком, её бока покрылись паутиной багряно-алых трещин, из которых выползали яркие языки лавы и тут же застывали. Вместе с лавой из недр вырывались густые клубы пара и дыма. Куски прежней тверди плавились и тонули в огне, а остывшие острова стремительно всплывали ввысь. 'В реголите много железа, он тонет', - подумал Артём.

- Правильно, Зорко! - громко прокричал привратник. - Железо уйдёт вниз, чтобы через полтора миллиарда лет окончательно сформировать ядро планеты.

- Немо, а как же реголит под полюсами?

- Никак, он и сейчас там, вы просто плохо искали, - он схватил Артёма и резко нырнул к Земле, уже покрытую плотным слоем облаков.

Они повисли над огромным куском тёмно-коричневой суши, возвышающимся под самые облака, с которых непрерывно шёл дождь. Вода потоками неслась между угловатых скал и срывалась с обрыва в многокилометровую бездну, прихватывая с собой песок и мелкие камни. Зрелище было невероятно завораживающим, но Немо не дал насладиться невероятным зрелищем и потянул вниз. Здесь уже всё изменилось: не было и следа бушующего огня, остывшая лава простиралась бесконечной равниной, которую серыми зеркалами пятнали озёра воды. На глазах вода всё прибывала и прибывала, захватывая всё новые территории. Через некоторое время равнина скрылась под гладью воды.

- Вот и первичный океан, - раздался из-за спины голос привратника, только пока мелкий очень.

- Немо, - прошептал Артём, глядя на неспокойные воды, - В воде уже есть жизнь?

- В этом кислом растворе, хотел ты сказать? - хитро улыбнулся привратник. - Конечно, есть! Надо только рассмотреть поближе.

Поверхность воды рванулась навстречу, Артём невольно набрал в грудь воздуха, но Немо хихикнул и ткнул его под ребро: 'Дыши спокойно, Зорко' и они нырнули. Здесь было очень мелко, но дно стремительно рванулось вниз и в стороны, превращаясь в бескрайнюю щербатую поверхность, песчинки превращались в глыбы, затем в громадные скалы, между которыми мелькали полупрозрачные разноцветные пятна. Они беспорядочно метались, сталкивались, некоторые слеплялись с соседями, формируя замысловатые фигурки, нити, которые вскоре вновь распадались.

- Немо, это бактерии?

- Нет, Зорко, пока это всевозможные органические соединения, в том числе аминокислоты и нуклеотиды. Видишь, сколь они разнообразны? Ты можешь себе представить, чтобы из всей этой суеты сама собой образовалась живая клетка?

Артём энергично помотал головой.

- Это невозможно!

- Да?! А ваши учёные утверждают, что молния ударила и вдруг раз, и жизнь родилась. Веришь?

- Теперь не верю, - тихо ответил Артём.

- То-то! Смотри, как было.

Среди молекулярной толкотни появились голубоватые пятна света, их становилось всё больше. В какой-то миг они синхронно закружились в невероятном танце, в ходе которого одни молекулы отталкивались, а другие втягивались и вставали на заранее определённое место. На глазах Артёма голубовато-прозрачные пятна росли, уплотнялись, наливались сине-зелеными и жёлто-коричневыми оттенками. Едва родившись, микроорганизмы принимались искать пищу. Одни поглощали вокруг себя неорганические частицы, росли, стремительно делились и бесконечным дождём роняли вниз отходы своей жизнедеятельности. Среди этих микроорганизмов мелькали большие шарики с вертлявыми жгутиками, позволяющими им двигаться, они поглощали органику своих мелких собратьев, иногда прихватывая и живые молодые микроорганизмы.

- Заметь, Зорко, - зазвучал голос привратника в голове Артёма, - чтобы эти искорки жизни не истощили мир, в котором рождены, пришлось создавать одновременно и гетеротрофные организмы и автотрофные. Ты знаешь, о чём я говорю?

- Конечно. Автотрофы потребляют неорганические вещества и превращают их в органику, которой только и могут питаться гетеротрофы.

- И что такое творение даёт?

- Равновесие?

- Правильно, Зорко! Равновесная система это главное условие существования жизни. Стоит нарушить равновесие и всё смещается, чтобы найти новое равновесие, но уже для другой жизни. Ты понимаешь, о чём я?

- Вполне, - мрачно ответил Артём. Только сейчас до конца он понял, сколь уязвимо человечество.

Его мысли уловил привратник и одобрительно закивал.

- И теперь скажи, Зорко, могло ли такое свершаться по воле случая, как утверждают ваши учёные, а не по заданной матрице?

- Я уже говорил: не может!

- То-то! - довольно констатировал голос Немо. - А что это ты погрустнел опять?

- Немо, я только сейчас понял: люди близки к нарушению равновесия!

- Подумаешь, - легкомысленно усмехнулся привратник, - будет новое равновесие. Так всегда было и будет.

- Но уже без людей?

- Ты забыл, - рассердился Немо, - я говорил тебе, что шанс есть всегда! Давай руку, поехали дальше!

Они вернулись на мгновение в круглую пещеру, тут же нырнули в новое светящееся пятно и очутились высоко над новым миром. Его рельеф почти не изменился, но куда делась мрачная серо-коричневая блёклость?! Мир вдруг стал невероятно красивым и ярким. Вода на бесчисленных отмелях под солнечными лучами отсвечивала красно-алыми оттенками, омывая красно-фиолетовые отмели.

- Что это?! - изумлённо выдохнул Артём.

- Царство жизни! - пафосно, без тени улыбки отозвался Немо.

Привратник чуть дрогнул рукой и внизу пейзаж задвигался. Прибрежные воды покрылись фиолетово-оранжевой шагренью, от берегов вглубь суши живыми гигантскими змеями поползли цветные языки, образовывая возле ручьёв и озер ярко-красные сочные пятна.

- Зорко, хочешь увидеть, кто изобрёл колесо?

- Колесо, здесь?!

- Именно здесь!

Они рванулись с высоты вниз, и шагрень превратилась в цилиндры разной величины. Неисчислимые бочонки и огромные бочки катались по мелководью, повинуясь волнам и приливам.

- Это такие животные?

- Нет, Зорко, это одноклеточные прокариоты, они не могут рождать многоклеточные организмы, зато умеют строить замкнутые экосистемы, целые города, в которых распределены функции и обязанности, а пища достаётся каждому жителю! Они живут так сотни миллионов лет, разве это не совершенство равновесия?

- Ты хочешь сказать, что эти бочонки бессмертны?!

- Они ощущают мир вокруг и себя в нём вечным и неизменным сочетанием. Впрочем, разве вы, люди, не думаете также?

- Мы знаем, что бессмертия не бывает.

- А они об этом не знают! И посмотри, как им хорошо здесь.

- Но какой прок от такой жизни, они же застыли, ни мысли ни развития!

- Каждому своя мера, дорогой Зорко. Что касается Земли, то здесь всегда есть необходимая мера разума.

- Я понимаю, - Артём поморщился, - только очень пёстро, в глазах рябит.

- А по мне - красиво. К тому ж, друг мой, эпоха хлорофилла ещё не наступила, хотя некоторые крохотные пурпурные труженики уже готовят мир к кислородной атмосфере. Вот, смотри, что они творят!