Враг мой (сборник)

- Параллелизм служб безопасности на станции препятствует расследованию, овьетах.

- Безусловно. Что ж, давайте положим начало талме, которая сдвинула бы расследование с мертвой точки. - Шаги прекратились. - Никол.

- Да?

- Вы договорились о следующей встрече?

- Мы с Муром предлагаем провести ее через три дня, если будут удовлетворены выдвинутые вами условиями.

- Хорошо. Но появятся еще два дополнительных условия. В ответ на аналогичное сотрудничество со стороны дракской группы безопасности военная полиция землян предоставит в распоряжение офицера четвертого разряда Хажжиса Да свои материалы касательно гибели Хелиота Ванта.

- Понятно. Каково второе условие?

- Отмена решения об отзыве посла Рафики. Пускай Рафики и дальше представляет на переговорах Соединенные Штаты Земли. Что-нибудь еще? Вы, Мицак?

- Вот список лиц, находившихся на станции в момент гибели Хелиота, а также их личные дела - в той степени, в какой их удалось собрать Хажжису Да.

- Вы ввели эти данные в центральный компьютер миссии?

- Да.

- А информацию о станции, которую я требовал?

- Тоже.

- Дайте мне коды доступа. Я займусь всем этим позже. Сообщите также коды Никол. У вас есть что добавить, Никол?

Она сжала виски кончиками пальцев.

- Кажется, да. По вашим словам, Мицак, анализ указал на присутствие в напитке Хелиота Ванта пронида.

- Да.

- Кто брал анализы?

- Лонду Пег, личный врач Хелиота.

- Тот же самый Лонду Пег произвел вскрытие и выявил причину смерти Хелиота?

- Да. Вы предлагаете пятого подозреваемого?

- Все наши рассуждения опираются на слова этого Лонду - и по поводу причины смерти, и по поводу улик, указывающих на способ отравления.

- Зачем Лонду искажать правду?

- Разве есть закон Вселенной, который помешал бы Лонду исказить правду, а то и вообще самому убить Хелиота? Если мы подвергаем сомнению слова Лонду о причине смерти, то круг подозреваемых перестает ограничиваться упомянутыми лицами. Приходится усомниться даже в самом факте убийства. - Она повернулась к Торе Соаму. - Где тело Хелиота?

- В настоящее время оно находится на Драко, в Синдиеву. Сразу после вскрытия его отправили домой. - Овьетах помолчал. - М-м-м... Понимаю. Немедленно распоряжусь, чтобы в чирн-ковахе Синдиеву произвели повторное вскрытие трупа. Теперь вы оба можете идти. А тебя, Кия, я попрошу остаться. Нам надо поговорить.

- О чем, родитель?

- О личном.

Джоанн встала.

- У меня есть еще одно соображение, Тора Соам.

- Прошу.

- Мы знаем, что у этой войны свои правила. По вашим собственным словам, моя задача состоит в том, чтобы выяснить, как работает эта заданность. Если я буду продолжать расследовать смерть вашего друга, то у меня не хватит времени на решение более важных задач.

- Разве есть закон Вселенной, который воспрепятствовал бы превращению знания об обстоятельствах смерти Хелиота в путь к достижению более обширной цели?

Джоанн вытянула руку.

- Прошу вас, Мицак, отведите меня в мою каюту. Я не была там с самого прилета и чувствую себя уставшей.

Тора Соам первым дотронулся до ее руки.

- Я смотрю на вещи не так узко, как вы подозреваете, Никол. Не отвергайте возможные пути только потому, что их хочет исследовать другой. Для этого у вас должны быть более веские причины.

- У вас тоже должны быть более веские причины, чем смерть друга, чтобы бросить все наши силы на прохождение одного-единственного пути.

- Желаю вам радостно встретить утро, Джоанн Никол.

Она кивнула. Тора Соам убрал руку, и Мицак вывел ее из каюты овьетаха.

Очутившись в своей охраняемой каюте, она поспешно ощупала стены, запоминая расположение каждого выключателя, каждого предмета обстановки, а потом опустилась на возвышение для сна, вытянула ноги и заложила руки за голову. Сделав два глубоких вдоха и расслабив мышцы, она попыталась прогнать из головы все мысли и уснуть.

Однако сну мешало смутное беспокойство: многие ее вопросы оставались без ответов, и ее преследовал страх. Мысли не подчинялись рассудку: стоило ей попытаться изгнать из головы какую-то особенно назойливую и тревожную мысль, как ее место занимала другая, еще более назойливая и тревожная.

Джетах Лита находил удовольствие в изобретении трудных ситуаций для своих учеников; каждая такая ситуация ставила цель - внушить им ко всему здоровое недоверие, позволяющее углядеть кончик истины. "Вечные ценности", в которых он заставлял их усомниться - благородство, право, честь, мораль, добро, любовь, долг, справедливость, свобода, - представляли собой гибкие понятия, зависящие от непостоянных правил...

Изобретатель...

"... И сказал ученик:

- Джетах, любовь не подчиняется правилам, ею руководят чувства.

- Разве ты не видишь, Фа Ней, - молвил Лита с улыбкой, - что и чувства подчиняются правилам?

- Не вижу, джетах.

- Ты любишь меня, Фа Ней?

- Конечно, джетах.

- Почему?

- Просто люблю.

- А если бы все, чему я тебя учил, оказалось ложью, если бы я нещадно бил тебя, поносил и унижал, ты бы все равно меня любил?

Ученик подумал и ответил:

- Нет.

- Итак, Фа Ней, твои чувства требуют неких условий: они оживают только тогда, когда я проявляю некие качества и совершаю некие поступки. Твоя любовь требует от меня соответствия определенным правилам, изобретателем которых выступаешь ты сам.

Фа Ней заплакал.

- Это значит, что я не люблю вас, джетах?

- Я соответствую твоим правилам, дитя мое, следовательно, ты меня любишь, а я люблю тебя. Но ты должен научиться понимать события и факты, управляющие чувствами, Фа Ней. Пойми свои чувства и правила, которым они подчиняются. Доверься такому пониманию, потому что оно позволит тебе понимать свои чувства.

Но никогда не верь словам".

Джоанн села, скрестила ноги, закрыла лицо ладонями. "Мир" - просто слово, за которым стоит понятие, определяемое гибким сводом правил. То же самое - "война". Когда бьются вооруженные силы Соединенных Штатов Земли и тзиен денведах - это именуется "войной", когда дерутся Фронт Амадина и Маведах - то это уже "терроризм", "гражданская война"...