Небесное Сердце-1. Игры с Черной Матерью (СИ)

- А взломать? - с надеждой спросил Даинес, подцепив с тарелки ещё один бутерброд.

- Я спрашивала у наших умников, - ответила вместо пилота Лаина. - Ничего не выйдет. "Стремительный" сложнее обычного корабля, и его защита основывается не только на биометрических характеристиках капитана, но и на психоэмоциональном портрете его личности. Отключить подобную проверку невозможно, так как она является корневой основой работы системы. Обмануть... Вдвойне нереально.

- Но так как свой пост он не никому не передал... в общем, понятно, - заключил стрелок и запихнул последний кусок бутерброда в рот.

- Я не понимаю, какой смысл им ругаться, - кивнул на толпу Кролэ. Многих из них ему вообще редко доводилось видеть. Например старших офицеров лётных эскадрилий, которые имели привычку заседать в своих секторах. Или вторую смену операторов связи. Но Калэхейн изволил вызвать обе смены их сектора сюда. Вместе с летчиками. Плохая идея. - Тронуться никуда мы не можем. Стрелять, прости Исток, тоже. Верно?

- Ага, - кивнул Даинес. - Везде полный заряд, но ручная система управления отключена физически. Я проверил.

- А оборонка?

- В боевой готовности, - стрелок потянулся за следующим бутербродом, но остановился. - Понимаешь, если на нас пойдут на таран - корабль отстреляется, и, как ты говоришь, уйдет с траектории поражения. Но мы при этом можем сидеть, сложив лапки, и бояться в углу, потому что от нас ничего не зависит... Как некоторые.

Кролэ не пошевелился в своем углу и сделал вид, что не заметил сарказма.

- Найди вариант получше, - проворчал он.

Даинес откинулся на спинку кресла и запрокинул голову.

- Например, мы можем просчитать свои действия наперед при каждом раскладе.

- Лучше подождем, что скажет Калэхейн, - возразила на это Лаина. - Он сейчас на связи с Эйнаором.

В ответ раздалось почтительное "О-о". Но ждать просто так эти люди не умели, не могли и не хотели. То предлагали взять все имеющиеся на борту челноки и спуститься на планету, то попробовать взять корабли эскадры и пригрозить правительству с орбиты... Идеи звучали одна безумнее другой. Экипаж понимал, что ни одну из них не решится выполнить, и от этого люди распалялись ещё больше. Снова начались крики.

- Смирно! - рявкнул с порога старпом. - Вы что, совсем с ума посходили? Офицеры... Да я вас за это, как простых солдат, каждого...

Он оглядел кают-компанию, измученных тревогой людей, вздохнул и подошёл к панели коммуникатора. Движением пальца включил громкую связь на весь корабль.

- Что ж. Говорит старший помощник капитана. У меня есть для вас новости. Только что я разговаривал с Лоатт-Лэ Эйнаором. С этого момента и до возвращения Алиетт-Лэ наш корабль и мы попадаем в распоряжение Его Величества и вступаем в состав действующих космических сил внутренней торийской армии. На основании этого нам был дан приказ... - Калэхейн вздохнул ещё раз, - оставаться на своих местах, вести плановое дежурство и ожидать дальнейших распоряжений. Любая попытка покинуть корабль без приказа Лоатт-Лэ будет расценена как дезертирство. Самовольный спуск на планету запрещается. Неподчинение будет грозить военным трибуналом дома, либо... лишением гражданства на месте.

Люди охнули, как один. И затихли окончательно.

- Это не всё. Его Величество объявил о подготовке эскадры внутреннего флота к прыжку в Цинтеррианскую систему и активным боевым действиям. В случае... несогласия с решением суда. Мы не одни, ребята, но надо держать себя в руках. Ситуация может поменяться в любую минуту. Я понимаю, что всем сейчас страшно. Мы вместе находимся в неизвестности. Но лишние шевеления с нашей стороны могут лишь ещё больше всё испортить.

Старый ястреб ещё раз зорко оглядел команду. Какой ценой спокойствие давалось ему самому?

- Сейчас мы продолжим нести дежурство и будем ждать любых новостей и приказов с Тории. Любая полученная нами информация от капитана или Его Величества будет сразу же донесена до всего экипажа. До той поры убедительно прошу всех не совершать глупостей. На этом все. Конец связи.

Калэхейн отключил коммуникатор, развернулся и гаркнул:

- Вольно! По местам на свои посты!

***

Из личных воспоминаний.

Надо проснуться.

Открыть глаза.

Пора.

Сколько дней прошло? Время?.. Без двадцати двенадцать. Я помню три смены фазы. Значит, с момента моего попадания в изолятор прошло трое суток.

Трое бесконечных суток молчания, тишины и незаметной агонии неподвижно сидящего тела. Думали, что я буду есть вашу пищу? А потом, увидев мой отказ, решили подержать меня подольше? Как глупо и мелочно. Не прикидывайтесь, что все три дня вы собирали дело. У вас давно всё было сшито.

В первый день вы, конечно, прислали ко мне следователя с обвинением по всем пунктам, дали ознакомиться, как полагается. И на том спасибо, ценю ваш порядок и заботу. Только с первых строк я убедился, что отвечать за все действия я должен самостоятельно. Ни к чему привлекать посторонних, если цинтеррианская Система хочет устроить военный трибунал.

Три долгих дня я готовился и ждал. Перебирал варианты, думал, медитировал. Злость почти прошла, затаилась ядовитой змеей под камнем, свернулась кольцами и приготовилась к броску. Трое бесконечных суток слились воедино, я боялся, что моё терпение и настрой могут "перегореть", но охрана пришла невероятно вовремя.

Пискнул электронный замок, невидимую лазерную решетку отключили как раз, когда я открыл глаза, не сощурившись от ударившего в них света. Всё те же одинаковые охранники в глухих шлемах, не сдержавшись, вздрогнули. Интересно, что они увидели? Неужели вязко шевельнувшуюся темноту по углам моей камеры?

Пригласили проследовать с ними до зала заседания. Жаль, что шлемофоны плохо передают интонации. Эта дрожь в каждом голосе начинала даже забавлять.

Что отводишь глаза, охранник? Страшно стало? Ты три дня следил за мной и боялся шаркнуть лишний раз в коридоре. Я же сидел смирно. Даже слишком смирно и неподвижно, и мне было на тебя наплевать. Но нет, ты боялся, будто за решёткой поселили самого намшера. Ты мне льстишь. Но правильно... Бойся. Потому что даже голодный намшер не достанет лапой дальше клетки. А я тебя не трону.

Вновь тугие наручники и конвой в шесть человек с автоматами. Как же вы боитесь безоружного... Сколько сказок вам наговорили про торийское боевое искусство. Нет, я не буду с вами бороться. Не буду изображать попытку сбежать из-под унизительного конвоя. Всё-таки не против вас я готовил себя эти три нескончаемых дня.

Длинный коридор и скоростной лифт из подземелья изолятора. Я не вернусь сюда больше, в этом я был абсолютно уверен. Нужно покончить со всем сегодня и забыть, как кошмарный сон. Да, я полностью готов отстоять своё слово, осталось лишь дойти и сделать это.

Но как же изобилует катакомбами Цинтерра... Изрытая, богатейшая и одновременно жалкая трусливая планетка.

Последний пролёт, а за ним новая стража и узкая дверь. Воистину, не думал, что когда-нибудь окажусь в подобной роли и попаду на такую сцену. Ну что ж, ведь это всего лишь подмостки, а моя задача -- удачно сыграть в этом фарсе. Поиграем.

Наверное, это крупнейший зал судебных заседаний на Цинтерре. Я польщён. Какая четкая игра актеров, какая постановка и декорации! Я бы, пожалуй, подарил вам свои аплодисменты, не будь мои руки скованы.

Часть стражи осталась у входа. Двое сопроводили меня до трибуны подсудимого, расположенной в центре зала у всех на виду.

Что же мы имеем? Круглый зал с амфитеатром для слушателей, тёмно-синие стены с кольцевым освещением, высокие потолки, моя трибуна напротив зрителей, и две малые по бокам для обвинителей и адвокатов. Пока пустующие. Судьи в церемониальных белых балахонах и колпаках, несколько предполагаемых обвинителей, чиновники и лица генеральских званий... И вся эта команда дополняется удачно замаскированной охраной при скорострелах. Одного беглого взгляда мне хватило, чтобы увидеть присутствующих и узнать большинство из них в лицо. Бывшие коллеги по службе и просто часто мелькающие в высших кругах чины. Один взгляд -- большего они от меня не заслужили.