Винтовая лестница

Однако сияющий шар - это лишь снаружи, а если взглянуть изнутри многоочитой сферы её небесными очами? Тогда перед нами откроется неизведанный метаметафорический мир.

РОЖДЕНИЕ МЕТАМЕТАФОРЫ

Шестиглазая многоочитая сфера, взглядом устремленная одновременно вверх-вниз-вправо-влево-внутрь и вовне... Очень похоже на НЛО. Можно обойтись и одним глазом, размещенным на изгибе объемной ленты Мёбиуса.

Может быть, это и есть тот загадочный "третий глаз" в мироздание, о котором так много пишут и говорят.

И все же я предпочитаю обходиться двумя очами, не превращаясь в сферу и в ленту Мёбиуса, потому что преимущество человека - быть всем, оставаясь самим собой. Поэтическое зрение всегда космично. Вот Данте опускается в глубины ада, и вдруг словно перекручиваются круги схождения, образуя все ту же ленту Мёбиуса, и ослепительный свет в лицо.

Я увидел, объят высоким светом

И в ясную глубинность погружен"

Три равномерных круга, разных цветом.

Один другим, казалось, отражен.

Время как бы свернулось в единое бесконечное мгновение, как в первый миг "сотворения" нашего мира из не различимого взором сгущения света:

Единый миг мне большей бездной стал,

Чем двадцать пять веков...

Это был момент антропного космического выворачивания. Внутреннее и внешнее поменялись местами:

Круговорот, который, возникая,

В тебе сиял, как отраженный свет,

Когда я обозрел вдоль края,

Внутри, окрашенные в тот же цвет

Явил мне как бы наши очертанья...

Как геометр, напрягший все старанья,

Чтобы измерить круг, схватить умом...

Таков был я при новом диве том:

Хотел постичь, как сочетанны были

Лицо и круг в слиянии споем...

Геометрическое диво, которое видит Данте, сочетание лица и круга, невозможно в обычной евклидовой геометрии. О неевклидовом зрении Данте много раз говорил Павел Флоренский. И неудивительно. Ведь П. Флоренский открыл внутреннюю сферическую перспективу в византийской архитектуре и древнерусской живописи.

При проекции на сферу точка перспективы не в глубине картины, а опрокидывается внутрь глаза. Изображение как бы обнимает вас справа и слева - вы оказываетесь внутри иконы. Такой же сферой нас охватывают округлые стены и купола соборов, и именно так же видит человек небо. Это сфера внутри - гиперсфера, где верны законы геометрии Н. Лобачевского, - мир специальной теории относительности. Если же выйти из храма и взглянуть на те же купола извне, мы увидим сферическую перспективу общей теории относительности.

Человеческий глаз изнутри - гиперсфера, снаружи-сфера, совместив две проекции, мы смогли бы получить внутренне-внешнее изображение мира. Нечто подобное и видит Данте в финале "Божественной комедии". Лик внутри трех огненных кругов одновременно находится снаружи, а сами круги переплетены. Это значит, что постоянно меняется кривизна сияющей сферы - она дышит. Вдох - сфера Римана, выдох - гиперсфера Лобачевского и обратная перспектива Флоренского.

Представьте себе дышащий зеркальный шар и свое отражение в нем - вот что увидел Данте. Вот вам и сфера, "где центр везде, а окружность нигде", и ещё точка Алеф из рассказа Борхеса: "В диаметре Алеф имел два-три сантиметра, но было в нем пространство вселенной, причем ничуть не уменьшенное. Каждый предмет, например стеклянное зеркало, был бесконечным множеством предметов, потому что я его ясно видел со всех точек вселенной".

Внутренне-внешняя перспектива появилась в живописи начала века. Вот картина А. Лентулова "Иверская часовня". Художник вывернул пространство часовни наружу, а внешний вид её поместил внутри наружного изображения. По законам обратной перспективы вас обнимает внутреннее пространство Иверской часовни, вы внутри него, хотя стоите перед картиной, а там, в глубине картины видите ту же часовню извне с входом и куполами.

Если бы мы могли таким же взором видеть вселенную. Внутри и снаружи одновременно.

Метаметафора дает нам такое зрение!

Она ещё только рождается, вызревает в нас, как зерно, но первые ростки начали появляться.

Дети стоят, их мускулы напряжены,

Их уши в отечных дежках.

Из мешка вываливаются игрушки...

Вылезай на свет из угла мешка...

Заводная ворона, разинув клюв,

Таким треугольником ловит сферу земную,

Но сфера удваивается, и - ворона летит врассыпную.

Корабль меньше сабли, сабля больше города,

Все меньше, чем я, - куда там Свифт!..

Мир делится на человека, а умножаете" на все остальное.

(А. Парщиков)

Здесь и робость, и косноязычие, но это первые робкие шаги после В. Хлебникова в космос И. Лобачевского, Г. Минковского и А. Эйнштейна.

Метаметафора - это не только новое зрение, но и новое понимание поэтического слова. В человеке вся вселенная, а человек во вселенной.

Так семантика слова вмещает в себя множество разных смыслов, вплоть до противоположных значений, которые, в свою очередь, дробятся на новые смысловые отражения, а там ещё и еще. Например, нитроглицерин взрывоопасен под рельсами, но не под языком. Пусть лингвисты прослеживают неуловимую связь между нитроглицерином - таблеткой и взрывчаткой; для меня же это просто космическая инверсия слова в два противоположных смысла. Между двумя противоположными значениями возникает своеобразная, как говорят физики, туннельная связь. Слово как бы умирает (вспомните смерть Ивана Ильича), и вдруг в конце туннеля - ослепительный противоположный смысл.

Здесь самый главный прорыв совершили обэрнуты Д. Хармс, А. Введенский, ранний Н. Заболоцкий.

Корабли ходили вскачь

Кони мчались по полям

И была пальба и плач

Сон и смерть по облакам

Все утопленники вышли

Почесались на закат

И поехали на дышле

Кто был беден кто богат...

Здравствуй бог универсальный

Я стою немного сальный

Волю память и весло

Слава небу унесло.

(Александр Введенский, 1930)

Это излюбленный размер обэриутов - сбивчивая детская считалочка. Отсутствующий синтаксис, как сброшенные одежды. "Здравствуй бог универсальный" - человек наг и бос перед мирозданием.