Игры с призраком. Кон третий.

Она начала вышвыривать платья, кофты, юбки из шкафов, больше не церемонясь с чужой одеждой. Ею двигало одно единственное желание — скорее привести себя в порядок и исчезнуть из этого неуютного места. Но куда идти? Где она живет? Кто она?

Анжина застыла, держа в руках очередной нескромный наряд: `одни вопросы, а где взять ответы. И почему мне кажется, что это уже было? Ощущение неприкаянности и пустоты в памяти, чувство потерянности и одиночества'.

Откуда-то возникли в голове непонятные ей фразы: `возможен побочный эффект. Повторный процесс стирания чреват возникновению синдрома обратного явления. Память возвращает лишь те воспоминания, что имелись до первого вмешательства. А в случае малейшей травмы возможно смешение нейронов памяти и как следствие неадекватность поведения, дискоординация в пространстве. В худшем случае, наступает полная стерилизация без права восстановления'…

Из каких научных трудов, в какой области исследований, почерпнуто высказывание? К кому, к чему оно относится?

Анжина села прямо в шкаф, задумчиво глядя перед собой и прислушиваясь к собственным ощущениям: ничего кроме нудной головной боли, которая туманит мозг и не дает соображать. А еще слабость и вялость.

— Может, я долго болела, но так и не выздоровела?

А Андриас доктор? Жуткий, кричащий маникюр на длиннющих острых ногтях и педикюр — прописанное лекарство? Наряд то ли звезды эстрады, то ли стрип-клуба — пижама тяжелобольной? А ненависть в глазах того мужчины в коридоре — бред воспаленного рассудка?

Она потерла виски: может ей вообще все это блазнится? Морок какой-то.

— Кхе-кхе, — раздалось деликатное покашливание в стороне. Анжина повернула голову на звук и увидела миловидную женщину в униформе служанки. Это она не вспоминала, а точно знала, но откуда? И почему одно знает, другое нет? Например, понятия не имеет кто в той самой, известной ей, униформе?

— Здравствуйте, — кивнула приветливо.

— Доброе утро, — сухо ответила женщина. И все, тишина. Губы поджаты, взгляд в пол, руки по швам.

— Простите, как вас зовут? — не стала смущаться строгим видом служанки Анжина.

— Айрин, — немного удивилась та.

— Угу? — задумалась женщина, и спросила вновь, но уже отчего-то шепотом. — А меня?

Служанка удивилась сильней и не смогла это скрыть: смотрела не моргая на женщину, изучая, взвешивая ее слова, оценивая вид.

— Анжина, — выдала так же тихо, настороженно.

— Странное имя, — нахмурилась та.

Служанка сделала осторожный шаг назад к дверям, видно не ожидая ничего хорошего от чучела с амнезией, сидящего в шкафу в наряде то ли проститутки, то ли сороки — любительницы всего сверкающего.

— Я бы тоже испугалась, — с пониманием вздохнула Анжина и выставила на обозрение Айрин наряд, с которым сроднилась за время раздумий о себе, убогой. — Что-нибудь кроме иллюзии одежды в шкафах хозяйки этих перверсий найти можно?

— Нет, — мотнула головой, только через минуту переварив услышанное. — И хозяйка — вы.

— Я? — не поверила Анжина. Осмотрела еще раз наряд. — У меня точно была травма головы. Поэтому и вспомнились слова о травме.

Служанка промолчала, но, судя по взгляду, была согласна с женщиной. А та принялась выстраивать логическую цепочку, надеясь таким образом открыть тайну амнезии и явного умопомешательства — своего.

— Если это мое, — кивнула на груду блестящих нарядов. — Следовательно, я здесь живу. Правильно?

Айрин медленно кивнула, не спуская испуганных глаз с женщины.

— Угу. С логикой пока норма, — буркнула себе под нос. — Идем дальше: если я здесь живу, значит… Что это значит?

Служанка пожала плечами.

— Вот и я не знаю, — опечалилась Анжина и отбросила наряд в кучу остальных. — Но одно сказать могу точно — это я носить не буду!

И решительно полезла в шкаф, начала более активно выкидывать из него одежду. В воздухе замелькали разноцветные тряпки: блузки, вечерние платья, шорты. Айрин застыла не понимая, что происходит, и услышала удовлетворенное восклицание:

— Ура! — из глубин шкафа появилась довольная Анжина с домашним, кремовым брючным костюмом в руках. Айрин открыла рот от удивления.

— Здорово! — прикидывая на себя вытащенное старье, воскликнула Анжина и улыбнулась служанке. — Будем приводить себя в порядок. Если нетрудно, принеси, пожалуйста, ножнички и что-нибудь, чтобы стереть этот ужас, — выставила ногти. — А еще мне срочно нужно принять душ и выпить чашку кофе.

И смолкла, сообразив, что просит, сама не зная чего. Служанка же вообще говорить не могла — хлопала ресницами, силясь разгадать новую игру клона.

Анжина же забросив разгадку тайн своей памяти начала стягивать с себя то, что называлось платьем: сначала переодеться, умыться, а потом думать!

Стянула и застыла, увидев себя в зеркале: три красноватых, видно, что свежих рубца, ей не понравились. Раны явно были глубокими и нешуточными, но где, каким образом она могла их получить? В голове мелькнула странная картинка: в белесом тумане были видны два широких клинка, что с лязгом сошлись крест на крест.

Анжина поморщилась, трогая пальцем рубцы:

— Мечом? — прошептала, пытаясь связать фрагмент, выданный ей памятью и раны.

— Ножом. Шесть дней назад, — пояснила Айрин.

— Кто?

— Вы сами. Не в себе были.

Анжина недоверчиво покосилась на служанку, потом посмотрела на свое отражение и удивленно протянула:

— Я припадочная неврастеничка с суицидальными наклонностями?

Это не укладывалось в голове. А впрочем, что в нее вообще укладывалось?

`А еще у меня амнезия, явное извращение вкуса, если судить по одежде. А если судить по количеству драгоценностей — я ворона.

Красноречивый портрет, неоднозначной личности', - усмехнулась невесело: `Лучше б зарезалась до конца. В смысле совсем. Тогда бы не мучилась в попытке понять кто я и где?` И принялась стягивать массивные широкие браслеты с запястий, кольца с пальцев, снимать колье и подвески. Брякнула все это на стол и натянула рубашку, брюки:

— Ванная комната там? — спросила у служанки, указав на дверь, справа от зеркала.

— Да.

— Смотри-ка, знаю… Не все забыла. А я кто?

— Королева, — пожала плечами женщина.

— Кто? — осела на пуф Анжина. Новость была неудобоваримой. Слово «королева», отчего-то ассоциировалось у женщины с начальствующей, властной и жесткой особой. Ничего общего с этим образом Анжина не имела и королевой себя не чувствовала

Служанка, видя растерянное лицо клона, решила ретироваться от греха: женщина и в адекватном состоянии Бог знает что, творила, а когда не в себе и подавно, неизвестно, что учудит. А Айрин надо лишний раз под руку попадаться?

— Я принесу вам кофе, — заверила, спеша покинуть хлопотную хозяйку.

Ни служанки, ни кофе Анжина не дождалась, но зато привела себя в порядок. Порадовалась своему новому виду и поспешила в коридор, надеясь, что застанет там того неприветливого мужчину. Яблок на вазе много было, может, не все съел, пока она возвращала себе нормальный вид.

Так и есть — не все.

Мужчина сидел на месте, жевал яблоко и листал какую-то книгу. Женщина неслышно подкралась к нему и встала, заглядывая через плечо:

— Что читаешь?

Мужчина дернулся и уставился на нее, как на приведение. Анжина рассмеялась:

— Извини, что напугала.

Он молчал и продолжал зачарованно разглядывать ее.

— Тебя как зовут? — решилась познакомиться, приняв изумленный вид мужчины за благорасположение к себе.

Кирилл нахмурился и грохнул яблоко на стол: черт знает что! Без косметики, тучных залежей брильянтов и фривольного одеяния, кукла превратилась в настоящую Анжину и, словно, в насмешку ему еще и придала своему лицу трогательной мягкости, напустила в глаза доброжелательности, растянула губы в очаровательной улыбке. Стоит скромница, ждет. Чего? Что он вскочит и обнимет Анжину, поздравит с возвращением и бурно порадуется за всех!

А он-то думал что, то, что было — самое худшее его испытание. Нет — вот оно — новое реноме клона. Искушение… Издевательство!