Континент

Разговор этот успокоил Гая. Если только упырь не брехал с похмелья, обмоченный пикет Общества Трезвости - настолько невинная шалость, что глупее повода для ареста и не придумаешь в Ирреальном Мире. Ангелы - это еще куда ни шло... Может, действительно переворот, и Савва что-то такое говорил между двадцать пятой и двадцать шестой рюмками...

В окруженном высокими бетонными стенами дворике их разлучили, вытряхнув из машины. Хохочущего упыря уволокли в какой-то подвал, из которого доносился мощный храп неизвестного зверя, и, перекрывая его, бронтозавр Гугуцэ орал что-то про Красную книгу, под протекторатом коей находится. Гая повели чистым пустым коридором и втолкнули в большую светлую комнату. Там висел портрет незнакомого благообразного негра с седой бородой, в фиолетовой кардинальской мантии, а под портретом сидел усатый толстяк в таком же, как на конвоирах, мундире, и пил пиво, постукивая воблой о край стола. Еще там стояли небольшой компьютер и огромный сейф, разрисованный в три краски веселенькими цветочками.

- Ага, - сказал толстяк. - Явился. Капитан Мумура - это я. Любить и жаловать не прошу, откровенно говоря, не за что. Посадите его, падлу.

Гая тычком усадили на стул. За спиной недобро сопели конвоиры.

- Итак, Альзо, - сказал капитан Мумура. - Запираться не будем, да? А то зубы выбью. И кастрирую ржавыми пассатижами. Гай... Как же, наслышан. Что скажет техника?

- А поди ты к такой-то матери, - сказал компьютер. - Сам расхлебывай. Что я тебе, Спиноза? Нашел, понимаешь, крайнего. - Он подумал, помигал лампочками и добавил: - Обормот. Я те не панацея и не пророк.

- А по вводам не хочешь? - обиделся капитан Мумура.

- Я вот те дам вводы, старый лидер, - грозно пообещал компьютер. Током сейчас хряпну - штаны уронишь. Наполеончик, тоже мне. Видел я в гробу твою бабку в белых пинеточках, сморкач недоделанный, и дед твой за метеоритами с сачком бегал...

Капитан Мумура метнул воблу, и она застряла в какой-то щели. Компьютер откусил половину, выплюнул остальное на пол, с хрустом пожевал и загоготал:

- Пузо подбери, шнайпер!

Засим с лязгом отключился от сети и зажег табло: "Ушел в себя". Вся эта мизансцена прибавила Гаю бодрости.

- Так... - тихо, зловеще процедил капитан Мумура. - Ну, Гай, выкладывай.

- Что выкладывать? - нахально спросил Гай. - Хрен на стол, что ли?

- За что арестован и в чем обвиняют? Ну!

- Что-о?

- Уши заложило? За что арестован и в чем обвиняют?

Гай с милой улыбкой пожал плечами:

- Ну, это вам лучше знать...

Из-под него пинком вышибли стул и влепили такую затрещину, что загудело в голове, потом подняли за воротник и усадили.

- Продолжим, - безмятежно сказал капитан Мумура, словно ничего и не было. - Повторяю вопрос: за что арестован и в чем обвиняют?

- Но это же нелепо... - начал Гай и снова полетел на пол. Стало ясно, что шутки кончились, ими и не пахнет. "Логично для Ирреального Мира подкидывать такие вопросики", - подумал он, мотая головой, чтобы унять комариный звон в ушах.

- В третий и последний раз спрашиваю: за что арестован и в чем обвиняешься? - заорал капитан Мумура.

Гай уже не улыбался.

- Требую немедленно связать меня со Всеадским Советом, - сказал он первое, что пришло в голову. Должен же быть хоть какой-то порядок, без малой толики порядка не обойтись и Ирреальности...

Его сбросили со стула, и вновь посыпались удары. Молотили хлестко, наотмашь и всерьез. Кровь капала на белый пол, что-то орал в уши капитан Мумура, потом носок лакированного сапога угодил в живот, и Гай поплыл куда-то, где не было воздуха, поплыл на лодке из колючей боли по красной реке, насчет которой были сильные подозрения, что это кровь, поплыл мимо разевавших клювы розовых фламинго, мимо полоскавших белье на дощатых подмостках енотов, мимо ладненьких желтых пагод, мимо, мимо, мимо... Вдали грохотал водопад, рядом пенил красные волны черный перископ подводной лодки, непонятно как уместившейся, потому что речушка была не шире метра, а когда в Ирреальности нет ни капли порядка, это уже попахивает неприкрытым извращением...

Очнулся он на мягком широком диване в огромном овальном зале без окон, сверху лился рассеянный свет невидимых ламп, с золотистыми стенами красиво гармонировали синие колонны, и под потолком, почти неслышно гудя, летали крохотные, с воробья, реактивные истребители. Один отвернул, пролетел над самым лицом, и Гай различил совсем уж крохотного пилота, с любопытством смотревшего вниз. Наискосок зала пробежала большая белая крыса, самолетики кинулись в атаку, застрекотали пушки и полетели крохотные ракеты, но крыса успела юркнуть куда-то за колонну, в которую тут же врезался и взорвался не успевший отвернуть истребитель. Остальные снова поднялись под потолок.

Гай поднес руку к глазам. Рука была в засохшей крови, губы побаливали, хотя тело в общем ныло не так сильно, как можно было ожидать после такой лупцовки.

Послышались чьи-то шаги. Из-за колонны вышла девушка лет восемнадцати, в аккуратно подвернутых джинсах и клетчатой сине-красно-черной рубашке. В светлых волосах поблескивал ежесекундно менявший цвет камешек, в руке она несла ведерко с водой и полотенце.

- Бедный Гай... - сказала она, присев рядышком. Камешек стал зеленым под цвет глаз. - Больно?

- Мать вашу так, - сказал Гай. - Что это все значит?

- Сам виноват, - сказала девушка, намочила полотенце и принялась осторожно смывать кровь. Вода оказалась приятно теплой. - Между прочим, меня зовут Алена, и я твой следователь.

Она выглядела такой милой и обаятельной, эта Алена, что рука не поворачивалась заехать ей в глаз. Гай постарался утешить себя мыслью, что постарается еще свидеться наедине с капитаном Мумурой.

- Мило, - сказал Гай. - Следователь. Обвинение. Арест. А защитник мне, интересно, будет?

- Я и защитник, - заявила эта Алена. - Но это потом, когда соберется трибунал. Пока что я следователь. Ну вот, все в порядке. - Она отставила ведерко с побуревшей водой, села, потом, подумав, легла рядом и, оперев подбородок на сжатые кулачки, принялась с интересом рассматривать Гая. Как это ты ухитрился?

- Что?

- Влипнуть, - сказала Алена. - Во все это влипнуть. Ну, конечно, бывает, что напиваются до потери сознания и отмочат что-нибудь, но такого...