Избранные произведения.Том 1. Ледяной союз: Ледовое снаряжение. Миссия в Молокин

Уолтер оторопел и снова нажал курок. Огонек был чуть заметен. При третьей попытке вовсе ничего не появилось.

Со вздохом, в котором, похоже, были и страх и боль, он бросил бесполезное оружие и убрался в темноту, поглаживая поврежденную руку. Он не сводил глаз, на этот раз испуганных, с Септембера.

— Спокойно, Уолтер. Если мне и хочется сломать вашу цыплячью шею, а туловище забросить в компанию к вашему немому товарищу, то сейчас я это делать не собираюсь. Я слишком устал, хотя завтра или послезавтра могу и передумать. Мне следовало сделать это раньше, но вы такое жалкое подобие мужчины, что с вас достаточно сломанной руки. Больше не надоедайте мне.

Он подошел к двери и стал набивкой из сидений заделывать щель. Вторую щель он оставил для воздуха — и для них, и для костра.

Колетта, наклонившись над ящиком, вытащила какой-то пакет и прочитала этикетку:

— Куриный эскалоп! Прекрасно, но невыгодно. Снабдить обреченных роскошной едой! У кого-то из транспортного начальства есть чувство юмора.

Этан с удивлением отметил, что это — первое подобие шутки с ее стороны. Если был и другой смысл, он его не заметил.

Она вытаскивала консервы, а он был настолько голоден, что набросился на что-то, даже не посмотрев на этикетку.

Септембер, продолжая задраивать щель, бросил взгляд на пристроившегося у огня Вильямса:

— Вы повели себя отлично, учитель. Мне было интересно следить за вашей реакцией.

Тот слегка кивнул.

— Я не думал, что мистер Форчун настолько утомлен или глуп, чтобы подбросить заряженное оружие этому субъекту. Поэтому я понял, что оно — безопасно. Хороший костер вы развели.

— Наслаждайтесь пока, — ответил Септембер, — на ночь дров хватит.

Кажется вы, дружище, говорили, что ночи здесь короче?

Этан кивнул. Он пытался пристроиться к огню так, чтобы случайно не опалиться, но все как-то не получалось. Не попался ему и мягкий кусок дюраллоя. Все-таки шесть человек собралось у яркого, но небольшого костра, и обогреться всем сразу было трудно. Или тепло, или вежливость. С одной стороны греешься, с другой — мерзнешь, такое вот неудобство.

Глава 3

Они запихали пакеты и свертки в большой картонный ящик, который задвинули в угол. Септембер предложил сгрести весь мусор и выкинуть на ветер, чтобы их убежище было чистым.

Но поднялась уже настоящая буря, несущая быструю смерть от колода, несмотря на защитную одежду. И четырьмя против одного решения было отклонено.

— Хотел бы я побольше знать о туземцах, — бормотал Септембер, подкладывая еще одно бревнышко в жадный огонь. Сгруппировавшиеся вокруг живого огня в своих спасательных костюмах, они напоминали туши, ожидающие разделки. Дерево продолжало гореть нормально, хотя слишком быстро обугливалось, и становилось все больше рдеющих угольков. Даже дюраллой, казалось, приобрел красноватый оттенок.

— Не удивительно, что мы до сих пор ни с кем не повстречались, — заметил Этан, — похоже, мы попали в самую большую пустыню планеты.

— Не беспокойся, папа, — успокаивающе приговаривала Колетта, — за твоими цветами там хорошо присмотрят… и последний раз, я помню, международные смазочные, Голдин-4, поднялись на шесть пунктов.

— Ведь лодку, когда мы шли вниз, нельзя было не заметить, — продолжал

Септембер, — ясно же, что нас должно было быть видно за сотни километров.

— Вполне могло быть, — согласилась Этан, — но даже и тогда на организацию экспедиции уйдут недели, если ее вообще организуют.

— Все-таки, нам необходим караул, — заметил Септембер.

— Я смотрел только общие обзорные ленты, — сказал Вильямс, — но мне кажется, что туземцы, в любом случае, в такую ночь не вылезут из домов.

Ветер с новой силой рванул дверь, словно подтверждая его слова.

— Для них это покажется тропическим вечером, — возразил Этан. — Но если мы действительно так далеко от цивилизации, как думаем, то аборигены здесь незнакомы с летающими объектами. Неизвестна их возможная реакция. Мы вполне могли пролететь и мимо какого-нибудь местного центра, до смерти напугав население. И они объявили эту область табуированной навсегда. Так уже случалось.

— Будем надеяться, что не в этот раз, — сказал Септембер. — Я начинаю думать, что нам нужна посторонняя помощь, иначе нам больше никогда не увидеть бренди. Но о дежурных я заговорил не из-за этого. И не из-за

него.— Он показал в сторону Уолтера. Оттуда доносились свист и посапывание, видимо, тот уже спал. — Хотя, пока он сохраняет агрессивность, и у нас есть рабочий излучатель, — лучше, чтобы не все сразу отправлялись в страну снов. Но главная моя забота — об огне. Если он погаснет, нет гарантии, что мы проснемся.

— Точно, — согласилась Колетта.

— Я часто плохо засыпаю, — сообщил Вильямс, — если никто не возражает, я бы дежурил первым.

— Очень хорошо, — сказала Колетта, — а я могла бы быть следующей…

Но я прошу освободить моего отца от этой обязанности, это не для него.

— Но дорогая… — начал дю Кане. Колетта поцеловала его в лоб.

— Чш-ш, старичок. Положись на меня.

— Но твоя мать бы подумала…

Вдруг взгляд Колетты стал таким диким, что Этан замер. Казалось, она сейчас завизжит, но ей удалось справиться со своим голосом.

— Не упоминай сейчас об этой женщине, — выпалила она.

— Но…

— Не надо! — Ее голос не предвещал ничего хорошего.

Этан было хотел осторожно задать ей вопрос, но, взглянув в ее зеленые глазищи, предпочел воздержаться. Займись своим делом, дурень! Он снова стал вертеться, устраиваясь у огня.

Кажется, он только задремал после двухчасового дежурства, как снова проснулся. В полуметре горел огонь. Какая-то очень древняя первобытная сила внутри него разбудила его. Он повернулся и оказался носом к носу с учителем.

Тот приложил палец к губам. По другую сторону от костра он увидел

Колетту. Ее отец напряженно стоял на коленках рядом с ней, обняв ее за плечи. Выражение ее лица окончательно разбудило Этана.

Сбоку с выжидательным видом стоял Септембер, похожий на Гефеста, и смотрел на дверь, держа в правой руке излучатель. Благодаря костру не стало холоднее, но со всех сторон их окружал густой мрак. Этану было ясно, что произошло что-то новое и нехорошее. Люди, в отличие от собак, не чуют опасность по запаху, но ощущение ее передают друг другу.

— Это произошло во время дежурства мистера дю Кане, — прошептал учитель. — Он разбудил мистера Септембера, а тот счел за лучшее поднять остальных.

Этан заметил Уолтера, напряженно сидевшего в своем углу, причем руки его дергались.

— Мистер дю Кане, — продолжал Вильямс, — заметил, как будто что-то движется снаружи, возле нашего убежища. И хотя он плохо знает местных, он не думает, чтобы это был кто-то из них, хотя и не совсем в этом уверен.

В эту минуту откуда-то извне раздался громкий лязг, словно чем-то тяжелым ударили о металл. Септембер залег у двери. Уолтер по-идиотски захихикал, а Септембер зашипел, чтобы он заткнулся, или ему оторвут голову.

Этан слышал топанье и треск, будто бы очень отдаленные, но увы, это, видимо, было не так. Кроме того, сквозь шум ветра доносилось и что-то вроде мычания. Странные эти звуки то возникали, то умолкали, словно двигатель работал вхолостую. Звук был очень низкий и по временам пробивался басистым покашливанием. Вдруг все смолкло.

Септембер лежал неподвижно, напряженно прислушиваясь. Этан следил за ним.

Ветер все завывал, занося снег вовнутрь. Позади Этана нанесло немного снежку. Он уже думал, что нет ничего, кроме воя и шума ветра, гулявшего в разбитом корпусе.

Он подполз к двери и приложил ухо к трещине, не обращая внимания на злой ветер. Однако он старался не касаться металла, чтобы не примерзла кожа.

Оглянувшись на Септембера, он покачал головой, что, мол, не слышно ничего нового. Тот кивнул, продолжая сжимать оружие. Потом Этану послышался стук снаружи, но тут он понял, что это просто билось его сердце. Он почувствовал себя не на месте, все это выглядело глупо. Если там что-то и было, то оно, должно быть, устало бродить и убралось. Хотя не очень-то приятно думать о каких-то полночных видениях.