За тенью огненных миров. Часть пятая (СИ)

Начало следующего дня отметилось суетой сборов, друзья позволили себе перевести дух, лишь убедившись в готовности своего снаряжения, и только после этого наполненные под завязку рюкзаки переместились к входным дверям. Попрощавшись с новыми знакомыми, они взяли курс на север острова в сторону мыса Хобой. Просёлочная дорога повела их вдоль западного побережья, а чуть позже они свернули в сосновый лес, продолжив свой путь по тропам своих многочисленных предшественников.

- Сосенки-то низкорослые, не сравнить с материковыми, - заметил Павел.

- Чего ты хотел? Постой-ка под такими ветрами, остров ими насквозь продувается особенно осенью и зимой, - рассудил Олег.

Миновав лес, мужчины вышли в степную зону, изрезанную дорогами и туристическими тропами, которые уходили к видневшимся вдалеке холмам.

Когда они остановились на первый привал, Зорин поднял довольно злободневную тему для разговора:

- Знаете, мужики, что больше всего меня бесит в нашем народе?

- И что же? - заинтересовался Павел

- Да свинство, элементарное человеческое свинство! Вокруг такая красота, а люди и здесь норовят нагадить.

- Олежка, о чём ты?! Ведь мы азиаты с раскосыми и жадными очами, как говорил один великий поэт.

- А думать слабо? Человеку же свойственно думать, тем он и отличается от животного, - поддержал Олега Раскатов.

- Думать? А когда нечем! - рубанул воздух рукой Павел - Очнитесь, о какой культуре вы говорите?

- Обидно всё же за наших людей, - с сожалением сказал Олег. - Вот европейцы такого бы себе не позволили, они умеют ценить красоту.

- У нас слишком много красоты и велики её просторы, чего их жалеть, не убудут же. А в Европе каждый природный уголок уже чудо, и этим всё сказано, - резонно заметил Антон.

Да, ты прав, к чуду нормальные люди относятся с благоговейным трепетом, - согласился Зорин.

- Культура, нравственность... А знаете, как тошно и обидно было в Чечне, когда нас с потрохами сдавали высокие начальнички?! - будто от боли прокричал Павел. - Как проститутки, ради паршивых "бабок" и политических интриг! Нам-то на своём веку всякого довелось повидать, но пацанов этих жалко. Им-то во что верить, если жизнь начинают познавать со лжи и предательства? А вы говорите о человеческой культуре. Вот она - вся!

- Всё, Паша, не заводись, - попытался успокоить его Антон, хлопнув по плечу, - хотя ты полностью прав. Но я почему-то уверен, что все будут судимы по заслугам, рано или поздно, поверь, Паша.

- Твоими бы устами, Антон, твоими бы устами...

Следующий привал их ожидал после прохождения первой половины запланированного дневного маршрута.

В обозначенном на карте месте перед друзьями открылась небольшая бухта с резким очертанием береговой линии и узкой полоской песочного пляжа.

- Искупаемся с дорожки и двинем дальше, - предложил Антон, сбрасывая тяжёлый рюкзак.

- Принято, - поддержал его Павел, - за одним и перекусим.

- Да, солнце сегодня палит как в Адлере, - сморщился Олег, вытирая рукой пот с покрасневшего лица.

- Ты же южанин, Олежка, тебе солнце должно заменять всех родственников. Это мы с Антоном дальневосточники обмороженные, к холоду больше привыкшие.

Зная шутливый нрав своего друга, Олег лишь улыбнулся.

Сбросив одежду, мужчины наперегонки побежали к воде, оставляя за собой следы на песке и фонтаны холодных брызг. Потом они перекусили и позволили себе немного понежиться на пляже.

- Следующий привал нужно делать уже у Саган-Хушуна, от него рукой подать до Хобоя, - сказал Олег, рассматривая карту острова.

- На Хобое можно остановиться на ночёвку. Как думаете? - проговорил Антон.

- Есть резон, если к сумеркам на Хобой притопаем, бросим свои косточки там. Какой смысл переться дальше по темноте? - поддержал его Павел, докуривая сигарету.

- Я тоже не против, - сказал Зорин.

Согласовав дальнейший маршрут, они вновь двинулись на север.

Когда мужчины подошли к Саган-Хушуну, солнце уже висело над Приморским хребтом.

- Ну что, братцы, передохнем немного и сделаем последний рывок, - произнёс уставший, но не потерявший бодрости Доцевич.

Тот час же измучившие спины рюкзаки полетели на землю.

- Давайте побродим немного, говорят, здесь места красивые, - предложил Олег.

- Можно и побродить, - согласился Раскатов.

- А как Саган-Хушун ещё называла Марина - "Белый мыс"? Интересно почему? Он же больше на красный похож, - озадаченно произнёс Павел.

- Паша, это красный лишайник, он любит расти на скалах, - проинформировал друга Антон.

Неподалёку от них собиралась группа туристов, прибывших на пассажирском УАЗе.

- Наверно, в Хужир возвращаются, - предположил Олег. - Скорей всего это последняя экскурсия, ночью-то вряд ли кто поедет.

- Похоже, - кивнул Антон.

В тот момент Павел уже направлялся к машине, возле которой толпились люди.

- Здравствуйте! А вы не подскажете, почему мыс называют - "Белым"? - обратился к экскурсантам Доцевич.

- Это он со стороны Байкала выглядит как беломраморный, а с суши вы этого не увидите, - ответил доброжелательный мужчина в очках.

- А-а, понятно. Спасибо за информацию.

- Да не за что. А вы пешком путешествуете?

- Ага, пешком топаем, вот решили грехи молодости с друзьями вспомнить.

- Хорошее дело, а я всё собираюсь да никак не решусь.

- Мы просто сильно захотели.

- Вы правы. Удачи вам!

- И вам счастливо добраться, - ответил Павел.

Когда последние туристы скрылись из видимости, то на какую-то минуту округа замерла в тишине... Но вдруг Саган-Хушун заговорил звуками байкальской природы: шум налетевшего ветра таинственно перекликался с волнами, бьющимися о скалы мыса и с пронзительным криком белых чаек.

Побродив по окрестностям, они оставили на память необыкновенные снимки, а затем продолжили свой путь, двигаясь вдоль Саган-Хушуна.

Остаток дневного маршрута уже проходил через лес. Миновав его, мужчины наконец-то вышли к самой северной точке острова подле изогнувшегося в томной неге величественного мыса Хобой. Уже смеркалось, и друзья поспешили на каменный гребень мыса, напоминавший огромный клык зверя. Перед их взором открылась удивительнейшая панорама сказочных байкальских просторов, где за нескончаемой синевой озерной глади скрывался его северо-восточный берег, а на западной стороне возвышался темнеющий Прибайкальский хребет.

Словно заворожённые они любовались неповторимой красотой, не в силах выразить свои ощущения.

- Да, братцы, ради этого стоило ехать и топать десятки километров, - нарушил молчание Павел.

- А ты ещё вчера упирался, всё с Мариной норовил остаться, - поддел его Олег.

- Ну и Марина здесь не помешала бы...

После этих слов на могучем клыке мыса раздался заразительный мужской смех, уносящийся в пелену сумерек.

- Всё, мужики, пошутили и хватит, - остановил друзей Антон, - ночь на подходе, пора разбивать лагерь.

- Ты прав, пойдём определяться с ночёвкой, - деловито согласился Доцевич и, не мешкая, направился в обратную сторону.

Спустившись в молодой лесок, путники облюбовали ровную площадку со старым костровищем.

- Да уж, с дровишками-то здесь проблема, - разочаровано произнёс Антон, - придётся собирать по всей округе.

- Не дрейфь, палатку поставим и поможем наскрести, - успокоил его Павел, вытряхивая из мешка палаточные принадлежности.

Пока Зорин с Доцевичем занимались установкой палатки, Антон углублялся в лес, подсвечивая себе дорогу фонариком.

Впереди в сотне метров он увидел блеск огня, но когда осмотрелся внимательнее, то обнаружил ещё не одну костровую точку.

"Значит, мы уже не одни. Интересно, когда и на чём приехали наши сопровождающие?"

Просканировав местность, он обнаружил интересующие его группы преследования.

"Да, неожиданные сюрпризы не оставляют нас, - усмехнулся Антон, - ладно, с вами, ребята, разберёмся завтра".