Журнал «Если», 1999 № 08

— Да. Поэтому инженеры и отключили машину, на которой я работал. Они хотели исследовать дымку. На других установках, как вам известно, наблюдалось то же самое.

— На ваш взгляд, что это такое?

Эрингер присел на краешек стола и начал объяснять:

— Судя по результатам измерений, потери времени не постоянны в пределах одного объекта, — он повел рукой, — даже размером с это здание. Замедление может быть разным в двух точках, расположенных на близких расстояниях. Например, на двух часах, находящихся в одной и той же комнате. Я заметил также отсутствие корреляции между временем по солнцу и тем, которое показывали часы в разных местах. — Копински кивнул. — Похоже, что самые большие отставания во времени происходят внутри шкафов с мощными процессорами и блоками памяти, — продолжал ученый. — Там они достигают тридцати процентов. А обыкновенные часы, находящиеся в этой же комнате, могут терять всего шесть-семь процентов. — Эрингер виновато улыбнулся, как будто сами явления, о которых он говорил, были слишком странными, чтобы воспринимать их всерьез. — Лично мне кажется, что это локальное красное смещение. Время внутри шкафа замедляется достаточно, чтобы вызвать видимое удлинение световых волн. Вы знаете, что такое красное смещение?

— Потеря времени — это, можно сказать, то же самое, что и его замедленное движение, — вставила Дина. Она стояла на цыпочках на стуле, прикрепляя к карте первый лист пленки с отсортированными данными. — Чем медленнее течет время, тем свет становится краснее. Цвета зависят от частот, которые, в свою очередь, зависят от времени. И когда время меняется, происходит смещение.

— Совершенно верно, — кивнул Эрингер.

Копински с минуту подумал, потом спросил:

— Именно поэтому телеканалы необходимо время от времени подстраивать?

Доктор снова кивнул.

— Именно так.

«Слава Богу, хоть какие-то факты начинают выстраиваться в цепочку», — подумал Копински и спросил:

— А как насчет идеи Граусса? Этот парень убежден, что время воруют пришельцы.

Эрингер снова виновато улыбнулся, но тут же посерьезнел:

— Я не вижу здесь никакой причинно-следственной связи. Даже если время пропадает, это еще не означает, что кто-то его намеренно крадет. При всем моем уважении к коллеге, я бы ответил…

Зазвонил телефон.

— Извините, — пробормотал детектив и взял трубку.

— Копински слушает.

— Джо, это Гарри из дежурной комнаты. Тебя здесь спрашивает какой-то отец Мойнихэн. Можно ему подняться наверх?

Копински удивленно поднял брови.

— Конечно. Я встречу его у лифта.

— Кто это? — спросила Дина, все еще стоя на стуле. Она выронила лист, который не успела приколоть к стене, попыталась подхватить его и чуть не упала.

— Священник, — пояснил Копински.

— А зачем он пришел?

— Хороший вопрос.

«Итак, Эрингер полагает, что доктора Граусса малость занесло», — размышлял Копински по дороге к лифту. Ему стало интересно, удастся ли Грауссу уговорить ученых из лаборатории Ферми продолжать эксперимент, если те разделяют точку зрения Грэхэма.

На этот раз отец Мойнихэн был в сутане с высоким стоячим воротником и черном плаще. В одной руке он держал складной зонт, в Другой — кожаный портфель. Священник извлек из него сверток и сказал:

— Вчера я обещал вам чай, но забыл отдать. Случилось так, что я Проходил мимо, вот и решил занести. Пенджабский — один из моих самых любимых сортов.

— Э-э, спасибо, — Копински взял сверток. — В заваренный чай добавляется половина ложки сахара и немного молока. Правильно?

— У вас великолепная память. Да, кстати, может быть, вас заинтересует вот это? — Отец Мойнихэн сунул руку в портфель и начал вытаскивать оттуда книги. — Я взял несколько работ, посвященных мистическому опыту. Не знаю, много ли в этих сочинениях пользы, но готов оставить их вам.

— Во всяком случае мы все тщательно изучим, — заверил Копински, принимая книги.

— И еще я обратил внимание: вас заинтересовало, что часы в святом Вите показывали такое же время, что и ваши, карманные. Вы тогда записали цифры, — продолжал отец Мойнихэн, снова шаря в портфеле. — Я решил провести небольшое исследование. — Он вытащил черную тетрадь и раскрыл ее. Копински увидел ряды аккуратно записанных цифр. — Здесь данные по всем нашим церквям и прочим учреждениям в округе. У меня был хороший повод поговорить по телефону с моими коллегами.

Копински благодарно улыбнулся.

— Вы потратили столько времени!

— Мне и самому было интересно.

Копински чувствовал, что не может просто поблагодарить отца Мойнихэна и распрощаться, не предложив ему чашки чая.

Они вошли в кабинет. Копински представил отца Мойнихэна и объяснил, в чем дело. Эрингер очень обрадовался тетрадке священника и стал наносить цифры из нее на листы, покрывающие карту.

— Интересно, — заметил ученый. — Похоже на оазисы в пустыне. Есть места, которые неразбериха со временем почти не затронула.

— Островки здравого смысла, — пояснил отец Мойнихэн. — Разве я об этом вчера не говорил?

— Говорили! — согласился Копински.

— Есть и другие острова, такие, как Сайкомп, — продолжал Эрингер, указывая на карту. — Там происходят самые большие отставания во времени. Вот посмотрите — они явно локализованы.

— Ага, — отец Мойнихэн подошел поближе, с интересом разглядывая схему.

— В этих местах, как правило, расположены мощные компьютерные системы, — объяснил Копински.

— В самом деле? — Священник приподнял лист, чтобы посмотреть, что находится под ним, потом еще один.

— Вообще-то, я думаю, все не так просто, как кажется, — заметил Эрингер. — Ведь телецентры не пользуются такими уж мощными компьютерами, однако входят в число пострадавших. То же самое относится и к телефонным станциям. А еще коммунальные предприятия.

— В чем же тогда дело? — спросил Копински.

— Может, все это имеет отношение к электричеству, ведь именно с ним связаны компьютеры, — ответил Эрингер. — Возможно, эффект связан с работой в режиме быстрого переключения. И, похоже, с плотностью энергии… Но, скорее всего, зависимость более сложная и включает оба эти фактора.

— Что это нам дает? — спросила Дина.

— На данный момент ничего, — признал Грэхэм.

Отец Мойнихэн вернулся к первому листу и снова принялся внимательно изучать его, бормоча время от времени «да, так» и «понятно». Остальные молча и с любопытством наблюдали за ним. В конце концов священник отошел от карты и окинул взглядом присутствующих.

— Значит, так. Я, как вы понимаете, не сведущ в компьютерах, но немного разбираюсь в характерных признаках распространения эпидемии. Посмотрите, ее начальные источники здесь, здесь и здесь. Далее мы можем проследить вторичные центры и рост в последующие два дня. Распространение прекратилось после закрытия аэропортов.

— Отец Мойнихэн развел руками, как бы желая сказать, что присутствующие могут думать что угодно, но факты именно таковы. — Оставьте в покое пришельцев, — предложил он. — Если вас интересует мое мнение, надо искать жуков.

— Жуков? Вы хотите сказать, что дело в насекомых? — Дина в отчаянии махнула рукой. — Это еще большее безумие! — Ей никто не успел ответить, так как снова зазвонил телефон, и она сама сняла трубку. — Это вас, — сказала Дина, протянув ее Эрингеру. — Из Сайкомпа.

Физик слушал невидимого собеседника, и лицо его становилось все серьезнее. Наконец он сказал:

— Сейчас буду, — и повесил трубку. — Ситуация резко ухудшилась — красная дымка распространяется по помещениям. Вдобавок ко всему возникли необычные явления и в самом здании. Возможно, нам придется полностью прекратить все работы. Я должен вернуться и посмотреть, что там можно сделать.

— Не возражаете, если я поеду с вами? — спросил детектив.

— Пожалуйста. У вас есть какие-то идеи?

— Нет. — ответил Копински и обратился к Дине: — Продолжайте заниматься картой. Кажется, мы сдвинулись с мертвой точки. Пусть вам поможет кто-нибудь из техников — в общем, тот, кто понимает, что такое работа… в режиме быстрых электронных переключений и высокой плотности энергии.