Полдень XXI век, 2010, № 10

— А ведь он такой красивый! — мечтательно протянула Марта.

— А ведь он такой стильный! — мечтательно протянула Надежда. Они разом замолчали, одновременно повернули головы на звук открывающейся двери и наперебой затараторили:

— Ой, Владик! Наш мачо пришел! Тебя из больницы выписали?

В дверях стоял Влад Немцов. С рукой на перевязи и в небрежно наброшенной куртке, один рукав которой, естественно, остался пустым, он смотрелся очень эффектно. На секунду Кирилл ему даже позавидовал. Надежда вскочила с кресла, но тут Марта вспомнила, что на самом деле они соперницы, и, в каком-то немыслимом грациозном прыжке опередив ее, оттерла в сторону.

«Сейчас ответит: „Сбежал“. Или я не психолог», — подумал Кирилл.

— Сбежал, чего там делать, — сказал Немцов, приобняв Марту и глядя в глаза Надежде.

— Больно было? — доверчиво спросила Марта. Задай этот вопрос кто-нибудь из сотрудников центра, кроме нее, он тут же получил бы здоровой рукой в ухо. Но Влад, конечно, повелся и минут пять выпендривался, объясняя Марте, (а заодно и Надежде, которую тоже не упускал из поля зрения), что это только в дешевых боевиках огнестрельные ранения обязательно навылет, причем так, что кость не задета и сколько бы крови ни вытекло — пять литров всегда в запасе.

— А кто мой личный враг номер один, знаете? — спросил Влад в конце.

— Нет, — улыбнулась Надежда, — и кто?

— Кто, Владик? — мурлыкнула Марта.

— Мария Ивановна!

— Почему? — снова хором спросили обе дамы. Все-таки общего в них было много больше, чем они думали.

— Как вы меня назвали, Надежда Каримовна, когда я зашел? — спросил Влад.

— Мачо… — машинально повторила Надежда.

— Вот! Именно поэтому. Я сегодня своего собственного имени еще ни от кого, кроме Марты, не слышал. Как Мариванна тогда окрестила — все! Труба. Привет, Кирилл, — наконец сказал он, пресытившись женским вниманием. Они пожали друг другу руки, обменялись несколькими ничего не значащими фразами, и Кирилл ушел к себе, предоставив Немцову наслаждаться обществом двух красивых женщин, готовых при случае разорвать друг друга в клочья.

Влад зашел к нему через двадцать минут. Кирилла так и подмывало спросить: «Больно было»? И посмотреть на реакцию. Великий дух исследования чуть не ввел его в соблазн, но Кирилл устоял.

— Как дела?

— Да, говорят, еще месяца полтора в лангетке. Спать неудобно, делать нечего, и, кроме футболок, ничего не лезет. Курить можно?

— Нет! — решительно сказал Кирилл и взглянул на круглые часы, висящие на противоположной стене. Клиенты обычно садились так, что они оказывались у них за спиной. Высокая кушетка под часами была вплотную придвинута к стене. — У меня через пятнадцать минут вторая серия.

— Ты все еще думаешь, что это калибровка? — спросил Немцов.

— А ты?

Влад отошел к окну, как будто собирался закурить, невзирая на прозвучавший запрет, но сигареты так и не достал, а присел на краешек кушетки.

— А я все-таки думаю, Кирилл, что откалибровать человека можно намного проще. Повесил на той же афишной тумбе перед театром портрет Шварценеггера в розовом «кадиллаке» — и только успевай собирать адреса-явки-пароли. Любой, кто не просто взглядом скользнул, а остановился и подошел поближе, чтобы рассмотреть как следует, — потенциальная жертва. Зачем так подставляться, устраивая массовое шоу?

— Портрет Шварценеггера перед театром? — улыбаясь, переспросил Кирилл. — Ты уверен?

— Ну хорошо — пусть будет Памела Андерсон в кабине истребителя Су-27. Тоже не фигово, — ухмыльнулся Влад. — Я серьезно, Кирилл. Где-то у нас в городе уже чего-то организовывают. Рейд по всем больницам, баням, профилакториям и оздоровительным комплексам мы организовать физически не в состоянии! Да и юридически тоже…

— Разумовский сказал, что все лечебно-профилактические учреждения в ближайшее время подвергнут повторному лицензированию. В положении несколько хитрых пунктов будет… Может, чего и выплывет, — пожал плечами Кирилл.

— Долго, — Влад поморщился, — долго!

Он оттолкнулся от кушетки.

— Я-то на сей раз чем могу тебе помочь? Как говорится, не в моей компетенции, — развел руками Кирилл. Влад, уже направившийся к выходу, остановился напротив стола.

— Видел я твою компетенцию, — сказал он, чуть прищурив глаза, — маньяк.

Кирилл снисходительно улыбнулся:

— Не маньяк, а профессионал! Действовал по ситуации. Но я, кстати, думал, что ты там уже без сознания, потому как говорила у меня за спиной только Мариванна.

— Нет, Кирилл, я слышал. Кстати, если кого и будет несложно подсадить на синтез — так это психологов «Рубикона».

— Влад, ты слишком много об этом думаешь. Приходи в конце дня, я с тобой поработаю, — серьезно предложил Кирилл.

— Ты с собой поработай, — огрызнулся Немцов, поправляя сползшую с больного плеча куртку, — на Надю с Мартой посмотри. Сколько им лет — ни семьи, ни детей. А у тебя? Когда ты последний раз был в отпуске?

— Уйдешь, блин, тут в отпуск! И кстати, у Игоря Залесского и семья, и дети есть, если уж тебя это так волнует, — парировал Кирилл.

— Игорь женился еще до того, как в «Рубикон» перешел! Он не в счет, — перебил Влад. — У вас постоянно, изо дня в день сознательно блокируются все три канала поступления информации об окружающем мире. Если бы вас этому так хорошо не научили, вы все уже сами подсели бы, — Влад выставил вперед ладонь, как бы предупреждая ответ Гольцова, уже набравшего полные легкие воздуха. — Да знаю я, что ты скажешь, Кирилл! Ключевое, мол, здесь слово «сознательно», профессиональная подготовка, соблюдение инструкций в работе с приманками и все такое… Но как только найдется тот, кто покажет вам мир во всей красе, да так, что не заблокироваться, вы за ним косяком пойдете.

— Нет, не может быть. Надо еще на нас как-то выйти и уговорить попробовать… — растерянно пробормотал Кирилл.

— А что, тех, кого мы вытаскиваем, не уговорили? — спросил Влад. — Или они все дураки как на подбор, телята безголовые?

— Слушай, Влад, — решительно сказал Кирилл, — у меня пять минут до клиента, иди к своему начальству или к Разумовскому! Даже если ты прав, чего ты меня здесь грузишь? Никто не знает, что будет… Некоторое время назад и проблемы-то такой не существовало, равно как и нашего «Рубикона»!

— Разумовскому от оперативников нужен только адрес «центра синтеза» и желательно — сразу с планом ликвидации, — жестко сказал Влад. — Пока, Кирилл.

И он вышел за дверь.

На полчаса застряв в пробке по дороге домой, Кирилл размышлял об истинных масштабах проблемы. Имена клиентов не разглашались. И сам Кирилл, и его коллеги были связаны соответствующими подписками. Общее количество зависимых знал только Разумовский. Отдел индивидуальной коррекции работал по принципу: «спас клиента — занимайся им до победного конца». То есть вывел его на дежурстве из передоза, дождался, пока наркологи скорректировали физиологию, — бейся, пока человек не перестанет бредить любимыми «футболочками с бабочками», как в случае с Таисией. Такие случаи, к счастью, встречались все-таки не часто. Только Марта умудрилась как-то на дежурстве набрать сразу пять человек за сутки. При том, что на одного клиента иногда мог уйти целый рабочий день. Клиенты в момент выведения из передоза переключались на конкретного специалиста: на его внешний вид, тембр голоса, манеру разговора. Кроме того, только психолог, который работал с ними в пиковый момент, помнил все нюансы выхода, все крючки, цепляясь за которые человек возвращался к реальности. И только он мог использовать их в полной мере в дальнейшем. Так что помогать коллегам было не только очень непросто, но еще и опасно для неустойчивой психики клиента. Но кроме отдела индивидуальной коррекции, на который сваливались самые сложные случаи, были и другие. Даже подразделение прикрытия, которое совершенно официально занимало второй этаж «Рубикона» и работало как обычный психологический центр, куда мог обратиться любой желающий, специализировалось на различных видах зависимости. А статистика посещений каждый вечер ложилась на стол начальнику оперативного отдела. «Сколько у нас оперативников? — задумался Кирилл. — Сколько всего патрулей в городе?» Это были вопросы без ответа. Кирилл знал только тех оперативников, которые работали с психологами его отдела: Влад, Олег Порубов, еще несколько человек, которые обеспечивали им безопасность и условия работы на выезде. Как работает «Рубикон» в целом — кроме его руководителей, никто не знал.