Конец подземного города

SOS! SOS! SOS!

Солнце не покидает небес. Оно превратило дикий холодный край в сказочную страну света и красок. В небе плывут пылающие корабли, а внизу сверкают колонны причудливых дворцов, замков.

Таково лето в Арктике.

Тучами проносятся стаи птиц. В полыньях ныряют тюлени. Они фыркают, отплевываются - и снова ныряют. А из-под тороса поднялась старая медведица, отряхнулась, облизала медвежонка и тронулась к ближней полынье. Медвежонок трусит позади. Уже слышно, как плещутся и сопят тюлени. Мать-медведица ползет на брюхе, толкая перед собой осколок льдины, чтобы скрыть черный треугольник два глаза и блестящий нос. Вдруг медведица оставляет осколок, поднимается на задние лапы, передними защищает глаза от солнца и, изумленная, смотрит вперед. Такого огромного моржа она никогда не видела! Гигант ломится сквозь лед, раздвигает ледяные поля, и медведица чувствует, что лед колеблется и гудит под нею. Ее охватывает страх. Она уже не думает об охоте, пятится к медвежонку, торопливо уводит его за торосы и оттуда, вздрагивая и растерянно облизываясь, следит за движениями, чудовища.

А с палубы "Днепра" увидели медведицу с медвежонком. Павел Игнатьевич Проценко, выплескивая за борт остатки вчерашнего супа, заметил, будто один из торосов встал на дыбы. Кок сообразил, что перед ним медведь, и бросился к Вале Стах:

- Товарищ суперкарга! Попросите вахтенного начальника остановить судно! Тонна мяса гуляет, да какого!

Валю окружила нетерпеливая молодежь, вооруженная винтовками, дробовиками. Все требовали, чтобы Валя доложила начальству о медведе и испросила разрешения на охоту.

Вахтенный помощник Вася Богатырев, заметив с мостика непорядок на палубе, крикнул:

- Эй, там, на шканцах! По какому поводу митинг?

- Медведь! Медведь! - закричали в ответ.

Богатырев посмотрел в бинокль и увидел медвежью морду, выглядывавшую из-за тороса.

- Ну, что ж... В двадцать минут уложитесь? Ждать никого не будем!

Он повернул рукоять машинного телеграфа на "стоп", и "Днепр" замер среди льдов. За кормой, где еще пенилась вода, ныряли и сталкивались только что отколотые льдины.

Раньше чем опустили штормтрап, нетерпеливые охотники спустились по канатам и были уже на льду.

Перед медведицей появилась толпа разгоряченных людей. Она впервые видела двуногих, не знала их повадок, но почувствовала, что встреча с ними не сулит ничего хорошего. Она шлепком толкнула медвежонка и пустилась с ним наутек. Ледяной простор огласился бешеным треском. Никогда не слышала медведица, чтобы столько льдин сталкивалось одновременно. Но когда что-то вдруг больно обожгло ей бок, она поняла, что это не льдины сталкиваются, а происходит нечто страшное, угрожающее ее жизни. И тут инстинкт матери был побежден безотчетным ужасом. Медвежонок беспомощно бросался из стороны в сторону, но нигде не мог найти свою мать: она исчезла между торосами...

В испуге малыш зажмурил глаза и вдруг почувствовал, что какое-то незнакомо пахнущее существо схватило его, прижало к себе и нежно гладит, а голос у этого существа ласковый, как перезвон капель, падающих в полынью.

- Ах ты, мишка-мишук! - говорила Валя. - Какой же ты славный...

Звереныш, еще вздрагивая от пережитых волнений, уткнулся мордочкой в разрез Валиного бушлата и затих.

А молодежь не прекращала преследования. Пули с визгом носились над ледяными глыбами.

Но вот заревела мощная сирена "Днепра", призывая увлекшихся охотников на борт. Люди с сожалением поглядели вслед скрывшемуся зверю и заторопились к судну. Прежде чем они ухватились за тросы штормтрапа и спущенные канаты, "Днепр" уже начал давить молодой лед.

Едва Валя очутилась на палубе с медвежонком на руках, как с мостика повелительно раздалось:

- Товарищ Стах!

Девушка опустила медвежонка на палубу и торопливо поднялась на мостик к вахтенному начальнику.

- Слушайте, суперкарго, - сказал Вася Богатырев, - только что принят "SOS". Какой-то купец терпит бедствие прямо к северу от нас... Проверьте авральную готовность - водяную и ледовую, но чтобы без суеты было. Поможем - и обратно на курс...

Валя ответила, как полагается: "Есть!" - и поспешила выполнять приказание. Она забыла о медвежонке и не обратила внимания на то, что кто-то дважды шлепнул ее по ноге. Но когда стала спускаться на нижнюю палубу, то увидела, как, кувыркаясь, обгоняя ее, со ступенек скатился белый шар.

- Ах ты, мой бедняжка!.. - Валя подхватила медвежонка на руки и, заперев звереныша в своей каюте, побежала в кубрик.

"Светолет" отправляется в Арктику

Десять дней ожидания не прошли даром. "Светолет" был отлично подготовлен к экспедиции. В последние дни на нем были установлены две новинки: радиоглаз прибор, позволяющий видеть на далеком расстоянии даже ночью и в тумане, и нового типа ультразвуковой аппарат.

Поздним вечером автомашина промчалась по Ленинградскому шоссе, миновала дачные поселки и свернула в лес. Узловатые корни сосен пересекали дорогу, и шоферу пришлось несколько замедлить ход. Минут через пятнадцать в свете фар обозначилась просека. Дорога уперлась в высокий кирпичный забор. В воротах открылся глазок, и тотчас они широко распахнулись.

Гарри в недоумении огляделся. Посреди квадратного двора, освещенного сильными фонарями, возвышалось продолговатое здание, а позади него виднелось высокое круглое строение. Ничего похожего на аэродром - ни взлетной дорожки, ни прожекторов, ни красных лампочек.

Из широких дверей круглого здания выкатывали диковинную машину грушевидной формы. Ее тупой конец был обращен кверху. Три голенастые ноги были обвиты спиралями амортизаторов.

Из длинного здания вышел человек в комбинезоне. Он поздоровался с Солнцевым, а когда ему представили Гарри и Рыбникова, назвался:

- Федоров.

- Мой первый помощник, - сказал Солнцев и скомандовал: - В горизонтальное положение!

Федоров вошел в кабину, и колба машины приняла горизонтальное положение. Солнцев последовал за своим помощником. "Светолет" вдруг хлопнул по-птичьи крыльями, о существовании которых до сих пор ни Гарри, ни Рыбников не подозревали. Крылья стали поворачиваться вокруг продольной оси. Эти небольшие, тонкие и, видимо, чрезвычайно прочные плоскости то меняли угол наклона, то выдвигались, то втягивались внутрь. Потом крылья повернулись ребром к земле и так плотно прижались к фюзеляжу, что опять стали незаметными. Вдруг машина снова приняла вертикальное положение. Гарри не мог понять, как Солнцев и Федоров, сидя в кабине, сохраняют равновесие. Но больше всего изумился он, когда над машиной раскрылись четыре лопасти воздушного винта. Послышалось жужжание. Пропеллер вертелся все быстрей и быстрей, пока не сделался невидимым.