Фонд

Да, пятьдесят лет, целых пятьдесят лет ушло на то, чтобы обосноваться самим и основать Энциклопедический Фонд Номер Один, это бесперебойно работающее предприятие. Пятьдесят лет они собирали материалы, пятьдесят лет их готовили.

И все это уже позади. Через пять лет выйдет первый том самого монументального, невиданного прежде издания Галактической Энциклопедии. А затем каждые десять лет регулярно, с точностью часового механизма, том за томом. И в них будут дополнения, специальные статьи, посвященные событиям, представляющим интерес в текущий момент, пока…

Пиренн раздраженно заерзал в кресле, когда на его столе надоедливо затрещал приглушенный зуммер. Он чуть не забыл о назначенной встрече. Он ткнул пальцем в кнопку, открывавшую дверь, и краем глаза увидел, как дверь распахнулась, и появилась могучая фигура (Сэлвора Хардина. Пиренн не отрывал глаз от бумаг.

Хардин улыбнулся. Он очень спешил, но, как человек умный, предпочел не заметить грубости Пиренна, не выносившего, когда его отвлекали от работы. Хардин удобно уселся в мягком кресле и стал ждать.

Все застыло в неподвижности и тишине, которую нарушал лишь тонкий скрип Пиреннова пера, быстро бегавшего по бумаге. Из кармана жилетки Хардин достал двушку. Он подбросил монетку, и ее блестящая, из нержавеющей стали, поверхность засверкала, притягивая к себе лучи света. Он поймал ее и подбросил опять, лениво наблюдая, как она взблескивает. На планете, где весь металл приходилось импортировать, нержавеющая сталь стала прекрасным средством обмена.

Пиренн поднял глаза и моргнул.

— Прекратите это! — проворчал он.

— Что вы сказали?

— Я сказал — прекратите это дурацкое жонглирование.

— Ага. — Хардин спрятал монетку в карман. — Скажите мне, когда освободитесь, ладно? Я обещал вернуться в Городской Совет, до того как проект нового акведука будет поставлен на голосование.

Пиренн вздохнул и отодвинулся от стола.

— Я в вашем распоряжении, но, надеюсь, вы не станете утомлять меня проблемами города. Занимайтесь ими сами, пожалуйста. Энциклопедия занимает все мое время.

— Вы слышали новости? — флегматично поинтересовался Хардин.

— Какие?

— Переданные на ультракоротких волнах два часа назад. Имперский Губернатор Префектуры Анакреона присвоил себе титул короля.

— Ну и что из этого?

— А это означает, что мы отрезаны от внутренних районов Империи. Мы предполагали, что так и произойдет, но от этого не легче. Анакреон лежит прямо на торговом пути к Сантанни, Трантору и самой Веге. Где мы будем брать металл? За последние полгода мы не получили ни стали, ни алюминия, а теперь мы вообще ничего не получим, разве что с соизволения Короля Анакреона.

Пиренн нетерпеливо фыркнул:

— Тогда пусть он будет посредником.

— Но можем ли мы на это пойти? Вспомните, Пиренн, согласно первоначальному Уставу нашего Фонда вся полнота административной власти находится в руках Совета Опекунов Энциклопедического Комитета. А тех полномочий, которыми я обладаю, достаточно лишь на то, чтобы я мог самостоятельно чихнуть и высморкаться, да и то при наличии соответствующего приказа за вашей подписью. Следовательно, решение будете принимать вы и ваш Совет. Я прошу вас от имени города, благосостояние которого зависит от беспрепятственной торговли со своей Галактикой, созвать чрезвычайное заседание.

— Прекратите! Такие речи хороши для избирательных кампаний. Послушайте, вы, Хардин, Совет Опекунов не препятствует созданию на Терминусе собственного правительства для самоуправления. Мы понимаем, что оно необходимо, поскольку со времени основания Фонда прошло уже пятьдесят лет и население выросло, и, кроме того, увеличилось число людей, не связанных с Энциклопедией. Но это не означает, что мы забыли о первой и единственной цели, во имя которой был основан наш Фонд, — опубликовать самую полную Энциклопедию человеческих знаний. Наше научное учреждение финансирует государство, Хардин. Мы не можем и не должны вмешиваться в местную политику.

— Местная политика! Клянусь пальцем на левой ноге Императора, Пиренн, это дело жизни и смерти. На Терминусе нет ресурсов, необходимых для цивилизации, все сферы деятельности которой автоматизированы. Здесь нет металлов. И вам это известно. Здесь и в помине нет железа, меди или алюминия, а все остальные металлы встречаются в ничтожных количествах. Как вы думаете, что станет с Энциклопедией, если этот бесноватый Король Анакреона возьмет нас в тиски блокады?

— Нас? Вы разве забыли, что нашей деятельностью руководит сам Император? Мы не входим в Префектуру Анакреона, да и вообще ни в какую префектуру. Не забывайте об этом! Территория Терминуса — ито часть личных владений Императора, и никто не посмеет нас тронуть. Империя не даст себя в обиду.

— Тогда почему вышел из повиновения Имперский Губернатор Анакреона, и Империя не смогла это предотвратить? Разве речь идет об одном лишь Анакреоне? Не меньше двадцати отдаленных префектур Галактики, по сути дела вся Периферия, перешли к самоуправлению. Должен вам сказать — я совсем не уверен в том, что Империя сможет нас защитить.

— Ерунда! Имперский губернатор, король, какая нам разница? Для Империи это не в диковинку, в ней всегда кто-то борется за власть. Губернаторы восставали, императоров смещали, а то и убивали. Но какое это имеет отношение к самой Империи? Забудьте об этом, Хардин. Это нас не касается. Мы прежде всего ученые, только ученые. И наша единственная забота — Энциклопедия! Ах да, я чуть не забыл. Хардин!

— Слушаю вас.

— Приструните эту свою газетенку! — в голосе Пиренна послышалась злость.

— «Журнал Терминуса»? Она не моя, это частное издание. А что она вытворила?

— Она уже несколько недель настойчиво советует объявить пятидесятую годовщину со дня основания Фонда всенародным праздником и устроить абсолютно неуместные торжества.

— А почему бы и нет? Компьютерные часы откроют Камеру через три месяца. Я бы тоже сказал, что это большое событие, ведь Камеру откроют впервые. А вы как считаете?

— Но не для дурацкого идолопоклонства, Хардин. Вскрытием Камеры и самой Камерой занимается только Совет опекунов. Если появится важная информация, людям ее сообщат. Это окончательное решение, и будьте любезны разъяснить это «Журналу».

— Извините меня, Пиренн, но Муниципальный Устав гарантирует такую мелочь, как свобода печати.

— Устав, может быть, и гарантирует, а вот Совет Опекунов — нет. Я представитель Императора на Терминусе, Хардин, и обладаю в этом вопросе всей полнотой власти.

По лицу Хардина было видно, что он считает про себя до десяти. Наконец, он хмуро сказал:

— Поскольку вы представитель Императора на Терминусе, я сообщу вам еще одну новость.

— Об Анакреоне? — Пиренн поджал губы. Он почувствовал раздражение.

— Да. Через две недели с Анакреона к нам прибудет посол по особым поручениям.

— Посол? Сюда? С Анакреона? — Пиренн задумался. — Но для чего?

Хардин встал, оттолкнув кресло к столу.

— Догадайтесь сами.

И ушел не прощаясь.

Ансельм хоут Родрик («хоут» означает благородное происхождение), помощник префекта Племы и Чрезвычайный Посол Его Величества Короля Анакреона, а также обладатель еще полудюжины других титулов, был встречен на космодроме Сэлвором Хардином со всеми необходимыми и пышными церемониями, приличествующими визиту государственного деятеля.

Сдержанно улыбаясь и низко кланяясь, помощник префекта расстегнул кобуру и подал Хардину свой бластер, рукояткой вперед. Хардин поступил точно так же — он специально одолжил бластер на этот случай. Таким образом, дружба и добрые намерения были подтверждены, а если Хардин и заметил выпуклость под мышкой у хоута Родрика, то благоразумно промолчал.

Они уселись в автомобиль, который со всех сторон окружили машины чиновников более низкого ранга, и кортеж медленно и торжественно направился к площади Энциклопедии. Собравшиеся горожане приветствовали их с должным энтузиазмом.