Фонд

Тогда Хардин не сообразил, почему вид благородного Канцлера сразу вызвал у него неприязнь. Впоследствии он припомнил изящные жесты, которыми тот сопровождал свои слова, и тщательно отрепетированный, снисходительный тон его высказываний.

Но сейчас важно было его разыскать. Полчаса назад он исчез вместе с Пиренном, совершенно исчез, словно его ветром сдуло.

Хардин был уверен, что его отсутствие во время предварительного обсуждения вполне устроит Пиренна.

Но Пиренна видели в этом крыле здания и на этом этаже. Нужно просто попробовать каждую дверь. Одна из них открылась, и он вошел и полутемную комнату. Профиль лорда Дорвина с его затейливой прической был отчетливо виден на фоне освещенного экрана.

Лорд Дорвин посмотрел на него и сказал:

— А, это вы, Хагдин. Вы ищете нас, да?

Он протянул Хардину табакерку, разукрашенную и безвкусную. Хардин вежливо отказался, а Канцлер взял щепотку и покровительственно улыбнулся.

Пиренн нахмурился, но Хардин не обратил на это внимания.

Лорд Дорвин щелкнул крышкой табакерки — единственный звук, нарушивший тишину. Затем спрятал ее и сказал:

— Эта ваша Энциклопедия, Хагдин, является величайшим достижением. Поистине это подвиг подстать самым дегзким свегшениям всех вгемен.

— Многие из нас разделяют это мнение, милорд. Однако, эта цель еще не совсем достигнута.

И то немногое, что я успел увидеть, свидетельствует о эффективной габоте Фонда. У меня нет никаких опасений на этот счет. — И он кивнул польщенному Пиренну, который низко поклонился в ответ.

«Любовь с первого взгляда», — подумал лардин.

— Я не жаловался на недостаточную эффективность Фонда, милорд. Меня беспокоит чрезмерное рвение анакреонцев в той области, которая может принести лишь разрушение.

— Ах, да. Анакгеон. — Канцлер сделал пренебрежительный жест рукой. — Я только что там побывал. Совегшенно вагвагская планета. Невообгазимо, что люди могут жить здесь, на Пегифегии. Не хватает самого элементагного из того, что тгебуется для культугного джентльмена, отсутствуют пгедметы пегвой необходимости для комфогта и удобства, кгайне устагела…

Хардин его прервал:

— К сожалению, у анакреонцев есть все, что требуется для ведения войны, и все предметы первой необходимости для разрушительного удара.

— Да, да. — Лицо лорда Дорвина выразило неудовольствие, вероятно потому, что его перебили на середине реплики. — Но мы не будем обсуждать сейчас дела. Хотя, в общем-то, я с вами согласен. Доктог Пигенн, не покажете ли вы мне втогой том? Будьте любезны.

Свет погас, и на протяжении получаса они не обращали на Хардина никакого внимания — с таким же успехом он мог находиться где-нибудь на Анакреоне. Книга, страницы которой мелькали на экране, была ему малопонятна, да он не очень-то и пытался следить за ходом мысли. Лорд Дорвин, однако, пришел в полный восторг и временами даже казался обыкновенным человеком. Хардин отметил, что в минуты волнения канцлер переставал картавить.

Когда свет снова включили, лорд Дорвин сказал:

— Замечательно. Поистине замечательно. А вы, Хагдин, случайно не увлекаетесь агхеологией?

— Что? — Хардин встрепенулся и прогнал обступившие его мысли. — Нет, милорд. Я бы о себе этого не сказал. Я учился на психолога, но в конце концов занялся политикой.

— Увеген, что учиться вам было интегесно. А вот я, — он взял гигантскую понюшку табаку, — увлекаюсь агхеологией.

— Неужели?

— Его Светлость, — вмешался Пиренн, — обладает глубочайшими познаниями в этой области.

— Возможно, возможно, — самодовольно ответил Его Светлость, — я чегтовски много занимался этой наукой. Все о ней пгочитал. Изучил все книги Джодуна, Обияси, Кгомвиля, ну, в общем, все.

— Конечно, мне приходилось о них слышать, — ответил Хардин, — но я не прочитал из них ни строчки.

— Когда-нибудь вы пгочитаете их, мой догогой дгуг, и будете сполна за это вознаггаждены. Я, напгимег, убежден, что на Пегифегию стоило пгиехать уже только для того, чтобы увидеть эту книгу Ламета. Даже в моей библиотеке ее нет. Кстати, доктог Пигенн, вы не забыли о своем обещании снять для меня копию еще до моего отъезда?

— Что вы, конечно нет.

— Книга Ламета, к вашему сведению, — с важным видом продолжал Канцлер, — содегжит новые и чгезвычайно интегесные сведения, гасшигяющие мои познания в области «вопгоса о пгоисхождении».

— Какого вопроса?

— «Вопгоса о пгоисхождении». Я имею в виду планету, на котогой появились люди. Вы не можете не знать, что, по общему мнению, люди когда-то жили лишь в одной планетной системе.

— Мне это известно.

— Конечно, никто не знает, какая это система, и тайна эта затегяна во мгле веков. Одни ученые, однако, считают, что гечь идет о Сигиусе, дгугие настаивают на том, что это Альфа Центавга, или Соль, и 61-я Лебедя. Все они, видите ли, находятся в сектоге Сигиуса.

— А что пишет по этому поводу Ламет?

— Он идет совегшенно по иному следу и старается доказать, что археологические находки, сделанные на тгетьей планете системы Агктуга, свидетельствуют о том, что люди жили на ней задолго до того, как человек вышел в космос.

— И это означает, что человечество появилось на этой планете?

— Возможно. Мне нужно внимательно пгочитать эту книгу и взвесить пгиведенные в ней доказательства, прежде чем я смогу дать утвегдительный ответ. Нужно посмотгеть, насколько заслуживают довегия пгиведенные в ней исследования.

Хардин немного помолчал.

— Когда Ламет написал эту книгу? — поинтересовался он затем.

— Я думаю, лет восемьсот тому назад. И, газумеется, книга в значительной степени основывается на тгудах Глина, написанных еще ганьше.

— Стоит ли тогда полагаться на него? Почему бы не отправиться на Арктур и не изучить самостоятельно оставшиеся там древности?

Лорд Дорвин сделал удивленное лицо и торопливо отщипнул понюшку табака.

— Но для чего, мой догогой дгуг?

— Разумеется для того, чтобы получить сведения из первых рук.

— Но какой в этом смысл? Это означало бы ходить вокгуг да около без всяких шансов получить содегжательную инфогмацию. Ведь у меня есть все книги великих агхеологов пгошлого, мастегов своего дела. Я сгавниваю их, подытоживаю гасхождения, анализигую высказывания, пготивоегчащие друг другу, гешаю, кто из них, вегоятно, пгав, и пгихожу к заключению. Это и есть научный метод. По кгайней меге, — в его голосе зазвучали покровительственные нотки, — как я его понимаю. Вегхом невежества было бы отпгавиться на Агктуг и двигаться на ощупь там, где все изучено великими мэтгами агхеологии столь тщательно, что нам и не снилось.

Хардин вежливо пробормотал:

— Я понимаю.

— Пойдемте, милорд, — сказал Пиренн, — я думаю, нам пора вернуться.

— Ах да, нам пога.

Когда они вышли из комнаты, Хардин неожиданно спросил:

— Милорд, могу я задать вопрос?

Лорд Дорвин вежливо улыбнулся и в знак согласия сделал изящный жест рукой.

— Несомненно, мой догогой дгуг, к вашим услугам. Гад буду поделиться с вами своими скгомными познаниями…

— Нет, я не об археологии…

— А о чем же тогда?

— А вот о чем. В прошлом году мы получили сообщение, что на атомной станции Пятой планеты Гаммы Андромеды произошло оплавление активной зоны реактора. Подробности мы так и не узнали. Может быть, вы расскажете нам, что именно там произошло?

Пиренн поджал губы:

— Я полагаю, вы утомляете Его Светлость вопросами, не относящимися к теме нашего разговора.

— Ничего, ничего, доктог Пигенн. — Канцлер пришел к нему на помощь. — Все в погядке. Пгавда, об этом инцинденте я не могу гассказать подгобно. На атомной станции и в самом деле пгоизошло оплавление активной зоны геактога, и это была настоящая катастрофа. Думаю, что пгоизошла утечка радиации. Пгавительство намегено сегьезно огганичить несанкционигованное использование ядерной энеггии, хотя, как вы понимаете, все это не для шигокой публики.

— Я понимаю, — ответил Хардин. — Но какова причина аварии?