Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец" (СИ)

- Не иначе с 'Ковчегом' что-то, - шептал Спиро, безотчётно питая надежду, что сигналит не плавучая гостиница, а пропавшая яхта 'Бродяга'. Это вряд ли, три года немалый срок, но...

Пока шёл над скалами, разглядывать горизонт было недосуг. На цыпочках пробирался, поглядывая то на эхолот, то за борт, и покручивая рулевое колесо. Прошёл благополучно, дал полный газ. Глянул прямо по курсу, вздохнул. Зря надеялся. Сигналил, конечно же, 'Ковчег'. Вон он стоит на мёртвом якоре. Издалека не очень-то разглядишь, одно понятно - досталось 'поплавку' на орехи. Рубка развалена, снесена мачта. Взрыв? Спиро припомнил, что слышал на подходе к рифу гром. Решил - где-то там гроза над морем, в сезон ветров такое бывает. Подумал ещё, не попасть бы в неё, этого только не хватало. Не гроза, значит. Или гроза? Взрываться на 'Ковчеге' вроде нечему. Ударило молнией в мачту?..

- Ударило, не ударило... На месте увижу. Раз дали SOS, значит, было кому дать, - рассуждал Спиро, следя, чтобы не подставиться под волну бортом. Ворчал, что, слава Бозу, ветер попутный и что SOS наверняка дал смотритель.

- Погоди-ка... Как же он дал SOS, если повалена мачта? Значит, он сперва просигналил, а потом уже её повалило? Ну да, то-то сигнал оборвался. Что-то ещё стряслось перед взрывом. Этот смотритель...

Шёптали про смотрителя плавучей гостиницы разное - такое, что повторять не хотелось. О ком не шепчут? Доподлинно Спиро знал об этом человеке мало: сидит-де безвылазно в гостинице вот уже который сезон, зовут его то ли Борк, то ли Корк, то ли Шморк, то ли ещё как-то. И ладно. Не оставлять же человека в беде только потому, что фамилия у него дурацкая, думал Антониадис. Слухи тоже не причина. Может, всё это выдумки и никакого Ноя нету. Безумная затея - строить рифы. Селиться там ещё глупее. Ассоциация, понимаешь ли, свободных поселенцев!.. Нет-нет. Отбиться от гадов головоногих - в это ещё можно поверить, но чтоб их оставили в покое вертухаи! Это вряд ли. Выродки, зловредное племя, хуже головоногих. Даром что люди. 'Какие они люди, если им казнить человека всё равно что выкурить сигарету? Выродки и есть.

Никогда раньше Спиро не видел плавучую гостиницу вблизи. Громада! А издали кажется игрушкой. Нельзя подходить к борту, шлёпнет корпусом об корпус. Сносит, течение сильное. Если правда то, что Толстый Олаф рассказывал, подходить надо с кормы. Спиро крутанул рулевое колесо и сбросил газ, 'Электру' потащило вдоль корпуса плавучей гостиницы. Отойдя подальше, Антониадис снова врубил водомёты на полную мощность и повернул яхту круто против течения - надо было перескочить через буруны кильватера. 'Если не врал Олаф, затворы ахтеркамеры откроются сами. И провизор тоже рассказывал. Правда, провизор - сухопутная задница и никогда не был здесь в сезон ветров, а Олаф известный враль. Ладно, посмотрим. Корма какая широкая!

Водомёты едва справлялись, 'Электру' трясло и подбрасывало, продвигалась она медленно. Спиро пригнул от напряжения голову и сложил губы куриной гузкой. Каждую секунду готов был переложить руль, если вдруг что случится. 'Олафа придушу его же шнурками, если...' На затворах замигали жёлтые фонари. Автоматика 'Ковчега' спросила: 'Свой или чужой?' 'Свой!' - ответил маячок 'Электры'. Ворота стали лениво поворачиваться - внутрь. Ни дать ни взять, жучьи жвалы. 'Нет, не враньё это - про затворы', - подумал Антониадис, потом ему пришло в голову - сейчас ведь швырнёт прямиком туда, водомёты... Вовремя спохватился - дал самый полный назад. В тёмном провале дока мигали лампы. 'А если там...' Яхту внесло в ахтеркамеру, словно подмокший бумажный кораблик. Док оказался, вопреки опасениям Антониадиса, пуст.

Спиро сбросил газ, выравнивая судно, душу облегчил многоэтажным ругательством. Прикусил язык - корпус тряхнуло. У старика поджались уши - ожидал, сейчас будет скрежет, удар... Обошлось. Яхта, подхваченная под борта выдвижными обрезиненными захватами дока, остановилась. Спиро на какое-то время оглох, звенело в ушах. Заставил себя выпустить рулевое колесо, полез наружу. Шатался, словно пьяный. Потом он услышал, как гулко плещется, успокаиваясь, вода в стальном корыте дока, как гудят и щёлкают какие-то механизмы, а когда всё это затихло, ему почудился шорох. 'Здесь крысы? Чтоб я ещё раз когда-нибудь... Олаф не врал, как ни странно. Войти я вошёл, но как выходить буду? Ворота открыть, полный назад, а там - как карта ляжет? Но как открыть ворота? И корпус в захватах... Не пришлось бы прокуковать здесь до заката Альраи. Ладно, это потом. Крысы... Клопы тоже должны быть. Голодные клопы. Туристов-то нету, один смотритель остался. Как я его найду? Клоповник-то здоровенный... Ну, с чего-то нужно начать. Всё равно с чего. Душно тут'. Чтобы проветриться, Спиро решил начать поиски с верхней палубы, и, как оказалось, правильно сделал.

Седьмой сноп

- Свалился ты на мою голову, - ворчал Быстрицкий, поглядывая на гравископы. Вход в 'кротовую нору' открыт, тридцать четыре минуты до прокола, время есть. А 'хвоста' - наоборот, нету.

- А куда мне было деваться? - вскинулся Циммерман. Занимал собою соседнее кресло, вид имел встрёпанный, настроен был полемически. Слегка гнусавил, к носу прижимал тампон.

Ответить бы ему как следует, но Быстрицкий не стал. Тридцать три минуты до прокола, не поздно ещё повернуть оглобли, но глупо же, очень глупо! Ной мёртв. А вдруг нет? Этот пижон говорит, мертвей мёртвого.

- Куда мне было деваться?! - кипятился Циммерман. - Амальгадилл, вы понимаете? Такая зверюга! Бедняга Роберт...

- Ты уверен, что он... Что его...

- Уверен ли?! Вы живого амальгадилла когда-нибудь видели?

'Видел', - подумал капитан, припомнив блестящую щучью морду и надсадные вопли кибершкипа о перегрузке реактора.

- Я его и дохлым видел, - ответил он, подумавши, что дохлым-то как раз не видел, но после такой оплеухи и трижды живой сдохнет.

- Что вы там видели! - Циммерман психовал, и понятно почему: сбежал ведь. - Что вы могли отсюда видеть?.. Видели вы, как он валяет его по палубе?.. Видели вы, как он на трупе... Что я должен был?.. С голыми руками, с одной ракетницей?

- А, так это ты отстрелил вешку прямо в корпус?! - прокурорским голосом спросил Эдик Быстрицкий.

- К-какую вешку? Вы что?.. А, вот оно что. Вот почему ракетница. Нет, вы не поняли, Эдик. Роберт говорил мне... То есть, не мне, но я слышал, как он говорил: пора-де отстрелить вешку. Что-то ещё про какой-то груз. Я не понял: откуда груз в сезон ветров? А он вон откуда. Ага, значит, Ной... то есть, Роберт ставит вешку, а вы сбрасываете груз. Остроумно, ничего не скажешь. Но зачем? Или... А, я понял. Контрабанда. Кораллитовые полипы?

Быстрицкий молчал, это стоило ему больших усилий.

- Ладно, не хотите говорить - не надо, хоть всё и так понятно. Значит, ракетница. Она валялась на палубе неподалёку от тру... оттуда. Вы не думайте, я к ней даже не притрагивался. С ракетницей против веганского амальгадилла - гиблое дело. Так что вешку отстрелил не я. Это Роберт. Думаю, он до того ни разу не видел живого амальгадилла и даже не знал о нём, потому что если б знал, сразу бы понял, что не стрелять надо, а бежать.

'Ной, Ной... - с горечью думал Эдик Быстрицкий. - Как это на тебя похоже: не бежать, а стрелять. И что в результате? Ты мёртв, а этот шибздик, туристишка вшивый, жив. И надо бежать, потому как возвращаться глупо. Девятнадцать минут до прокола. Теперь даже захоти я вернуться, перехватят истребители. Странно, что нет 'хвоста'. Почему? Некогда разбираться. О другом надо. Что с шибздиком делать? Слишком много знает'.

- ...сообщить властям, - говорил между тем много знающий Циммерман. - Потому что веганские амальгадиллы очень опасны. Откуда они взялись на Терране? Вы знаете, Эдик, они ведь пустотники. Как попали на атмосферную планету? Есть у вас связь с властями?

- С какими властями?! - загремел, сорвавшись, Быстрицкий. Потом взял себя в руки, спросил почти спокойно: