Эльфийский корабль (Приключения Джонатана Бинга - 1) (ЛП)

Глава 24

Шорты Хоббса

До городка оказалось не так уж и далеко; пройдя всего сто ярдов, сквозь деревья друзья увидели крышу дома. В доме - или, скорее, летнем домике - было темно и тихо, и весь он зарос плющом с огромными, как тарелки, листьями. Затем показались другие дома, и слева появилась маленькая дорожка, которая бежала прямо между двумя их рядами Дорога стала спускаться вниз, к Ориэли.

Они шли, следуя указаниям Эскаргота, и вскоре обнаружили, что пробираются по сумрачной аллее между закрытыми ставнями домов. Здесь не было видно следов разрушений, как на пристани Ивовый Лес или в Стутоне, но то у одного, то у другого дома ставни были взломаны, а окна разбиты. Или это было дело рук мародерствующих гоблинов, которые от нечего делать ломали дома и били камнями стекла, или тот, кто жил внутри, по каким-то странным причинам предпочитал лазить через окно, а не входить и выходить через дверь.

Вокруг было совершенно пустынно - ничто не говорило о том, что жители остались в своих домах. Узкая, извивающаяся улочка привела наконец в центр городка, где были сосредоточены лавки, трактиры и гостиницы. Но большинство было заколочено. И в окнах тех магазинчиков, которые Джонатан с Профессором заметили еще несколько недель назад, висели вывески, говорящие о том, что их хозяева находятся уже далеко. Трактир, хозяин которого продавал зубные протезы, скрепленные проволокой, был надежно заперт, а на двери висела квадратная вывеска, на которой просто значилось: "Уехал". Они миновали шляпную мастерскую Госсета и перешли улицу к "Товарам повседневного спроса Хоббса" - одному из магазинов, который, по-видимому, все еще работал. Из окна с тыльной стороны дома пробивался свет, и сквозь открытую дверь Джонатан увидел макушку Хоббса, слегка покачивающуюся, словно он задремал над книгой. Несмотря на то что Лунный Человек сказал о горожанах, что они сбежали как сумасшедшие, Джонатану было приятно увидеть старину Хоббса, занятого своими делами. Было бы нехорошо, если бы они даже не зашли к нему.

- Там Хоббс, - прошептал Джонатан Профессору. - Видите его спину?

- Да, - ответил Профессор. - У него такой вид, как будто он чем-то очень занят. Не сомневаюсь, какими-то обычными делами. Наверное, делает записи по бухгалтерии. Может, стоит обратиться к нему?

- Зачем? - спросил Эскаргот. - Если он поможет нам так же, как этот проклятый Госсет, то нам придется задушить его и запереть в чулане. Не нужно нам никакой помощи от этих сумасшедших.

- Наоборот, вы увидите, что Хоббса сломить намного труднее, чем Лонни Госсета, - сказал Профессор. - И нам все равно нужен союзник. По крайней мере, мы должны предупредить его о наших планах. Хотя рассказывать подробности нам совсем ни к чему.

Эскаргот ч го-то проворчал, но не стал спорить. Друзья осторожно подошли к задней стене дома, вместе с ними, конечно, и Ахав. Сквозь окно пробивался свет лампы, и все подошли к окну, не желая обнаруживать свое присутствие до тех пор, пока не убедятся, что внутри все в порядке. Приближались к дому они особенно осторожно: изнутри были слышны голоса два, а может, и три.

Заглянув в окно, Джонатан ожидал увидеть крыс, разодетых в клочья тканей Хоббса. Но, к большому его облегчению, в комнате был лишь старина Хоббс, который безмятежно сидел перед затухающим огнем, пересчитывая медные монетки, сложенные маленькими столбиками. Профессор улыбнулся, словно хотел сказать: "Что я тебе говорил?" - и все они еще какое-то время наблюдали за происходящим.

Хоббс отсчитал, вероятно, десять медных монеток и сложил их аккуратным столбиком высотой в дюйм или даже выше. Затем он добавил еще столбик и еще, пока у него не получилась дюжина дюймовых столбиков, на которые он положил линейку. А затем нагнулся, очевидно проверяя, все ли столбики получились одной высоты, не ошибся ли он. Наконец на столе выстроилось штук сто столбиков, и Хоббс кивнул и улыбнулся им так, словно это были ученики, ждущие, когда им скажут выходить строиться на спортивную площадку. Это могло служить доказательством того, что Хоббс по-прежнему держится "на плаву", а может быть, его дела обстоят и того лучше. Прежде чем постучать в окно, чтобы привлечь внимание Хоббса, друзья решили подождать еще немного и оказалось, что они поступили правильно. Потому что Хоббс оценивающе оглядел столбики, а затем стал сам с собой разговаривать, и сам себе отвечать, и вмешиваться, и прерывать диалог с самим собой. Наконец он крикнул себе: "Замолчи!" - внезапно прервал эту странную беседу и громко воскликнул: "Так-то вот!"

Он сложил последний столбик медных монет, а затем принялся разбирать кучу, состоящую из маленьких белых пуговиц и бобов. Когда он отобрал штук пятьдесят или шестьдесят и того и другого, то взял линейку и стал смешивать все в одну кучу - пуговицы, бобы, монеты. Хоббс сгреб две полные горсти этой странной смеси и, подняв их над головой, стал сыпать на себя тонкой струйкой, все время при этом что-то выкрикивая. Единственные слова, которые Джонатан смог точно разобрать, - это "Богатство! Богатство!", и они перемежались всякими другими непонятными звуками. Зрелище было печальным. Наконец Хоббс встал с кресла и сгреб остатки своего богатства в мешок из-под муки, на который Дули непроизвольно указал пальцем и случайно задел им окно. К изумлению путешественников, на Хоббсе были надеты огромные клетчатые шорты, перепоясанные красной длинной лентой. Под ними виднелись голые бледные ноги, обутые в матерчатые мокасины. Когда Дули ткнул пальцем в окно, все резко отпрянули от него. Но через несколько минут, когда они заглянули, Хоббс продолжал усердно заниматься своими непонятными делами.

Путешественники вернулись на дорогу и быстрыми шагами направились в сторону болота и горной гряды. Они прошли над заводью Высокой Башни и остановились там передохнуть. Эскаргот заметил, что он был бы не прочь посмотреть, что на самом деле делал Хоббс со своей книгой счетов, а потом тихо рассмеялся, добавив, что он бы, вероятно, увидел что-нибудь очень странное.

Дули поинтересовался, зачем это Хоббс носит такие невероятные шорты, а Профессор сказал, что это, несомненно, очередная проделка гоблинов очевидно, ему дали эти штаны и заставили носить их. Джонатан высказал надежду, что так оно и было. Ему хотелось думать, что Хоббс не выбрал бы их сам.