Оборотная сторона героя (СИ)

Ещё одна пуля взбила фонтанчик песка справа от сражающихся.

Илья вздрогнул.

Шаг назад, спиной к храму, к прицелу Яна.

Согнуть ноги в коленях, уменьшить себя как мишень, перевести бой в более низкие позиции.

Не успел — Гектор обрушил на него целую серию коротких ударов. Не очень сильные, но быстрые и точные, отличающиеся высокой плотностью и неимоверной скоростью, они не давали входить в ритм, позволяли троянскому принцу легко менять направления и уровни атак, сбивали Илью с толку, вынуждали защищаться.

Илья парировал удары, ожидая, что вот-вот фрейтс окажется слабее Гектора, и он пропустит один. Не предпринимал никаких попыток контратаки. И продолжал закрывать троянского принца собой от снайперской пули, не размышляя над тем, зачем он это делает, как долго это будет продолжаться и что случится дальше… Удар, шаг назад. Замах, шаг вперёд, удар. Щит вверх, шаг назад…

Первый удар, который он пропустил, бессильно погас, встретившись с запрятанным под доспехи бронежилетом. Илья чуть пошатнулся — и, не удержавшись, метнул взгляд на колонны храма, среди которых лежал Ян.

Ничего не разглядел.

Зато словно почувствовал продольный удар снизу вверх, метящий прямо в подбородок, стремительно оттолкнулся вперед сильным приставным шагом, посчитав, что не успеет развернуть корпус для усиления движения, и, коротко замахнувшись от локтя, нанес хлещущий удар кистью.

Гектор легко ушел от него, ответив широким боковым замахом, целящим прямо в шею.

Короткий меч троянского принца, до этого момента описывавший стремительные и смертельно опасные пируэты вокруг Ильи, вдруг замедлил своё движение. Илья отстранённо наблюдал, как плавно, словно преодолевая сопротивление толщи воды, приближалось к нему лезвие ксифоса — и вдруг понял, это не Гектор — это ускоренное фрейтсом время резко рвануло в противоположную сторону и замедлило для него свой бег, растягивая последние оставшиеся в жизни секунды. Он не успеет отбить этот удар…

Сразу же после выстрела время словно ускорило свой бег. Резкий звук заставил вскрикнуть Глушителя, наверняка уже ощутившего, как пуля входит в его тело, но ещё не осознавшего, что этого не произошло. А пальнувший в воздух Ахилл отбросил пистолет в сторону и рванул к находящемуся к нему ближе всего мужчине.

И вот с того момента Тарас, кажется, перестал дышать.

Он никогда такого не видел. Может, только в кино, набитом спецэффектами и компьютерной графикой, которые позволяли главным героям перепрыгивать стометровые расстояния между крышами и одной левой класть два десятка злодеев. Но здесь, на заснеженной поляне у Шушморского капища, не было ни каскадёров, ни специалистов компьютерной графики — только обычный живой человек. Хорошо, пусть не обычный, а случайно оказавшийся в этом мире древнегреческий герой. Но всё равно — человек. К тому же, похоже, здорово кем-то избитый.

Ахилл стремительно передвигался от противника к противнику, и казалось, что те падали на снег, стоило греку к ним лишь приблизиться.

О, они сопротивлялись! Они наводили на него оружие, они стреляли. Тарас видел, что как минимум два раза в Ахилла попали. Но его это не останавливало. Бойцы Холеры один за другим оказывались на земле, а Ахилл продолжал перемещаться к тем, кто ещё оставался на ногах, всё ближе и ближе подходя к проходу…

К проходу, который Холера, принимая за хитрый вход в тайное логово, приказала заминировать! Завороженный стремительным и в тоже время плавным перемещением Ахилла по заснеженной поляне у Шушморского капища, Тарас почти забыл об этом. А когда сообразил, Ахилл уже находился буквально в двух шагах.

Стажёр ахнул про себя. Набрал побольше воздуха, собираясь закричать, как-нибудь предупредить. Замялся на миг — а что именно надо крикнуть, что сказать?

…Бывают ситуации, когда от одной-единственной секунды зависит абсолютно всё, даже вопрос жизни и смерти.

Это была как раз такая ситуация.

Такая секунда.

И Тарас её упустил.

Взрыв!

Он прогремел из глубины храма Аполлона и своей неожиданностью парализовал даже Илью, прекрасно понимавшего в отличие от греков и троянцев, что вовсе не гнев богов обрушился на их головы.

Рука Гектора дрогнула, смертельный удар прошёл по касательной и бессильно соскользнул по доспехам Ильи.

Воюющие армии позабыли о поединке своих героев; тысячи людей как подкошенные упали ниц. Даже Гектор преклонил колени перед столь явным гневом богов.

С холма вниз покатились массивные камни. Илья предусмотрительно отступил назад и бросил быстрый взгляд на затянутую поднятой взрывом пылью вершину холма.

Храм устоял. Но он заметно просел и скособочился; часть стен разрушилась, несколько колонн рухнуло на землю.

Илья обернулся. Обе армии были по-прежнему распластаны на земле, однако, солдаты уже поднимали головы и поглядывали на холм. Аполлон — покровитель троянцев; разрушение его храма означало только одно — олимпийцы на стороне греков. Ещё немного, и армия Агамемнона закрепит успех, окончательно раздавив несопротивляющегося противника. За исход ключевого исторического события можно больше не беспокоиться — всё будет как надо…

О, какое же облегчение — почувствовать, что груз этой гигантской ответственности больше не лежит на его плечах!

Ян!.. Илью словно ударило током. Что с Яном? Он ведь лежал среди колонн храма! Куда ближе к эпицентру взрыва, чем Илья!

А взрыв? Почему он произошёл?

Не беспокоясь более о Гекторе, вражеских армиях и необходимости оставаться в образе Ахилла, Илья рванул вверх по склону холма, к останкам храма.

Буквально взлетел на руины храмового портика — и замер, словно натолкнулся на стену.

Прямо в лицо ему смотрело дуло автомата.

Лейтенант Гаврилов давно перестал понимать, что происходит. Сначала они оказались чёрт знает где. Потом — совершенно неожиданный, непонятно как произошедший взрыв. А теперь… В один миг он твёрдо стоял на ногах и глядел прямо в лицо взбежавшего на холм незнакомого мужчины, а в следующий — лежал на спине и смотрел в небо. А автомат, который ещё недавно он направлял на незнакомца, сейчас перекочевал к тому в руки и упирался ему в живот.

— Всё под контролем, я — из следственного комитета, на особом задании, мои документы можете проверить, как только мы вернёмся, а сейчас опустите-ка пушки, — скороговоркой выпалил незнакомец. На Гаврилова он при этом не смотрел, водил жёстким, чуть прищуренным взглядом по лицам окруживших его спецназовцев с оружием наготове.

Бойцы мялись — они не привыкли подчиняться приказам посторонних, тем более — гражданских, тем более, если отдающий приказ при этом приставляет оружие к их командиру.

Не дожидаясь, пока они среагируют, «следователь» отвёл автомат и протянул руку, предлагая помочь лейтенанту подняться. Он не обратил ровным счётом никакого внимания на то, что бойцы по-прежнему держат его на прицеле и деловито осведомился:

— Здесь мужик должен был быть, светловолосый такой, со снайперкой — не видели?

Гаврилов несколько секунд рассматривал незнакомца, пытаясь понять, что же, чёрт возьми, происходит. Их группа оказалась непонятно где, и первый же человек, которого они встретили, обнимал снайперку и практически не отреагировал на их появление, всем своим видом демонстрируя, что у него есть заботы куда важнее, чем какие-то там спецназовцы. Потом — неожиданный взрыв, и вот появляется этот. Лет на десять моложе снайпера, тоже странно одетый, загорелый, с выгоревшими спутанными волосами до плеч и резкими чертами лица, и ведёт себя точь-в-точь как первый — словно у него тоже есть куда более важные вещи для беспокойства, чем отряд армейского спецназа, наставивший на него автоматы.

— Видели, — выдержав небольшую паузу, ответил лейтенант и кивнул вправо. Там, среди каменных обломков, лежал снайпер; во время взрыва его приложило о колонну. Он был жив, но ранен и, похоже, здорово оглушён.