Основание и Земля (Академия и Земля)

– Возможно, мы улетим, – сказал Тревиз. – Предоставьте мне думать об этом и, уверяю вас, Хироко никак не повлияет на мое решение.

– Я считаю, – сказал Пилорат, – что мы должны отправиться на Землю хотя бы для того, чтобы узнать: радиоактивна она или нет. Не вижу смысла ждать дольше.

– Вы уверены, что вами движут не темные глаза Блисс? – со злостью спросил Тревиз, однако тут же добавил: – Я беру это обратно, Яков. Это слишком по-детски. И все-таки… это очаровательный мир, даже не говоря о Хироко, и при других обстоятельствах я был бы склонен оставаться здесь неопределенно долго… Вам не кажется, Блисс, что Альфа рушит вашу теорию об изолянтах?

– Каким образом? – спросила Блисс.

– Вы утверждали, что каждый действительно изолированный мир становится опасным и враждебным.

– Даже Компореллон, – спокойно сказала Блисс, – который лежит в стороне от главных путей галактической активности, хотя теоретически входит в Федерацию Основания.

– Это НЕ АЛЬФА. Этот мир совершенно изолирован, но разве вы можете пожаловаться на его дружелюбие и гостеприимство? Они накормили нас, одели и укрыли, устроили фестивали в нашу честь, чтобы побудить остаться. Какие недостатки видите вы в этом?

– Видимо, никаких. Хироко даже отдает вам свое тело.

– Блисс, какое вам дело до этого? – гневно спросил Тревиз. – Не она отдает мне свое тело, а мы отдаем свои тела друг другу. Это приятно нам обоим. Нельзя сказать, что вы колеблетесь отдавать свое тело, когда это вас устраивает.

– Пожалуйста, Блисс, – сказал Пилорат. – Голан совершенно прав. Незачем возражать против его личных удовольствий.

– До тех пор, пока они не воздействуют на всех нас, – упрямо сказала Блисс.

– Они не воздействуют на нас, – сказал Тревиз. – Уверяю вас, мы уйдем. Задержка для поисков информации не будет долгой.

– И все же я не доверяю изолянтам, – заметила Блисс. – Даже, когда они приносят подарки.

Тревиз взмахнул руками.

– Достигнуть соглашения, а затем исказить все, как угодно…

– Не говорите так, – сказала Блисс. – Я не женщина, а Гея. Это Гея беспокоится.

– Нет никаких причин для… – И в этот момент что-то заскребло по двери.

Тревиз замер.

– Что это? – сказал он, понизив голос.

Блисс пожала плечами.

– Откройте дверь и увидите. Вы уверяли нас, что это дружественный мир, в котором нет опасностей.

И все же Тревиз колебался, пока мягкий голос с другой стороны входа не произнес:

– Пожалуйста, это я!

Это был голос Хироко. Тревиз распахнул занавес, и Хироко быстро вошла. Щеки ее были мокрыми.

– Закройте вход, – попросила она.

– В чем дело? – спросила Блисс.

Хироко схватила Тревиза за руку.

– Я не могу стоять в стороне. Я пыталась, но не могу этого выдержать. Уходите отсюда… все вы, и заберите с собой ребенка. Уводите корабль… уводите его с Альфы, пока еще темно.

– Но почему? – спросил Тревиз.

– Потому что иначе вы умрете. Все вы.

Трое пришельцев оцепенев смотрели на Хироко. Наконец, Тревиз сказал:

– Ты говоришь, что ваш народ убьет нас?

– Ты уже на пути к смерти, уважаемый Тревиз, – ответила Хироко, и слезы покатились по ее щекам. – И все остальные тоже… Когда-то давно у нас изобрели вирус, безвредный для нас, но смертоносный для пришельцев. У нас к нему иммунитет. – Она подергала Тревиза за руку. – Ты заражен.

– Как?

– Когда мы доставляли друг другу удовольствие. Это единственный способ.

– Но я чувствую себя хорошо, – сказал Тревиз.

– Вирус еще не активен. Его должны активировать, когда вернется рыболовецкий флот. По нашим законам это должны решать все… даже мужчины. Все, конечно, решат, что это должно быть сделано, и мы продержим вас здесь до тех пор, пока это не начнется. Уходите сейчас, пока темно и никто ничего не подозревает.

– Почему ваши люди делают так? – резко спросила Блисс.

– Ради нашей безопасности. Нас немного и мы имеем многое. Мы не хотим, чтобы жители Внешних Миров вторглись к нам. Если кто-то из них придет, а затем расскажет о нас, за ним придут другие, поэтому сейчас, когда впервые за долгое время прибыл корабль, мы должны быть уверены, что он уже не уйдет.

– Но тогда почему ты предупредила нас? – спросил Тревиз.

– Не спрашивай об этом… Впрочем, я скажу тебе, потому что услышала это снова. Слушай…

Из другой комнаты доносилась игра Фоллом на флейте – нежная и бесконечно приятная.

– Мне невыносимо уничтожение этой музыки, – сказала Хироко, – и то, что этот ребенок тоже умрет.

Тревиз сурово спросил:

– Так вот почему ты отдала флейту Фоллом? Ты знала, что получишь ее обратно, когда она умрет?

Хироко испуганно посмотрела на него.

– Нет, об этом я не думала. А когда это пришло мне в голову, я подумала, что это не должно случиться. Уходите вместе с ребенком и заберите флейту, чтобы я больше никогда не видела ее. Ты будешь в безопасности, вернувшись в космос, а вирус в твоем теле, оставшись неактивным, через некоторое время умрет. Я же прошу, чтобы никто из вас не говорил об этом мире, чтобы никто больше не знал о нем.

– Мы не будем говорить об этом, – сказал Тревиз.

Хироко подняла голову и, понизив голос, спросила:

– Можно мне еще раз поцеловать тебя, прежде чем ты уйдешь?

– Нет, – ответил Тревиз. – Я уже был заражен, и этого мне достаточно.

– Потом добавил более мягко: – Не плачь. Люди спросят, почему ты плачешь, а тебе нечего будет сказать… Я забуду о том, что ты сделала со мной, зная о твоих усилиях спасти нас.

Хироко выпрямилась, старательно вытерла щеки тыльной стороной ладони, глубоко вздохнула и сказала:

– Спасибо тебе за это. – После этого она быстро ушла.

– Мы погасим свет и будем ждать, – сказал Тревиз, – а потом уйдем… Блисс, скажите Фоллом, чтобы кончала игру на флейте. И, конечно, не забудьте инструмент… Затем мы пойдем к кораблю, если сумеем найти его в этой темноте.

– Я найду его, – сказала Блисс. – Моя одежда, оставшаяся на борту, хоть и слабо, но тоже является Геей. – И она скрылась во второй комнате.

– Как вы думаете, они могут повредить корабль, чтобы вынудить нас остаться на планете? – спросил Пилорат.

– У них нет нужной технологии, чтобы сделать это, – мрачно ответил Тревиз. Когда вошла Блисс, державшая за руку Фоллом, он погасил свет.

Они тихо сидели в темноте какое-то время, которое показалось им половиной ночи, но могло оказаться и всего получасом. Затем Тревиз медленно и осторожно открыл полог. Небо казалось чуть более облачным, но звезды сияли по-прежнему. Высоко в небе виднелась Кассиопея, и яркая звезда на нижнем ее конце могла быть солнцем Земли. Воздух был неподвижен и вокруг не раздавалось ни звука.

Тревиз осторожно вышел, пригласив остальных следовать за собой. Одна его рука почти автоматически опустилась на рукоять нейронного хлыста. Он был уверен, что пускать его в ход не придется, но все-таки…

Блисс повела их, держа за руку Пилората, который держал Тревиза. Второй рукой Блисс держала Фоллом, а та несла в другой руке флейту. В почти полной темноте Блисс вела остальных туда, где очень слабо ощущала присутствие Геи – в виде своей одежды – на борту «Далекой Звезды».