Миры Филипа Фармера. Т. 1. Создатель вселенных. Врата творения

— Хорошо бы, если так, — отозвался Лувах. — Но эти шестигранники и врата в мире воды могут вести на какую-нибудь второстепенную планету.

— Ты прав. В любой из многочисленных вселенных нет ничего определенного, — сказал Вольф. — И даже бессмертных властителей за каждым углом подстерегает гибель. Тем не менее нам придется завернуть за этот угол.

Они прошли через врата и оказались в вельттире. Роберт с радостью подметил, что прыгунов здесь нет — видимо, животные действительно попали в крепость Уризена.

Братья вернулись в мир воды, и Лувах отправился выполнять свою миссию. Вольф проводил его задумчивым взором. Возможно, он не прав, подозревая Валу в сговоре с отцом. Но слишком уж ей везло. При малейшей угрозе она всегда находила безопасное местечко. А как быстро и ловко она при этом действовала! Даже когда они погибали в реке на планете ледяных скал, она выглядела слишком уверенной и жизнерадостной. Он подозревал, что в поясе на ее талии находилось устройство, с помощью которого Вала без труда держалась на воде. Выбор врат всегда предоставлялся ей, и братья постоянно попадали на какую-нибудь второстепенную планету. Хотя бы раз, но они должны были наткнуться на врата в мир Уризена! А эта неприкрытая самоуверенность казалась странной даже для нее. Так можно вести себя, когда играешь в хорошо знакомую игру.

Несмотря на смертельную ненависть к отцу, она могла объединиться с ним, чтобы погубить братьев и кузенов. Она ненавидела их не меньше Уризена. Отец, внедрив в ее тело приемник-передатчик, мог не только слышать, но и видеть все, что она делала. Вала наслаждалась игрой, как участник событий, и чем серьезнее становилась грозившая им опасность, тем большее возбуждение испытывала ее порочная натура. А Уризен, сидя перед экраном телеустановки, получал удовольствие, наблюдая за их схватками со смертью, воспринимая опасные приключения сыновей как своеобразное спортивное состязание.

Вольф вернулся к холму и приступил к выполнению последней фазы плана. К тому времени туземцы загрузили судно черным порохом, нитратом аммония и гремучей ртутью. Полупостроенное сооружение состояло из двух каркасов, собранных из стеблей бамбука. В каждом из них располагались ячейки с газовыми пузырями. Первый каркас предназначался для нижних палуб корабля; верхнюю часть планировали присоединить позднее.

Но Роберт с самого начала знал, что аэростат для космических полетов непригоден. Он знал, что корабль не взлетит, а если и взлетит, то все равно полет на Аппирмацум невозможен. В любом случае шансов на успех практически не было.

Тем не менее он притворялся, что уверен в успехе, и работа продолжалась. Все это делалось для отвода глаз тех соглядатаев Уризена, которые могли оказаться среди властителей и аборигенов.

Возможно, отец наблюдает за ними даже сейчас, ломая голову над тем, что задумал Вольф. Если это действительно так, ему недолго ждать разгадки. Он вскоре все поймет, но будет слишком поздно.

Туземцы освободили от якорей обе половинки корабля, которые поднялись на несколько футов и повисли — тонны взрывчатки не позволяли им взлететь выше. Но эта высота вполне устраивала Роберта. Он дал сигнал, и аборигены потащили обе части корабля вверх по холму, пока нос первого каркаса не оказался перед самым входом в шестиугольник. Собственно говоря, Вольф строил корабль из двух частей только потому, что целый остов не влез бы в сравнительно небольшое пространство врат. И даже теперь разделенные каркасы могли пройти в отверстие едва ли не впритирку.

Роберт поджег фитили на каждой стороне двух паривших в воздухе половинок и дал сигнал своим людям. Запев молитву, они втолкнули каркасы внутрь врат. Стоя рядом с опорой гексакулума, Роберт видел по другую сторону врат лишь ландшафт острова. Как только первая половинка вплыла в шестигранник, ее будто сжевало, или, точнее сказать, срезало. Вскоре не осталось видно ничего, кроме кормы второго каркаса, но и она потом тоже исчезла.

Лувах вышел из джунглей, неся на плече бесчувственное тело Валы. За ним шагали напуганные, ошеломленные и встревоженные властители. Вольф вкратце объяснил им свой план:

— Я не мог доверять никому из вас, кроме Луваха, и поэтому скрывал истину до последнего. Мне кажется, Вала — шпионка отца, но она может оказаться невиновной. Однако я не мог рисковать и попросил Луваха оглушить ее во время сна. Мы возьмем сестру с собой на тот случай, если мои подозрения напрасны. К тому времени, когда Вала очнется, события уже развернутся, и у нее не останется времени на коварные подножки. А теперь надевайте скафандры. Как я вам уже говорил, они так же хороши в воде, как и в безвоздушном пространстве. Впрочем, в воде они еще лучше, потому что предназначены именно для погружения.

Лувах посмотрел на врата.

— Ты думаешь, взрывчатка уже сработала?

Вольф пожал плечами:

— Трудно сказать. Эти врата односторонние, так что взрыва мы, конечно, не услышим. Но я надеюсь, что первый заслон ловушек уже разрушен. И мне кажется, Уризен сейчас очень расстроен и озабочен тем, что мы сделали.

Лувах надел скафандр на Валу, затем облачился в свой костюм. Вольф приказал поджечь фитили взрывчатки, закопанной у подножия холма. Огоньки побежали через полые трубки из стеблей бамбука, которые вели к капсюлям и смеси взрывчатых веществ.

Глава 15

Раздался грохот, дрогнула земля. Вместе с огромным облаком черного дыма в воздух взлетели корни, грунт и сгнившая растительность. Как только дым рассеялся и град обломков прекратился, Вольф повел властителей к холму. Тот быстро погружался в воду. Его полностью отрезало от острова, нижнюю часть разорвало в куски, и под тяжестью золотых шестиугольников величественный купол холма все больше затягивало вниз.

Чтобы ускорить спуск гексакулумов в море, Роберт бросил в их основание несколько бомб с зажженными фитилями. Шестигранники начали заваливаться набок; верхняя часть врат ударилась о край ямы, образованной взрывом. Вольф велел братьям приготовиться и, когда золотые перекладины ушли под воду, подал знак.

Роберт быстро надел маску, включил подачу кислорода и проверил крепление ножа и кремневого топора, висевших на поясе. Сжав в руке копье, он разбежался и прыгнул в воду.

Вершина врат исчезла из виду. Вольф вынырнул, чтобы сориентироваться, но взбаламученная вода превратилась в коричневую жижу, в которой плавали куски корней. Нащупав верхнюю грань шестиугольника, падавшего на дно, он ухватился за нее и начал погружаться.

Увидев Луваха, который тащил за собой Валу, Роберт схватил его за лодыжку. К ним присоединился еще один властитель. И только Теотормон чувствовал себя как рыба в воде и терпеливо ожидал, когда все соберутся около гексакулумов.

Убедившись, что он находится у левых врат, Вольф вплыл в арку шестигранника — точнее, его внесло туда напором морской воды.

Течение стремительно понесло Роберта по длинному коридору. Сияющие стены излучали свет, и взору предстала живописная картина. Некоторые плиты частично вырвало из стены или согнуло дугой. В конце коридора виднелись искореженные створки массивной двери из белого металла. Взрыв удался на славу. Если бы двери оказались закрытыми, массы воды из морских глубин все равно сломали бы их, но властители к тому времени погибли бы от огромного давления.

Вольфа пронесло мимо измятых дверей и выбросило в коридор. Увидев поворот, он сделал кувырок в воде и поплыл ногами вперед. Ударяясь о стену, вода кипела и изливалась в слегка наклонный коридор. Роберт стукнулся о стену ногами, оттолкнулся, и течение потащило его вниз. В тусклом свете, идущем от стен, он разглядел под собой ряды длинных металлических шипов. Они, видимо, предназначались для незваных гостей, но вода несла властителей гораздо выше.

Наклон внезапно увеличился. Поток мчался под углом в пятьдесят градусов, и у Вольфа почти не оставалось времени, чтобы осмотреться. Проход разделялся надвое, но Роберта неотвратимо влекло к огромному окну в конце коридора.